Николай Вахтин - Русские старожилы Сибири: Социальные и символические аспекты самосознания Страница 24

<А на своих-то, на местных тоже женились?> Есть. Здесь, в Полярном-то, люди женились. Я так-то только про своих детей лично говорю. <Так, что местные на местных – часто бывает?> Конечно. Большинство м е с т н ы й на местной поженятся, вот дети… и так оно и идет… Поэтому и называют местнорусские (ж 37 РУ).

А мой отец, он тоже приезжий , с Усть-Яны. Его род с Усть-Яны, оказывается. По отцу род. А потом бабушка с дедушкой переехали на Колыму. <А почему они на Колыму-то поехали?> Ну, почему-то переехали. Бабушка была колымчанка . С Колымы она была. Когда-то она сюда приехала и замуж вышла. И вот потом они туда, на родину как будто бы переехали. Потом бабушка померла, и дедушка переехал сюда. В Чокурдахе он помер. У старшей, у тетки он жил и помер. <А вот вы говорите, что из Усть-Яны был – это кто?> Отец отца моего. Но я его не знаю, этого дедушку не знаю. <А на Усть-Яне – он русский был или кто?> Смесь , видимо. Видимо, якуты´. <Смесь якутóв с кем?> С местными . С русскими , может. Отец-то писался не якутóм – русским . <А говорил-то он на каком языке?> На русском. Как мы, местные. <У вас же, говорят, был какой-то свой говор, местный?> Ну, говор-то есть такой. Можно говорить всякие разные слова. Не чисто русский , конечно. <Но вы говорите до сих пор?> Когда-нибудь да. Мы-то сейчас почти не употребляем такие слова (ж 37 РУ).

Он на русского похож. Она якутка . Вот учительницы у нас есть еще три якутки. Тоже они сюда приехали, местные парни наши на них женились. Дети пошли. Потом внуки пойдут…<А другие тут есть? Эвенов нету?> Нет. Эвенка -то считается мать Сергея Суздалова, в общине-то который, глава общины. Она эвенка , семья считается эвены . А моя дочка за ним замужем. Моя-то дочка русская… (ж 37 РУ).

<А русскоустьинцы – они русские?> Мы-то говорим «м е с т н ы е». Да «м е с т н ы е»-то не напишешь же в свидетельстве. Пишешь: р у с с к и й. Никак не написать, что местнорусские. Нации-то такой нету. <А слово такое всегда было?> Да, всегда так говорили. <т. е. вы сами себя называете как – местнорусские?> М е с т н о р у с с к и е. А так вот в свидетельстве, в паспорте не напишешь же. <А русские, которые с материка…> Это русские другие совсем.

Приезжие. <Вы их приезжими называете?> Да, приезжими. <А они вас как?> Не знаю. «Местнорусские» говорят. <Ну, отличия большие?> Не знаю. Я общаюсь, да я не знаю. Может, на нас смотрят… Сколько общались, в отпуск ездили. <А вы в отпуск раньше куда ездили?> Ну, в Москву, по Волге, туда-сюда… (ж 33 РУ).

Моя мама здесь родилась. Мы все здешние, русскоустьинские. <Не где-то там на заимке? Прямо в самом в старом Русском Устье?> Ага, ага. <А отец ваш родной тоже в старом Русском Устье родился?> Да, да. <А отчим?> У него отец был приезжий . Они приезжие откуда-то. Поэтому такой фамилии здесь у нас нет, кроме меня. У него отец был русский , у моего отца. <У него отец русский был, а русскоустьинцы – они не русские разве?> Да, говорят, с какого-то города. <А вот вы сами себя кем считаете?> Ну… русской. Я русская, конечно. <А вообще все русскоустьинцы, они себя кем считают – русскими?> Ну, есть здесь смесь… Один-два эвенцы да якуты ´. Тоже здесь есть же… русские . <Ну, вот русскоустьинца спрашивают: ты кто – что он скажет? Что он русский, или местный, или русскоустьинец?> Здесь есть немножко якуты ´, эвены семья одна (ж 38 ЧК).

<Русскоустьинцы себя как называют – русскими, или там русскоустьинцами, или индигирщиками?> Говорили и индигирщики, и русскоустьинцы, и местнорусские. <А чаще что употреблялось?> «Русский» чаще. <А индигирщики – это кто так говорил? Сами русскоустьинцы?> Нет, другие их так называли. Может быть, аллаиховцы , может, еще кто-то. Чаще всего колымчане нас так называли. А мы их называли « колымчане ». <А «русскоустьинцы» говорили?> Говорили. И «местнорусские». <А что это значит?> Местные, значит, русские. Вот якуты ´, допустим, про нас говорили, про р у с с к о у с т ь и н ц е в, «рускайга». А если приезжий , говорили «рускай». Значит, из Русского Устья и просто русский (ж 38 ЧК).

В нас это с детства вдалбливали: вот, вы потомки русских землепроходцев… <Долбали это в школе или дома это было?> А дома-то, дома нам как говорили… И в школе нам говорили – вот, потомки, потомки русс к и х. Ну, вот же в Чокурдахе-то не сильно любят р у с с к и х, р у с с к о у с т ь и н ц е в. Потому что мы русские. А вот вообще-то, если так вот разобраться, мы-то вообще коренное население, мы-то с юкáгирами перепутались здесь вот. А они-то, якуты ´ пришедшие, они же с юга. И вот, ну, конечно, они чувствуют себя здесь хозяевами. И раньше недолюбливали очень, а сейчас так вообще с Русского Устья большая половина населения в Чокурдах переехала, и в Чокурдахе, куда ни гляньте, это русскоустьинцы бывшие. Все-все-все. Нас же сразу видно всегда, что мы, ну, ни то ни се – не русские и не якуты . Мы в Иркутске жили когда, у нас все знакомые спрашивали: а ты кто по национальности? Я говорю: р у с с к а я. Сначала я так говорила постоянно. Для нас-то это гордость была, раньше. «Вы русские, вы русские». Даже у нас в карточках медицинских, я хорошо помню, там врачи карточки заполняли, и там «м», ч е р т о ч к а, р у с с к и е. М / р у с с к и е, м / р у с с к и е – это, оказывается, м е с т н о р у с с к и е. И вот мы местнорусские все, м е с т – н о р у с с к и е. Естественно, в меня как бы вдолбили: если ты думаешь на русском, значит, ты русская. Ну а, естественно, я, кроме русского, никакого другого не знаю (ж 70 РУ).

<А в школе не разрешали по-своему разговаривать?> Да, не сильно приветствовали. Учителя-то у нас ветеранши были, все с высшим образованием. Все такие солидные люди. Все приезжие . Единственная была учительница, выходец из Русского Устья. <…> Мы-то здесь живем, и то, что полярненские, у нас диалект свой. Естественно, учителя и были против. Говорили: культурно разговаривайте, вас же дразнить будут (ж 70 РУ).

Приведенные выше цитаты показательны прежде всего в одном отношении. Одно и то же название в речи одного и того же информанта оказывается выделенным то капителью, то курсивом. Это означает, что одно и то же название в каких-то случаях является самоназванием, т. е. информант относит себя к данной группе, однако буквально в следующей фразе ситуация может измениться, и выясняется, что информант уже проводит границы по-другому, и то слово, которое только что выступало как самоназвание, уже обозначает другую группу. Таким образом, одно и то же название оказывается наполнено разным содержанием. Это говорит о том, что границы между социальными (этническими) группами подвижны. В зависимости от того, о чем и о ком идет речь, от того, какого рода социальное взаимодействие обсуждается в разговоре, информант выбирает те (само)названия, которые, с его точки зрения, наиболее точным образом определяют его принадлежность к той или иной группе в противоположность другим действующим лицам в конкретной ситуации социального взаимодействия.

Разумеется, необходимо учитывать специфику жанра интервью. В реальных ситуациях ежедневного общения с членами разных групп, которые представлены в каждом регионе, информанты находятся, в некотором смысле, в гораздо более простой ситуации. Им достаточно в каждой конкретной ситуации вести себя в соответствии с теми границами этнического самосознания, которые выработались с течением времени как результат постоянного взаимодействия с представителями других социальных (этнических) групп. Причем в каждой такой ситуации чаще всего социальное взаимодействие происходит с какой-то одной группой, а не со всеми сразу. Поэтому информант в реальных жизненных ситуациях безошибочно выбирает именно те номинации, которые точно соответствуют сложившимся между группами отношениям, и тем самым каждый раз воссоздает и поддерживает этнические границы. В интервью, разговаривая с исследователями, людьми для него посторонними и случайными, которые, с одной стороны, не включены в существующую систему социального взаимодействия, а с другой стороны, хотят знать «все сразу», информант попадает в очень сложное положение, с которым он никогда не сталкивается в ежедневной практике [69] . Он, иногда впервые в жизни, вынужден рассказывать о взаимоотношениях не с какой-то одной, а сразу со всеми группами (а не осуществлять эти взаимоотношения на практике, что, разумеется, ему гораздо привычнее). Это, в свою очередь, ведет к появлению некоторых (впрочем, чаще всего кажущихся) противоречий в интервью.