Джон Толкин - Приключения Тома Бомбадила и другие истории Страница 2

Само по себе оно бы и ничего — в должное время каждый Кухмейстер брал себе Ученика и учил его с тем, чтобы со временем Ученик подменил Кухмейстера в работе. Когда Кухмейстер уходил на покой или умирал, Ученик занимал его место. Но именно нынешний Кухмейстер все тянул с выбором Ученика, все приговаривал, что, мол, время еще не пришло, а вот когда придет, тогда и видно будет. И вдруг возьми и приведи с собой Ученика, мальчишку, к тому же чужака, невесть откуда взявшегося. Мальчик был на вид смышленей вуттонских парней, вежливый, поворотистый, недерзливый — да только больно уж зелен. Было ему на вид от силы лет пятнадцать. Однако мастеру видней и советовать ему неприлично. Так что мальчишка остался жить у Кухмейстера, пока не подрос и не завел себе собственный дом. К чужаку вскоре привыкли, даже друзья у него завелись. Все они, как и Кухмейстер, звали его Эльфи, но для остальных он был Ученик, или попросту — Ник.

Следующее странное событие заставило себя ждать три года. Одним чудесным весенним утром Кухмейстер снял свой высокий белый колпак, аккуратно сложил чистые фартуки, повесил на крючок белый халат, взял ясеневый посох и дорожную сумку и отправился путешествовать. Видел это один только Ученик.

— Прощай, Эльфи, — сказал Кухмейстер Ученику. — Я оставляю тебя одного на хозяйстве. Управляйся, как умеешь, а умеешь ты неплохо. Думаю, все обойдется. Если мы снова свидимся, ты мне обо всем расскажешь. А людям скажи, что я снова в отлучке, но на сей раз — навсегда.

Что за шум поднялся в деревне, когда Ник передал вуттонцам слова Кухмейстера!

— Какова выходка! — возмущались они. — Уйти просто так, не предупредив, не попрощавшись! Что мы будем без него делать? Он себе даже замены не вырастил!

В конце концов за неимением лучшего назначили Кухмейстером одного вуттонца, который готовил достаточно сносно. В молодости ему даже случалось помогать Кухмейстеру, когда на Кухне бывала запарка, но Кухмейстер теплых чувств к нему не питал и в учение брать не хотел. Теперь этот человек был уже немолод, обзавелся домом и семьей. Все его считали основательным и рачительным хозяином.

— Такой не сбежит, — поговаривали вуттонцы, — а плохая стряпня все же лучше, чем никакая. До ближайшего Большого Кекса еще семь лет, а там, глядишь, чему-нибудь и научится.

Нокс (а именно так звали нового Кухмейстера) остался доволен таким оборотом дел. Ему всегда хотелось быть Кухмейстером, и он никогда не сомневался, что с этим делом справится. Иногда, оказавшись на Кухне в одиночестве, он надевал на голову высокий белый колпак, смотрелся в надраенную до зеркального блеска сковороду и говорил сам себе:

— Привет, Мастер! Как тебе идет этот колпак! Сидит как влитой. Я верю в твою удачу, Мастер!

Поначалу дела и впрямь шли недурно. Нокс старался изо всех сил, а Ник ему помогал. Разумеется, Нокс многому выучился у Ника, исподтишка за тем подглядывая, хотя он даже сам себе в этом бы не признался. Но время шло своим чередом, и близилась пора стряпать Большой Кекс. Про себя Нокс давно уже беспокоился по этому поводу. За семь лет он научился стряпать вполне приличные кексы и пирожные для рядовых праздников, но знал, что Большой Кекс вуттонцы ждут подолгу и поэтому в случае неудачи пощады от злых языков не жди. Ладно бы еще одни дети, но ведь маленькие кексы из того же теста и той же выпечки раздавались, по обычаю, всем взрослым, которые помогали стряпать и накрывать на стол. От Большого Кекса все ждали чего-то нового и необычного, так что нельзя было обойтись простым повторением прежних прописей.

Как казалось Ноксу, Большой Кекс должен быть первым делом сладким и красивым. Поэтому он решил, что покроет его со всех сторон сахарной глазурью (а надо сказать, что Нику глазурь удавалась на диво). «Это придаст ему чудесный волшебный вид»,— думал Нокс про себя. Нокс мало разбирался во вкусах детей, но твердо знал, что дети любят сладкое и волшебное. Он считал, что уже вышел из возраста, когда ждут чудес, но к сладкому оставался и сам неравнодушен. «Ах, волшебство! — сказал он. — Какая удачная мысль!» И тут же ему пришло в голову водрузить маленькую куколку в белом платье на макушку Кекса, вложить куколке в ручку волшебную палочку со звездой из серебряной фольги, а по кругу пустить надпись розовой глазурью: «Королева фей».

Но когда он перешел от рассуждения к делу, то обнаружил, что имеет самое смутное представление о том, что же кладут в Большой Кекс. Тогда он перелистал записи прежних Кухмейстеров. Они его озадачили. Он мало что понял, даже там, где удалось разобрать почерк. О многих упомянутых там пряностях он не имел представления, о других запамятовал, где их искать, а времени оставалось в обрез. Впрочем, почесав затылок, Нокс вспомнил, что кое-какие из этих пряностей могли заваляться в старом черном ларце с множеством ящичков, в котором прежний Кухмейстер держал специи для особых оказий. С тех пор как Нокс стал Кухмейстером, ларец ни разу на глаза ему не попадался, но, поискав получше, он нашел его на верхней полке в кладовой.

Он снял ларец с полки и сдул с крышки пыль; к великому его огорчению, тот оказался почти пуст, а немногие пряности, которые еще оставались, усохли и заплесневели. В одном из угловых отделений Нокс нашел маленькую звезду, размером не больше шестипенсовой монетки. Звезда была сделана из чего-то похожего на старое, почерневшее серебро.

— Какая забавная штучка, — сказал Нокс, поднося звезду поближе к свету.

— И совсем она не забавная! — сказал кто-то у него за спиной.

Нокс от неожиданности даже подпрыгнул. Это был Ник. Тон его озадачил Нокса — никогда прежде Ник не позволял себе говорить с ним таким образом. Нужно сказать, Ник вообще никогда не обращался к Ноксу первым. Ноксу это нравилось — молодой человек, пусть даже он варит исключительную глазурь, должен быть почтителен со старшими.

— Что ты этим хочешь сказать, парень? — недовольным голосом переспросил Нокс. — Почему это она не забавная?

— Потому что она волшебная, — сказал Ник. — Она из Волшебной Страны.

Это развеселило Кухмейстера.

— Ладно, будь по-твоему,— сказал он,— хотя я не вижу тут особой разницы. Забавная, волшебная — как тебе угодно. Вырастешь — поумнеешь. А теперь отправляйся перебирать изюм. Если тебе попадутся волшебные изюминки, не забудь мне сказать.

— Что вы собираетесь делать с этой звездой, Мастер? — спросил Ник.

— Как что? Положу ее в Кекс, — сказал Нокс. — Там ей будет самое место, раз она волшебная. Ты же сам без году неделя как перестал ходить на детские праздники, так помнишь, наверное, что для детей в сладости часто запекают монетки, маленькие безделушки и всякую всячину. У нас в деревне всегда так делают. Это доставляет детям много радости.

— Но это не безделушка, Мастер, это — Волшебная Звезда, — сказал Ник.

— Я это уже слышал, — перебил его Нокс. — Хорошо, я так и скажу детям, пускай повеселятся.

— Не думаю, Мастер, — сказал Ник, — но пусть будет по-вашему. Я согласен.

— Ты не забывай, с кем разговариваешь! — прикрикнул на него Нокс.

И вот Кекс замесили, испекли и покрыли глазурью, в основном стараниями Ника.

— Раз ты у нас такой охотник до волшебного, я поручаю тебе сделать Королеву фей, — сказал Нокс.

— Хорошо, Мастер,— согласился Ник. — Так уж и быть, если у вас мало времени. Но это ваша выдумка, а не моя.

— Выдумывать — это не твоего ума дело,— отрезал Нокс.

Кекс поставили посередине стола и окружили двадцатью четырьмя свечами из красного воска. Он был похож на заснеженную вершину горы, на склонах которой росли покрытые инеем деревья. На самой макушке стояла на одной ножке крошечная фигурка, похожая на танцующую снежинку, сжимая в руке маленькую волшебную палочку, которая искрилась и блестела в лучах света.

Дети смотрели на Кекс изумленными глазами. Кто-то из них захлопал в ладоши и закричал: «Смотрите, смотрите, какая прелесть! Какое волшебство!» Кухмейстер был в восторге, но Ученик помрачнел. Они оба пришли на Пир; Кухмейстер для того, чтобы разрезать Кекс, а Ученик для того, чтобы вовремя подать остро заточенный нож.

Наконец Кухмейстер принял поданный нож и сделал шаг к столу.

— Должен вам сказать, зайчики мои, — начал он, — что под этой очаровательной глазурью вы найдете восхитительный кекс, в который положено много всяких вкусностей. Но кроме того, мы запекли в него множество блестящих монеток и прелестных безделушек. Говорят, тому, кто найдет что-нибудь в своей порции, улыбнется удача. Здесь двадцать четыре сюрпризика, и каждому достанется по одному, если, конечно, Королева фей никого не обделит. С нее станется — ведь она изрядная шутница. Спросите у мистера Ника. Он вам скажет.

Ник тем временем пристально вглядывался в лица детей.

— Ах да! Я чуть было не забыл, — сказал Кухмейстер. — На этот раз сюрпризиков двадцать пять. Тут еще есть маленькая серебряная звездочка. Она — волшебная или что-то вроде того, как утверждает мистер Ник. Так что будьте внимательны! Если вы обломаете об нее свои хорошенькие зубки, никакое волшебство вам не поможет. Но, как бы то ни было, будет занятно ее найти.