Ян Мортимер - Елизаветинская Англия: Гид путешественника во времени Страница 25

Вися, я начал молиться. Джентльмен, стоявший рядом со мной, спросил, не желаю ли я признаться сейчас.

«Я не могу и не буду», — ответил я.

Но я едва нашел в себе силы, чтобы произнести эти слова, — такой сильнейшей болью я был охвачен. Хуже всего болели грудь и живот, плечи и руки. Казалось, вся кровь в теле прилила к рукам, мне даже показалось, что кровь сочится из кончиков пальцев и пор кожи. Но это было лишь ощущение, вызванное тем, что плоть распухла над железными застежками, держащими ее. Боль была такой сильной, что я был уверен, что не смогу ее выдержать; к боли прибавлялось еще и внутреннее искушение. Но я не чувствовал никакого желания выдавать информацию, которую они требовали. Господь увидел мою слабость глазами Своего милосердия и не позволил искушению побороть мои силы. Вместе с искушением Он послал мне облегчение. Увидев мои мучения и борьбу, идущую в моем разуме, Он даровал мне милосерднейшую мысль: худшее, что могут с тобой сделать, — убить тебя, а ты часто хотел отдать жизнь за своего Господа Бога. Господь Бог видит все, что тебе приходится пережить, — Он может все. Ты — на попечении Бога. Этими мыслями Бог в Своем бесконечном великодушии и милосердии даровал мне смирение, и с желанием умереть и надеждой (признаюсь), что умру, я отдался на Его милость — пусть Он делает со мной все, что пожелает. С этого момента конфликт в моей душе прекратился, и даже физическая боль показалась слабее, чем раньше, несмотря на то что на самом деле, скорее всего, она даже усилилась из-за усталости моего тела…

Примерно после часа дня я потерял сознание. Сколько я пробыл в забытьи, я не знаю, но, скорее всего, долго, потому что люди поддерживали мое тело или подставляли плетеные ступеньки мне под ноги, пока я не пришел в себя. Затем они услышали, как я молюсь, и тут же снова меня отпустили. Они делали так каждый раз, когда я терял сознание — восемь или девять раз, — пока не пробило пять…

Вам нужно еще и помнить, что религиозный раскол в Англии — это не просто битва между англиканами и католиками. В сущности, англиканство — это «средний путь», серия компромиссов между двумя крайностями — римским католицизмом и более радикальными протестантскими учениями вроде пуританства и кальвинизма. С пуританами конфликт не менее горячий, чем с католиками, но есть одна важная разница. Папа и католические враги Англии представляют собой политическую угрозу; конфликт с пуританами остается практически полностью религиозным.

Минимальное поражение на голосовании 1563 года за билль по отмене религиозных одеяний и символов отнюдь не означает, что все, кто стремится к более «чистому» выражению веры, просто молча подчинятся ортодоксальному направлению Вестминстера. Недовольство растет все 60-е годы. Шотландский триумф Джона Нокса и его пресвитерианства, основанного на идеях Жана Кальвина, заставляет некоторых людей считать, что подобные радикальные идеи нужно применять и в Англии. Они даже находят себе лидера в лице доктора Томаса Картрайта, профессора богословия в Кембридже, который, пользуясь своим положением, говорит студентам, что нынешняя система управления церковью не имеет оснований в Священном писании. Он призывает отказаться от архиепископов, архидьяконов и большинства высшего духовенства, а епископам вернуть прежние функции — проповедников и учителей; дьяконы же должны помогать беднякам. Подобные радикальные взгляды навлекают на него гнев Джона Уитгифта, ставшего в 1570 году заместителем ректора. Картрайта лишают должности, а в 1574 году, узнав, что выдан ордер на его арест, он бежит из страны.

После такого громкого дела пуританство находит новую точку сосредоточения и становится лишь сильнее. У него немало влиятельных сторонников, например фаворит королевы Роберт Дадли, граф Лестер — он сторонник проповедничества (в отличие от королевы) и даже согласен с некоторыми кальвинистскими идеями. На более низком уровне общественной иерархии, среди джентри, пуритане заявляют, что Елизавета осталась слишком близка к католикам. В 1574 году джентльмен из Эссекса Томас Беделль заявляет: «Не паписты говорят, что сама королева — папистка, но многие другие, называющие себя пуританами». Беделля за эти слова оштрафовали на 100 фунтов, несмотря на то что он взял слова обратно и покаялся (тем самым избежав нескольких часов у позорного столба и потери обоих ушей). Большинство пуритан согласились бы с Беделлем; проблема лишь в том, что сказать так — значит перейти все границы приличия.

В этом-то и проблема пуритан. Они — религиозные мыслители, оспаривающие нынешние догматы церкви; но королева считает подобные сомнения государственной изменой. Она уже приняла твердое решение относительно религии и собирается поддерживать соглашение 1559 года как можно дольше. Когда пуританские проповедники продолжают сеять сомнения в умах прихожан, королева переходит к активным действиям: объявляет, что на одну епархию вполне достаточно одного-двух проповедников, и выбирать их будет лично она. Архиепископ Кентерберийский Эдмунд Гриндаль укоряет ее в письме, датированном декабрем 1576 года:

Увы, мадам! Неужели в Писании неясно сказано, что благая весть Христа должна проповедоваться в изобилии и что много делателей нужно выслать на жатву Господа, коей много, и нуждается она не в горстке, а в большом числе работников?

За это укоризненное письмо Гриндаля на время отстраняют от должности. Сильное желание королевы не дать развернуться пуританам влияет и на выбор следующего архиепископа в 1583 году: она назначает Джона Уитгифта. В год своего назначения Уитгифт публикует три статьи, в которых говорится, что королева обладает верховной властью над всеми, кто родился в ее королевстве; что Книга общих молитв и церковная иерархия не противоречат Писанию; и что 39 статей 1563 года угодны Богу. Последний аргумент ударил прямо в сердце противоречий между англиканами и пуританами; более двухсот священников отказываются признать его, после чего сразу же снимаются с должностей. Вильям Сесил сравнивает деятельность Уитгифта с католической инквизицией, но его статьи полностью устраивают королеву. Через четыре года депутат Энтони Коуп храбро предлагает билль об отмене всех предыдущих церковных законов и введении нового молитвенника, более соответствующего желаниям пуритан. Королева немедленно отправляет его в Тауэр.

Для пуритан, как и для католиков, наиболее тяжелыми выдались последние годы правления Елизаветы. Роберт Дадли, граф Лестер, умирает в 1588 году, и хотя королева и оплакивает его, после его смерти она принимает суровые меры против его друзей. Пуритане в том же году реагируют серией памфлетов, подписанных «Мартин Марпрелат» и насмехающихся над церковной иерархией. Печатник Джон Пенри вынужден сбежать в Шотландию, но его ловят во время визита в Лондон и вешают. В 1593 году богослов Ричард Хукер издает книгу «О законах церковного устройства», которая обеспечивает англиканской церкви более надежный богословский фундамент, чем работа Джона Джуэла тридцатилетней давности, и жестко критикует пуританство. Королева остается очень довольна. Смирившись с отсутствием реформ в церкви, пуритане выжидают до конца правления Елизаветы, а затем, в XVII веке, появляются снова уже в качестве заметной силы.

Как вы видите, религия в Англии — это вопрос жизни и смерти. Если вы хотите избежать непрошеного внимания, соблюдайте рутинные обряды ортодоксальной религии. Вставайте на колени и молитесь, проснувшись поутру, перед обедом, вечером и перед сном (помните: слуги вполне могут вас слышать). Не забывайте произносить молитву перед едой. Регулярно ходите в церковь — каждое воскресенье и во все праздничные дни, — а если живете в Лондоне, то хотя бы иногда ходите на проповеди, читаемые на Полс-Кроссе. Внимательно читайте Библию и другие религиозные труды: сэр Вильям Сесил рекомендует сыну раз в месяц полностью прочитывать псалтирь. Старайтесь не спорить с соседями, иначе они донесут на вас, обвинив в подстрекательстве или, хуже того, в ереси. Не предсказывайте будущее и не делайте «фантастических пророчеств», которые могут привести к конфликту с властями. Короче говоря, если вы не готовы перенести пытки и умереть за свою веру, не высовывайтесь. Берите пример с португальских евреев в Лондоне. Несмотря на то что всех евреев изгнали из Англии в Средние века, небольшая диаспора португальских евреев из 80–90 человек тихо живет в Лондоне, и власти их практически не трогают.

Что бы вы ни делали, ни в коем случае не присоединяйтесь ни к каким протестантским сектам из континентальной Европы. В частности, к радикальным реформаторам, называющим себя анабаптистами — они отказываются признавать светскую власть и крестить младенцев, за что их преследуют. Католиков в Англии не сжигают как еретиков, а вот анабаптистов сжигают. В 1575 году близ Олдгейта в Лондоне находят небольшую общину голландских анабаптистов. Их отдают под суд. Пятеро отрекаются от своей веры, 15 высылают обратно в Нидерланды, пятерых приговаривают к смерти. Ради двоих из них власти даже снова разводят религиозные костры: их сжигают заживо «в великом ужасе, с воплями и криками».