Александра Ланж - Города-доткомы: Урбанизм Кремниевой долины Страница 2

На первых порах существования Кремниевой долины предприниматели переносили свои офисы из гаражей, где они начинали свой бизнес, в расположенные в низинах «кампусы», которые университеты основывали в таких местах, как Стэнфордский индустриальный парк. Согласно описанию Мозинго, корпоративный кампус образца 1940-х – это зеленая зона в центре, вокруг нее – офис и лабораторные помещения, которые, в свою очередь, окружены автостоянками. Созданные по подобию колледжей, эти строения предназначались только для проведения корпоративных исследований. Они также были призваны способствовать привлечению ученых и инженеров из университетской среды, поскольку работа за пределами промышленных районов придавала особый статус. Ввиду нахождения кампуса за городом обеденный перерыв сотрудников, даже тех, кто посещал какой-нибудь местный ресторан, мог затянуться. Но ведь в течение долгого рабочего дня мозгу требуется отдых! Исследовательская лаборатория IBM, построенная в Лос-Гатос в середине 1960-х, с внешней стороны была обшита красным деревом, а ее внутренние дворы оформил ландшафтный архитектор Лоуренс Халприн. Как пишет Мозинго, менеджеры IBM говорили в то время, что «паузы так же важны, как и сам рабочий процесс… возможность делать частые передышки, глядя на вид снаружи, соответствует принципам современной психологической теории о природе эффективности». Эта модель перешла в 1990-е: по мере того как компании богатели, они строили новые, обращенные внутрь кампусы – комплексы едва связанных между собой зданий, как правило включавшие в себя предприятия питания и озелененную территорию. На том месте, где сейчас Facebook создает свою собственную Мейн-стрит, компания Sun (ее кампус был построен в 1999 году) прежде разбила сад со стриженой живой изгородью и нехожеными газонами.

Между тем, посетив Кремниевую долину в 2012 году, я заметила, что большинство сотрудников Apple не отворачиваются от городов, а если и делают это, то неосмысленно. Складывается впечатление, что Apple, так же как Connecticut General, пытается, наоборот, воссоздать города, но только внутри своего кольца виртуальной безопасности. Если когда-то капиталистический идеал был пасторальным, сейчас он становится урбанистическим. Урбанистические бренды и устойчиво урбанистический стиль жизни становятся все более притягательными даже в среде тех, кто живет и работает в окружении многочисленных шоссе Северной Калифорнии.

Вот несколько примеров урбанофильской риторики. Объявляя о переезде на территорию, ранее занятую кампусом Sun, в Facebook сказали, что хотят добиться «ощущения „городской улицы“». В ноябре 2011 года Эндрю Блум написал в журнале Metropolis, что Примо Орпилла – партнер в компании Studio O+A, дизайнер предыдущих офисов Facebook, рабочих помещений для компаний AOL, Square, Dreamhost и многих других – назвал общественные пространства «ратушными площадями» за ту важную роль, которую они играют в жизни современного офиса.

«Это должно быть местом сбора, – говорит Орпилла, уточняя, что холл отеля Ace в Нью-Йорке – пример того, к чему он стремится. – Большую часть времени здесь будут встречаться люди, чтобы вместе провести время, поиграть и поесть, – как в ресторанном дворике в торговом центре. Хочется такой же активности, такой же энергетики. И, конечно, совсем не хочется, чтобы это место пустовало».

Все заведения общественного питания в Google называются «кафе», в отличие от более корпоративного варианта «буфет». Ларек с барбекю в кампусе Facebook похож на привычные для города передвижные киоски. Проект компании Gensler, созданный для офисов Nokia в Саннивейле, Калифорния, предполагает, что рабочие группы объединяются в «кварталы».

Прошло 47 лет с тех пор, как архитектор Чарльз Мур объездил юг Калифорнии в поисках признаков общественной жизни. В конце концов он решил, что проще всего ее найти в Диснейленде в Анахайме, где за вход на вычищенную, прекрасно освещенную Мейн-cтрит надо платить. Жители Лос-Анджелеса, пишет он, предпочитают создавать частные домашние островки, а не общественные пространства, что лишает их коллективного ощущения центра. То же самое можно сказать и про Кремниевую долину 2012 года. Эти компании представляют собой островки, а в магазины на их центральных улицах можно попасть только по корпоративному бейджу.

В путешествии к Области залива Сан-Франциско я воспринимала себя как туриста и «пространственного антрополога», который, вооружившись списком вопросов, отправился изучать потенциально новую урбанистическую форму, «город.com». Я останавливалась в Apple, Facebook, Google, совершила пару запланированных визитов в офисы в Сан-Франциско. Что хорошего технологические компании видят в городе и почему они не переезжают туда, если осознают его преимущества? Что они увозят с собой за город, а что оставляют? Как на реальном городе и реальном пригороде сказывается тот факт, что компания обеспечивает все бытовые условия у себя в кампусе?

Как я обнаружила, то, что говорили мои критики с Западного побережья, – правда: для Apple не было никакого смысла переезжать в «центр». Я заблудилась, ища центр Купертино, а центр Саннивейла представлял собой несколько моллов, разделенных многополосными дорогами. Но все-таки что происходит с городом, центром или даже ресторанным двориком в молле, когда Facebook строит собственные город, центр и молл? Смогут ли эти компании, по мере того как они занимают все больше пространства, по-прежнему обеспечивать своих работников всевозможными благами и платить налоги остальным? Хоторн цитирует вывод Мозинго, полагающей, что сложившаяся практика негативно повлияет на сотрудников и общественную сферу. Она уверена: «Если все, что вы видите в течение рабочего дня, – это ваши коллеги, и все, что вы видите из окна, – зеленая ограда вашего ухоженного участка, понятие общей ответственности в коллективном урбанистическом мире предсказуемо ослабевает».

Наконец, самый главный вопрос: как выглядит Apple? Слайд-шоу, которые встречаются в блогах технологической тематики, не дают ответа на этот вопрос.

Конец ознакомительного фрагмента.