Игорь Фролов - Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали Страница 20

(Ну, милая леди, что важного в этой песне?)

2772 Oph. Say you, nay pray you marke,

(Скажите вы, нет, умоляю вас, отметьте,)

Эти строки обретут свой смысл только после второй части уравнения – здесь сплошные исторические аллюзии.

Офелия поет:

2773 He is dead & gone Lady, he is dead and gone,

(Он мертв и ушел, леди, он мертв и ушел,)

2774 At his head a grasgreene turph, at his heeles a stone.

(На его голове зеленый дерн, на его ногах камень.)

Эта песенка (с определенной натяжкой) напоминает строки из средневековой английской баллады «Смерть Робин Гуда», где умирающий герой говорит его другу и слуге, Маленькому Джону, как его похоронить:

"Lay me a green sod under my head,

(Положи мне зеленый дерн над моей головой)

<…>

And make my grave of gravel and green

(И покрой мою могилу камешками и травой).

Вошедшему королю она поет:

Заутра Валентинов день,

И с утренним лучом

Я Валентиною твоей

Жду под твоим окном.

Он встал на зов, был вмиг готов,

Затворы с двери снял;

Впускал к себе он деву в дом,

Не деву отпускал.

Лозинский перевел, в общем, точно, но сгладил некоторые откровенности оригинала. Так, фраза был вмиг готов в оригинале выглядит так: and dond his close (и скинул его одежду).

Офелия рассказывает историю потери своей девственности, и читателю нужно знать, что в редакции 1603 года эту песенку Офелия поет Лаэрту – и в разговоре называет его два раза не иначе как Love. Сразу обращает внимание игра с местоимениями второго и третьего лица. Если воспринимать текст без художественных условностей, то шла Офелия к тому, кого называет ты, но вот встретил ее и лишил девственности некто он.

Она уточняет:

2798 Young men will doo't if they come too't,

(Молодой мужчина сделает это, если к нему придут,)

2799 by Cock they are too blame.

(Клянусь петухом/половым членом, та, кто пришла, тоже виновата)

2800-1 Quoth she, Before you tumbled me, you promisd me to wed,

(Она сказала: до того, как ты свалил/смял меня, ты обещал на мне жениться.)

2802-3 (He answers.) So would I a done by yonder sunne And thou hadst not come to my bed.

(Он ответил: Так бы и сделал, клянусь вон тем солнцем, если бы ты не пришла ко мне в кровать.)

Тот, кто обещал, клянется вон тем солнцем – видимо, тем, которое на небе, – в отличие от земного Солнца, родственником которого, по меньшей мере, совратитель является. А может быть и наоборот – клянется символом королевской власти. Есть в этой, изложенной Офелией истории какая-то неясность, подвох. В первой редакции песенка о потере девственности поется Лаэрту (там его зовут Leartes), во второй – королю. Кто-то из этих двоих и был «Валентином» – но кто? Вспоминается и корявая записка якобы от Гамлета к Офелии, намек отправителя на свое «осадное орудие» и на хитрость, уловку. Предположим, Офелию заманили поддельной запиской, потом пообещали жениться, девушка, просчитав варианты, согласилась. Но мог ли король обещать жениться на Офелии, если он только что женился на Гертрад? Смотрим и слушаем дальше.

Перед тем, как выйти, Офелия говорит:

2808-10...I thanke you for your good counsaile. Come my Coach, God night Ladies, god night. Sweet Ladyes god night...

(...я благодарю вас за ваш добрый совет. Пойдем, мой наставник (карету мне – переводит Лозинский, ну а мы проверим иной вариант) доброй ночи, леди, доброй ночи. Милые леди, доброй ночи...)

Пожалуй, стоит расширить наше понимание слова Coach. Сегодня оно имеет значения карета и тренер/наставник, но в примечаниях к пьесе The Phoenix Томаса Миддлтона читаем: «By the early 17th century, coaches were popular places for love-making: «close caroaches were made running bawdy-houses» (Dekker, The Owl's Almanac, 1618)» (В начале XVII века кареты были популярными местами для занятий любовью: «закрытые парадные кареты были сделаны передвижными публичными домами»). (Можно вспомнить и похожее слово couch, означающее ложе, лежать). И, в свете всего ранее изложенного, Офелия, возможно, имеет в виду последний – любовный – смысл этого слова. Но если она зовет не карету, а наставника, то кого именно – короля или Горацио?

В редакции 1604 г. Офелия произносит свои заключительные слова при короле, королеве и Горацио. Когда она выходит, король приказывает Горацио следовать за ней и обеспечить good watch (хорошее наблюдение, присмотр). Обратимся к этому эпизоду в редакции 1603 года. Отличие в том, что там нет Горацио – Офелия беседует с королем, королевой и Лаэртом, и, уходя, прощается с ними: «God bwy Ladies. God bwy you Loue» (Бог с вами, Леди. Бог с тобой, любимый). Здесь тоже леди во множественном числе, хотя на сцене король с королевой (Loue относится к Лаэрту – Офелия в этой же сцене уже называла его так). Но в первой редакции нет слов о наставнике (или карете), как нет там и Горацио. Это означает, что слова «Идем, мой наставник» введены вместе с героем, к которому обращены, и который (пусть и по просьбе короля) уходит-таки вслед за Офелией.

Из этой сцены мы можем сделать два вывода. Первый тот, что Офелия называет короля и королеву «милые леди» – во множественном числе – и два раза! Автор удвоением, чтобы не списали на опечатку, обращает наше внимание на важный момент, усиливая наше подозрение о призрачности короля. Второе – оказывается, Горацио тоже не обошел своим вниманием девушку Офелию (или она его?), и только сейчас наполняются смыслом ехидные слова Гамлета о Прологе из «Мышеловки», которому Офелия «не постесняется показать, а он не постесняется сказать, что это значит». А что если Офелия шла к любимому, который обещал ей жениться, но попала в руки Горацио? И даже если coach здесь карета, то все равно, с учетом редакции 1603 года король и королева оказываются двумя леди.

Послушаем, что говорит «сумасшедшая» Офелия своему Лаэрту, прервав его диалог с королем. Читаем внимательно.

2923 You must sing a downe a downe,

(Ты должен петь ниже, ниже)

2924 And you call him a downe a. O how the wheele becomes it,

(И ты называй его «a downe a». О как все возвращается на круги своя,) – у Лозинского «ах, как прялка к этому идет!».

2925 It is the false Steward that stole his Maisters daughter.

(Это фальшивый/поддельный управляющий, который украл дочь своего хозяина.)

В редакции 1603 года Офелия обращается прямо к брату и говорит более конкретно:

I pray now, you shall sing a downe, And you a downe a, t'is a the Kings daughter And the false steward

(Я прошу, ты должен петь ниже, и ты «a downe a» – вот дочь короля и фальшивый/поддельный управляющий)

(Час от часу не легче! Если a the Kings daughter правила дозволяют перевести как дочь этого короля, то Офелию сразу можно определить как дочь Клавдия? Однако повременим с выводами…)

Что такое «a downe a»? Опять вспоминаются строки из баллад о Робине Гуде – например:

When Robin Hood was about twenty years old,

With a hey down, down, and a down…

Или

When Robin Hood and Little John

Down a down a down a down

Went oer yon bank of broom,

Или

All you that delight to spend some time

With a hey down down a down down

A merry song for to sing…

Получается, down a down – всего лишь а merry song for to sing (веселая песня, чтобы петь), припев. Выражение with a hey down, down, and a down очень условно можно перевести как разбойничий клич – например эй, расправимся/прикончим (with down – кончать, разделываться).

Итак, связь «Гамлета» с балладами о не менее известном герое – Robin Hood – Робине Капюшоне или, по-русски, Робине Гуде, действительно существует. И не только с балладами, которые достигли пика своей популярности в Англии XV века, но и с произведениями о Робине Гуде, современными Шекспиру. В 1601 году, за два года до появления первой редакции «Гамлета», были изданы две пьесы Энтони Мандея (Anthony Munday) The Downfall of Robert, Earle of Huntington (Падение/крушение Роберта, графа Хантингтонского) и The Death of Robert, Earle of Huntington (Смерть Роберта, графа Хантингтонского). Эти пьесы – все о том же Робине Гуде, но на этот раз легендарный герой послужил маской для реального высокопоставленного лица. Сейчас мы не станем останавливаться на истории крушения и смерти новоявленного Робина Гуда – у нас еще будет для этого время. Пока лишь позаимствуем слово The Downfall, чтобы предположить, что слова Офелии you call him a downe a могут означать ты называй его павшим/потерпевшим крушение/конченым человеком.

Такого объяснения вроде бы достаточно. Однако честному исследователю не дает покоя вот эта замыкающая «а». И все-таки – почему «a downe a»?

XV. СОЛНЕЧНАЯ НОТА И ГЕРБАРИЙ ОФЕЛИИ

Есть еще один доступный нашему пониманию вариант. Скорее всего, это один из тех самых случаев, когда мы перешекспирим Шекспира. Но в нашей игре нельзя пренебрегать ничем, – а особенно красивыми ходами. Литерой «а» в английском языке обозначают как неопределенный артикль, так и ноту «ля». Но при чем тут «ты есть ниже ля»? Предположим, Шекспир говорит о ноте, которая ниже «ля». Эта нота, как мы знаем, называется «соль». В русском языке нота «соль» имеет омоним «соль» в значении химическое соединение (например, всем известный NaCl), английский эквивалент которого salt. В английском языке нота «соль» обозначается буквой G или словом sol, которое в свою очередь означает бога Солнца из римской мифологии, или просто – Солнце. (Можно добавить интересную деталь: в масонской символике пентаграмма, называемая «Пламенеющая звезда» и воплощающая собой Солнце, несет в своем центре букву G, которую трактуют по-разному – например, как гнозис (знание, гр.), готт (бог, нем.) и пр. Но теперь понятно, что это всего лишь нота Соль, означающая Солнце).