Яков Боровой - Король безнравственности Страница 2

В конце статьи он клялся, что в один прекрасный день напишет об этом передовую в собственном журнале и тем самым разобьет в пух и прах устаревшие моральные концепции и поведет, как гид, как поводырь, общество к «светлому завтра».

С беспримерным усердием Хефнер стал создавать журнал. Изображение обнаженных девиц, по его замыслу, должно было оправдать первоначальные расходы, а достаточно высокий литературный уровень обеспечивался перепечаткой произведений известных авторов, публикацией множества рисунков, карикатур, цветных снимков. Все это вместе и должно было создавать «впечатление первоклассной продукции».

Появление «Плейбоя» среди массы других развлекательных журналов не случайно. Перемены в экономическом благосостоянии послевоенной Америки повлияли на моральные нормы общества. Страна переходила, как образно выразился американский публицист и писатель Ф. Боноски, «от пуританизма как морали дефицита к гедонизму как морали изобилия и потребления». Пышно расцветали многочисленные пороки, присущие американскому, как, впрочем, и любому другому капиталистическому обществу: преступность, безработица, гнетущее одиночество людей и бесперспективность человеческого существования.

Молодежь, разочарованная в буржуазных, ханжеских моральных нормах, стихийно бунтовала. Поиски молодым поколением путей к решительному обновлению форм общественной жизни усилиями буржуазных идеологов вылились в проповедь сексуального освобождения, наркотиков и нелимитированного насилия.

…Сексуальным символом той эпохи буржуазные проповедники сделали Мэрилин Монро. Трагична судьба этой талантливой киноактрисы, покончившей жизнь самоубийством в 1962 году. Нет, не яркое артистическое дарование привлекало к ней внимание боссов развлекательной индустрии. Они лишь спешили использовать, как говорят в Америке, «сексапильность», то есть сексуальную привлекательность М. Монро. Искусно навязанный обществу имидж (образ) актрисы, вопреки ее сокровенным личным желаниям и творческим устремлениям, стал одним из стереотипов западного образа жизни. Из этих поистине железных объятий имиджа актриса так и не смогла вырваться до последнего дня своей жизни…

В начале 1953 года Хефнеру попался на глаза настенный, выпущенный подпольно, календарь с изображением Мэрилин Монро «в чем мать родила». Под каждой из ее двенадцати фотографий стояла надпись «Мисс Золотая мечта». Подобные издания призваны были поднять резко упавшее настроение американских солдат, ведших в то время несправедливую войну в Корее.

Предприимчивый делец смекнул: на этом календаре можно хорошенько заработать. Выпустить официально это издание представлялось невозможным. Законы того времени запрещали публикацию фотографий нагого тела. Поэтому потребовалось немножко «приодеть» кинозвезду. Сказано — сделано. Хефнер незамедлительно отыскал фотомастерскую, в которой изготовлялись эти календари, и всего за 200 долларов — вот это удача! — выкупил все фотографии кинозвезды с правом их репродукции.

Подпольный календарь… «Приодетая» уже в новом журнале Мэрилин Монро… А что же сама киноактриса? Давала ли она разрешение на подобное использование своей фотографии, имени? Конечно, нет! Но она — казалось бы, в зените славы, успеха, богатая и вроде бы независимая — была абсолютно бесправна в мире чистогана! Ее судьбой распоряжались другие, в том числе и Хефнер. В общем, Мэрилин Монро, сама того не ведая, стала первой из серии красавиц, украшающих страницы «Плейбоя». Сразу же родилось и название ныне уже постоянной рубрики журнала — «Подружки месяца».

Хефнер не только составил план первого номера ежемесячника, но нарисовал и макет своего детища. С этим добром он направился в различные рекламные агентства Чикаго в поисках чудака, который согласился бы ему помочь. Или, хотя бы на худой конец, ссудил Хефнера необходимой для издания журнала суммой. Но никто так и не согласился…

Во время тщетных попыток найти издателя Хефнер наткнулся в одном из рекламных оффисов на малоизвестного художника Арта Пола, который впоследствии стал художественным редактором «Плейбоя».

Рассказывает Хефнер: «Когда я впервые вошел в студию Арта Пола и увидел на стенах образцы его творчества, то сразу же понял, что он именно тот человек, которого я столь долго искал».

Свидетельствует Арт Пол: «Неизвестный человек, назвавшийся Хью Хефнером, показал мне сделанный им макет будущего журнала. Это было ужасно! Никогда и нигде я не видел такой неуклюжей и непрофессиональной работы. Малоприметный человек, видимо, не имел ни малейшего представления о том, что такое художественное оформление. До сих пор не понимаю, почему я согласился ему помочь».

Тем не менее они поладили. У Арта Пола оказалось хорошее чутье. Он точно высчитал: журнал ждет успех.

Художник создал новый макет — и свой труд потратил не зря. В общем, Арт Пол в отличие от многих не просчитался…

Но, чтобы выпустить журнал, нужны были деньги.

Хефнер пустился во все тяжкие. С грехом пополам ему удалось набрать 7 тысяч долларов. По нынешним временам цифра смехотворная, но тогда, в декабре 1953 года, этих денег оказалось достаточно для того, чтобы первый номер журнала вышел в свет.

Итак, журнал назвали «Плейбой» (то есть «Повеса», «Вертопрах», «Любитель сладкой жизни») после длительного и бурного обсуждения. Символом журнала был выбран кролик. Перебрали массу животных, но остановились на кролике, ибо он, по мнению руководящего состава ежемесячника, является самым что ни на есть повесой животного мира. Сам же Хефнер объясняет выбор кролика в качестве эмблемы журнала, а впоследствии и всей империи «Плейбоя», следующим образом:

«Я хотел, чтобы начиная с первого номера журнала кролик явился бы символом «Плейбоя». Ни собака, ни кошка не годились, потому что некоторые люди не любят кошек, другие не любят собак. Но назовите мне хотя бы одного человека, кто плохо бы относился к кролику? Он очень мил, наш кролик…»

Первый номер журнала, вышедший в конце 1953 года и поместивший в качестве своей первой «подружки месяца» фотографию полуодетой Мэрилин Монро, довольно выгодно отличался от подобных ему развлекательных изданий. Слегка прикрытые одеждой девицы, уютно поселенные на страницах ежемесячника, не выглядели вульгарно, а тексты были написаны на довольно-таки приличном профессиональном уровне. У Хефнера в то время не было денег для того, чтобы обращаться к крупным писателям, но он — вот где таится настоящая предприимчивость! — и тут нашел выход из положения: в первом же номере появились перепечатки из малознакомых американским читателям произведений классиков.

Первый номер журнала был продан в количестве почти 54 тысяч экземпляров. Такой успех позволил Хефнеру через некоторое время выпустить второй номер, а затем и третий. Уже в начале следующего года Хефнер писал: «Все кажется абсолютно нереальным. Мечта стала явью слишком быстро для того, чтобы я мог полностью воспринять успех».

К концу 1958 года ежемесячник вплотную приблизился к заветному рубежу — миллиону — и превзошел ненавистный Хефнеру по вполне понятным причинам «Эсквайр». Вспоминая, что на титульном листе первого номера журнала, состоящего всего из 44 страниц (ныне в журнале до 300 страниц текста), не стояло даже даты, Хефнер с явным самодовольством вещал: «Журнал непременно должен был погибнуть, а он выжил. Это настоящее чудо… Успех «Плейбоя» не имеет аналогов в современной истории издательского дела».

…Основать журнал в Соединенных Штатах? Для этого требуется, несомненно, определенная смелость. Ведь «Америка — страна по преимуществу журнальная», — говорил, возможно, несколько преувеличивая, бывший редактор «Харперс» Ф. Л. Аллен. В стране и поныне выходит свыше 60 журналов тиражом более миллиона экземпляров каждый. А всего ежемесячников в стране, если верить официальным источникам, — от 10 до 16 тысяч.

Но дело вовсе не в том, что герою нашего рассказа пришлось проявить смелость и, как это любят красочно описывать западные исследователи, «с громадными трудностями завоевывать газетно-журнальный мир Чикаго, а затем и всей страны». На самом деле этот самый мир был уже внутренне готов для принятия и признания подобного издания, просто ставка на «Плейбой» была сделана верно и ко времени. Поэтому странно слышать от Хефнера столь часто повторяемое слово «чудо». Нет, журнал выжил не чудом; он должен был не только выжить, но и преуспеть, ибо его появление на свет божий и рост тиража были обусловлены кризисом идеалов и моральных ценностей американского общества. Отказавшись от элементарных норм нравственности и справедливости, когда-то ею исповедуемых, буржуазия встала на путь аморализма и антигуманизма, которые были возведены в ранг официальных доктрин. А Хефнер стал не больше чем удачливым исполнителем этих доктрин.