Виктор Полищук - Лекции по культурологии Страница 24

Этничность не исчезает с формированием нации (лат. nation – народ, племя). Во многих странах это понятие употребляется в двух смыслах: политическая нация (граждане одного государства) и культурная нация (этническая группа или этнонация как исторически устойчивая культурная и социальноэкономическая общность людей).

Отличительным признаком нации является государственность. Вместе с тем, исследователи отмечают, что для большинства наций одним из источников национального чувства является этническая принадлежность. Необходимым элементом национального самосознания является и национальная идея. В истории России было немало дискуссий по поводу русской национальной идеи («русской идеи»), о ней писали славянофилы и западники, религиозные и светские философы. Её формулировали как «Москва – третий Рим», как триада «Православие. Самодержавие. Народность», её видели в соборности, в общинности, в том, «что думает Бог о России» и т.п. Некоторые современные авторы продолжают традицию поиска, видят русскую идею в служении русского человека отечеству и власти.40

В современном мире ведущую роль играют сверхнациональные общности, политика которых и само их существование нередко приводит к обострению этнического самосознания. Известный американский социолог и политолог, автор концепции этнокультурного столкновения С. Хантингтон (1927–2008) утверждал, что в XXI веке национальные конфликты приведут к «разлому» мировой культуры на 7–8 цивилизаций (западная, исламская, индо-буддистская, китайская, японская, латиноамериканская, восточно-православная и, может быть, африканская). Тем не менее, в каждом национальном государстве существуют механизмы сдерживания и сглаживания межнациональных конфликтов.

На формирование этнических групп значительное влияние оказала миграция (лат. migration – переселение). Миграция представляет собой перемещение населения в пределах одной страны (внутренняя миграция) или из одной страны в другую (внешняя миграция – иммиграция, эмиграция). Различают также безвозвратную, временную и сезонную миграции.

Отношение к мигрантам может быть разным, оно зависит и от самих мигрантов, и от терпимости коренных жителей страны или региона. В современном мире проблема мигрантов стоит очень остро, время от времени в европейских странах вспыхивают протестные движения. Ярким свидетельством этого являются события в Западном Бирюлево г. Москвы, где в октябре 2013 г. после убийства кавказцем 25-летнего москвича множество людей, возмущённых криминальной ситуацией в районе, бездействием власти, несовершенством миграционной политики, вышли на улицы. Жители устроили народный сход, переросший в беспорядки.

Причины недовольства мигрантами, нетерпимого, а то и враждебного к ним отношения специалисты ищут в экономике, в сфере культурных ценностей, в образе жизни. Но какие из них более значимы, чем в действительности раздражают мигранты?

Этот вопрос поставили перед собой политологи П. Снайдерман и Л. Хагендорн из Утрехтского университета (Нидерланды). На примере своей страны, где, как считалось, прочно утвердился мультикультурализм, они установили, что основной конфликт рождался именно ценностными, а не экономическими различиями. По опросу 1998 г. 52 % «толерантных» голландцев были согласны в том, что «западноевропейский и мусульманский стили жизни несовместимы». Для опрашиваемых более важны были вопросы культурной, а не экономической интеграции иммигрантов в голландское общество: 80 % голландцев полагали, что требования к иммигрантам необходимо ужесточить, если они будут плохо вписываться в культуру страны. Правительство Нидерландов вынуждено было сменить политику мультикультурализма на политику ассимиляции мусульман, а вместо пропаганды «уважения к культурному разнообразию» стали чаще звучать мотивы «доминирования голландских ценностей и норм».

Конфликт ценностей между западной и исламской культурами, рост ксенофобии (др. – греч. ξένος – гость, чужой и φόβος – страх) в европейских странах привели часть учёных к выводу о провале политики официального мультикультурализма. События в Западном Бирюлево показывают, что ксенофобия существует и в России, где число мусульман растёт, и её причины не в бедности, не в экономике, а скорее всего, как и в Европе, в конфликте ценностей.

Сходство российской проблемы мигрантов с европейской ещё и в том, что Россия опоздала с политикой усиления интеграции и ограничения иммиграции. Слишком долго и бесконтрольно происходили миграционные процессы в российском обществе, слишком сильно уже «вмонтированы» мигранты в отечественную экономику. Поэтому некоторые российские политики и экономисты полагают, что без миграции экономику страны в целом ждёт застой в производстве, торговле и других сферах жизнеобеспечения. При этом ссылаются на исторический опыт Америки, выросшей на миграции, на умении правительства современной Англии встраивать потоки мигрантов в свою культуру. Иными словами, легализовать мигрантов оказывается выгоднее, чем выселять из страны. На прошедшей в Москве в ноябре 2013 г. Международной конференции по проблемам миграции и межэтнических отношений участники пришли к выводу о необходимости адаптации иммигрантов к условиям жизни в России. Специалисты считают, что власть сама плодит нелегальных мигрантов лимитами и квотами, поскольку спрос на мигрантов в России далеко выходит за рамки устанавливаемых ограничений и они знают, что в стране есть для них работа. Поэтому никакие препятствия их не останавливают.

Сами же россияне по данным исследований (ноябрь 2013 г.) одобряют принудительное выселение мигрантов (44 %, в мегаполисах – 68 %), уверены, «что любые средства хороши» для защиты интересов своего народа, в том числе и насилие (48,2 %), но в то же время против насилия в межэтнических конфликтах выступают 80 % опрошенных.

Понятие «цивилизация» уже упоминалось. Известный отечественный философ и культуролог П.С. Гуревич так пишет об истории понятия: «Однако до того как родилось имя существительное, в литературе употреблялся глагол «цивилизовать» и причастие «цивилизованный»». И далее: «Введённое энциклопедистами понятие цивилизации первоначально несло в себе отпечаток просветительского мышления» (выделено автором – В.П.).41

И просветители, и представители классической философии культуры настаивали на преимущественном значении разума в человеческой деятельности. Можно сказать, что их учения составили эпоху пробуждения разума в европейской истории, что свет Востока озарил, наконец, Запад. Но, «Запад есть Запад…», писал когда-то Киплинг. Европейцы по-своему истолковали веления разума. С тех пор, живя по его законам, они успешно созидают и внедряют, где только могут, новый – цивилизованный – образ жизни. А сущностью цивилизации стало непрерывное, порой бессмысленное изменение всего, на что направлена мысль.

Уже древние очаги цивилизации, возникавшие там, где совпадали необходимость и возможность изменения природных условий жизни человека, содержали в себе эту сущность. К таким цивилизациям принято относить Месопотамию, Египет, Долину Инда, Китай, Центральную Америку и Перу. Цивилизации в этих регионах были новым этапом развития культуры, на которой они выросли. Поэтому противопоставлять культуру и цивилизацию так же бессодержательно, как «хорошее» прошлое и «не очень хорошее» настоящее.

И о достижениях, и об утратах на этапе цивилизации написано немало. Никто, кажется, не сравнивал их, как это делается в ситуациях, когда нужно взвесить все за и против. Да и нужно ли? С одной стороны, успехи налицо: уют, комфорт, благополучие – ценности очевидные, без них нормальная жизнь уже немыслима. Для большинства людей эти ценности вполне окупают затраты на их приобретение. С другой стороны, не так уж трудно понять, что сопоставление утрат и обретений ничего, собственно, не даёт. Мало того, оно может лишь омрачить, напомнив о катаклизмах XX века, о бессмысленных и неисчислимых жертвах, о гибнущей природе, о какой-то изначальной, можно сказать, неразумности человека. Не хочется думать об этом, хотя разум, казалось бы, обязывает именно думать.

Всё это означает, что у человека просто не было выбора, что иные пути, кроме цивилизационного, ему заказаны. Но просветители и классики философии культуры связывали с понятием разума свободу и безграничные возможности человека. На деле получилось обратное: человек не чувствует себя свободным, он скорее своеволен в своих решениях и поступках, а его возможности строго регламентированы цивилизованным образом жизни.

Здесь видна хитрость мирового духа, о которой писал в своё время Гегель: человеческий разум, выдаваемый за цель развития, в действительности оказался лишь орудием, средством достижения иных, неведомых ему целей. Точнее, цели человеку известны, он сам же их себе и ставит. Но в достижении своих целей он использует себя как средство, поэтому всё в большей мере становится посредственностью.