Николай Анциферов - Петербург Достоевского Страница 21

Первой бесспорно необходимой темой может быть Сенная площадь. С нее начать хорошо. И значение ее в романе достаточно объясняет выбор, а также яркость непосредственного впечатления, столь существенная для первого момента экскурсии. Остановку нужно сделать в трех пунктах: 1) при входе с Садовой (общее впечатление и небольшая историческая справка), 2) на углу Конного переулка (разговор мещанина с Лизаветой), 3) на углу Забалканского (справка о «Вяземской лавре» и о «Хрустальном дворце»).

Далее следует пройти через Таиров переулок, столь ярко описанный, и через Садовую выйти на канал у Кокушкина моста. Отсюда открывается характерный вид в обе стороны на Екатерининский канал. «Канава» в обе стороны замкнута; широкая перспектива не открывается. Это подчеркивает его кривизну. Виден зеленого цвета фасад старого двухэтажного дома (не дом ли Сони?).

(Нужно дать маленькую справку о нем и определить его место в романе).

Следующая остановка на Кокушкином мосту невдалеке виден и Вознесенский мост (тема: тяга к воде; напомнить ряд эпизодов, связанных с этими мостами).

Далее: Столярный переулок. Экскурсантам нужно предоставить самим отыскать подходящий дом Раскольникова. Для этого надо дать им ряд текстов, из которых они смогут определить: 1) топографию дома, 2) его внешний облик.

После внимательного осмотра дома снаружи и внутри, следует вспомнить все, что связано с ним и со Столярным переулком.

При отыскании тем же методом дома Сони Мармеладовой можно проследить сцену преследования ее Свидригайловым.

После осмотра найденного дома пора вернуться к Кокушкину мосту.

Теперь возникает задача обследовать путь Раскольникова к месту преступления, а если хватит сил и интереса, то и его возвращение домой. Здесь у моста необходимо разобрать заранее приготовленные тексты. Это очень недолго (Можно отсчитывать и число шагов; окажется значительно больше 730-ти). Путь пойдет мимо Юсупова сада.

Сюда следует зайти. Остановка на скамейках перед великолепной террасой особняка явится некоторым отдыхом. Углубляться в характеристику усадьбы не следует. Нужно ограничиться только непосредственно связанным с романом. После отдыха следует подготовить дальнейшую работу. Описание дома процентщицы и всего к нему относящегося. После этого экскурсия отправляется к дому. Согласно тексту нужно сделать крюк и подойти к нему не прямо с Садовой, а через Екатерингофский проспект и канал. Это даст экскурсии вместе с тем возможность увидеть впервые дом с надлежащей точки. Его фасад вырисуется над каналом. После осмотра дома и его дворов нужно припомнить как сцену преступления, так и последующие посещения Раскольникова.

Экскурсию следует завершить последним впечатлением от Сенной площади в связи с чтением или рассказом сцены покаяния.

Здесь намечен один из возможных маршрутов (Сенная, канал, мост, Столярный пер., дом Раскольникова (?), дом Сони (?), Садовая, Юсупов сад, дом процентщицы (?), Сенная).

Можно с этим же материалом построить экскурсию иначе.

Например, начать с дома Раскольникова и ограничиться только заключительным посещением Сенной площади.

Вместе с тем можно значительно расширить экскурсию (особенно для приезжающих — иногородних). Включить вопрос о местонахождении конторы, пройти к тому дому на Вознесенском пр., который стоит на месте, где, по словам самого Достоевского, Раскольников прятал вещи, посетить Конногвардейский бульвар, где было «маленькое приключение» с девочкой и заключить ее на Николаевском мосту характеристикой панорамы, проникнутой «духом немым и глухим». Приведенная здесь программа представляется наиболее целесообразной с точки зрения учета сил и смены впечатлений.

Лучше всего эту прогулку совершить одному с томиком «Преступления и наказания» в руках, как это делал В. П. Боткин, посещая Notre Dame de Paris, беря с собой томик Виктора Гюго.

Имеет значение и выбор дня и часа. Лучше всего под вечер после жаркого летнего дня, тогда наша душа сделается особо восприимчивой к Петербургу Раскольникова. Все получаемые впечатления разрушат работу времени, вымысел романа будет воспринят, как петербургская быль. В толкотне Сенной площади, над мутными водами Екатерининского канала, среди запыленной зелени Юсупова сада действо романа приобретает исключительную силу напряженности, которую не заменит театральное впечатление. Раскольников, тихая Соня, старуха-процентщица — здесь были, они не исчезли. В этот пыльный, душный вечер бродишь по этим местам, полный предчувствием встречи с ними.

Федор Михайлович сам показывал места, связанные с его романом. Мы, посещая их, поступаем в полном согласии с его собственным подходом к своему творчеству.

Постараемся же и мы внимательно вчитавшись в страницы «Преступления и наказания» отыскать в окрестностях Сенной, «затерявшиеся следы великой драмы».[279]

КОММЕНТАРИИ

Петербург Достоевского

Интерес к творчеству писателя проявился у Анциферова еще в студенческие годы, когда, будучи на втором курсе (1910), он записался в семинар по Достоевскому к приват-доценту С. А. Адрианову.[280] Многолетнюю исследовательскую работу Анциферова по теме «Петербург Достоевского» завершает успешно защищенная им в Институте мировой литературы АН СССР (1944) кандидатская диссертация «Проблемы урбанизма в русской художественной литературе (Опыт построения образа города — Петербурга Достоевского — на основе анализа литературных традиций)».[281]

В настоящей книге, в отличие от «Души Петербурга», образ города в художественной литературе рассматривается имманентно — в творчестве отдельного писателя. Впервые подобную локальную задачу Анциферов ставит перед собой в статье «Непостижимый город: (Петербург в поэзии А. Блока)»,[282] где сформулированы два аспекта темы «город и писатель», нашедшие отражение и в «Петербурге Достоевского»: 1) «выявление цельного образа» города в творчестве писателя или поэта и 2) анализ отображения урбанистической среды в художественном тексте («от города к литературному памятнику»). Если первый аспект был затронут в книге «Душа Петербурга» (с. 138–149), то второй подход к теме первоначально апробировался в литературных экскурсиях по местам «Преступления и наказания», в докладах о топографии романа в Экскурсионном институте,[283] в выступлении на вечере «Утро Достоевского», устроенном для учащихся старших классов Музеем города,[284] а также в статье «Петербург Достоевского: (Опыт литературной экскурсии)».[285] Эти работы и легли в основу настоящей монографии.

«Путь постижения» Петербурга Достоевского Анциферов видит в литературных прогулках. При этом он предлагает два типа экскурсий: 1) «типологические» — прогулки по сохранившимся уголкам старого города, хорошо известным писателю и запечатленным в его произведениях; 2) «идиографические» — прохождения по следам героев Достоевского.[286] Экскурсиям второго типа предшествует «топографическое обследование» «Преступления и наказания» с целью разыскания адресов и маршрутов, необходимых для «наглядного комментария» к роману. Однако в процессе реконструкции романной топографии, не имевшей до этого прецедента в исследовательской литературе, Анциферов порой высказывает сомнение в правомерности подобных экскурсов (см. с. 60, 66, 96, 97, 99). Этим и объясняется двойственность позиции исследователя. Подобранные в соответствии с описанием в романе дома он рассматривает то как «типологические» (характерные для города времени Достоевского), то есть как иллюстративный материал, способный «волновать топографическое чувство», то, подпадая под хорошо знакомую читателю магию текстов Достоевского, склонен верить в существование реальных прототипов. В последнем случае Анциферов исходит из предположения о топографической точности Достоевского. Остановимся подробнее на истоках этого устойчивого представления.

Для подтверждения «гипотезы о связи образов романа с вполне определенными местами города» (с. 60) исследователь использует свидетельство вдовы писателя, раскрывшей в примечаниях к «Преступлению и наказанию» ряд адресов и топонимов. Заметим, однако, что в своих маргиналиях А. Г. Достоевская только в двух случаях ссылается на самого писателя, указавшего ей периферийные адреса романа на Вознесенском проспекте (двор, в котором Раскольников спрятал вещи старухи, и «нумера купца Юшина»).[287] Все остальные расшифровки топонимов и адресов романа принадлежат А. Г. Достоевской, то есть выражают не авторскую, а читательскую точку зрения.

Следует иметь в виду, что читатели-современники, воспитанные на физиологических очерках и этнографической беллетристике 1840-1860-х гг., где с фотографической точностью фиксировался городской быт и топография, воспринимали творчество Достоевского в рамках привычных представлений об адекватном отражении реальности в литературе. То, что не укладывалось в эти рамки, воспринималось как ошибка. Например, один из современников упрекал Достоевского в неточностях, так как не мог найти дачу Аглаи Епанчиной в Павловске, а другой заметил писателю, что длительность речи прокурора в «Братьях Карамазовых», сверенная им по часам, не соответствовала времени, указанному в романе.[288] Вероятно, этим же читательским стереотипом можно объяснить такой занятный факт, как открытие после выхода романа трактира «Хрустальный дворец»[289] вблизи Сенной площади, на том самом месте, где, по предположению современников, встретился Раскольников со Свидригайловым. (В этом случае можно говорить не об отражении города в романе, а о воздействии романной топографии на реальную.)