Ольга Чеканова - Огюст Монферран Страница 25

Панорама города

В особенно тяжелом состоянии оказался витраж, установленный в окне главного алтаря. Его реставрация доставила много хлопот. Уникальное произведение площадью 28,5 кв. метров изготовлено в 1841–1843 гг. в Мюнхене и состоит из многочисленных деталей, вырезанных из цветного стекла, расписанных специальными красками и обожженных в муфельной печи. Во время обжига краски припаивались к стеклу, затем фигурные куски стекла соединяли свинцовыми прокладками в большие квадратные рамы, которые и устанавливались в оконном переплете. В результате повреждений некоторые стекла в рамах оказались разбитыми и их пришлось создавать заново. Кроме того, большое количество стекол получило трещины. Всего в витраже было повреждено более 8,5 кв. метров стекла с изображением облаков, части плаща Христа с золотым шитьем и другие детали. При реставрации необходимо было воссоздать витраж из двухслойного стекла, окрашенного в разные цвета. Так, для передачи оттенков неба отбирали стекла с синим нижним и желтым верхним слоем, а плащ Христа был исполнен из красно-желтого стекла. Для того, чтобы воспроизвести золотое живописное шитье плаща, верхний красный слой осторожно снимали абразивами, и обнажившийся желтый слой создавал нужный узор. С получением цветного стекла была решена лишь часть задачи — предстояло еще расписать его стекольными красками и подвергнуть обжигу. Эту сложную работу выполнила преподаватель кафедры стекла и керамики Высшего художественно-промышленного училища им. В. И. Мухиной Е. В. Попова с помощью специалистов из Экспериментальных мастерских училища.

Отсутствие необходимого опыта и подробных методик по технике и технологии производства затрудняло процесс реставрации. Во многом реставраторам приходилось решать возникавшие вопросы путем самостоятельных поисков и тщательного изучения всех данных исследования сохранившихся частей витража. С помощью исследований, проведенных в лабораториях Технологического института, удалось установить, что стекло для витража было не только многослойным, но и разной толщины. Выяснилось также, что обжиг расписанных стекол производился при разной температуре для каждой краски и эта температура колебалась от 500 до 700 градусов. Очень трудной оказалась задача создать стекла, которые по силе цвета и точности оттенков могли соответствовать сохранившимся частям витража.

Говоря о работах, проведенных в Исаакиевском соборе в 1954–1963 гг., нельзя не упомянуть о реконструкции его отопления и освещения. Ранее полумрак скрывал живопись и скульптуру, расположенную на большой высоте. В 1957 г. в галереях стен, на карнизе главного алтаря, вокруг плафона главного купола установили люминесцентные лампы, а в углах здания софиты с мощными лампами — и все произведения искусства, украшающие стены и своды собора, стали полностью доступны для обозрения.

Большое значение имела и реконструкция отопительной системы. Огневоздушную систему отопления калориферами усовершенствовали. Питание горячей водой было подключено к городской теплосети и теперь горячий воздух, проходя через современные калориферы, расположенные в подвальных галереях, с помощью вентиляторов направляются по старым прочищенным и новым каналам в стенах внутрь собора. Реконструкция отопления позволила довести среднюю температуру воздуха до 17 градусов вместо 7 и снизить влажность до 50–60 процентов, что является очень важным условием для сохранения живописи, лепки, позолоты, искусственного и натурального мрамора,

Восстановительные работы, проведенные в Исаакиевском соборе в послевоенные годы, имеют мало себе равных по масштабу и разнообразию. Они обогатили теорию и практику реставрации рядом ценных новшеств и продемонстрировали высокое мастерство реставраторов.

VI. Александровская колонна

Идея установки в Петербурге триумфальной колонны принадлежит самому Монферрану. Еще в 1814 г., вручая в Париже свой альбом Александру I, он рассчитывал заинтересовать императора победившей державы установкой в России «триумфальной колонны, посвященной Всеобщему миру», и представил проект этой колонны, состоящей из трех частей: основания с пьедесталом, тела колонны (фуста) и венчающей колонну фигуры Александра I в античных одеждах. Идея понравилась, но заказа на ее воплощение Монферран не получил и, как мы знаем, целое десятилетие, с 1818 по 1828 г., был занят проектированием и строительством Исаакиевского собора. Между тем, после смерти Александра I, желая утвердить деяния предшественника, Николай I счел необходимым создать памятник на площади перед Зимним дворцом.

Монферран, к тому времени назначенный главным архитектором Исаакиевского собора, стал автором нескольких других построек. Получив заказ на проект монумента, Монферран писал: «Размышляя предварительно о месте, которое для него было предназначено, мне было легко понять, что скульптурный памятник, каковы бы ни были его пропорции, никогда не удастся согласовать с окружающими его обширными зданиями» [63]. Отказавшись от скульптурного изображения, зодчий приступил к проектированию памятника, задумав его в виде четырехгранного обелиска из цельного куска гранита, по своим пропорциям приближающегося к египетским обелискам времени Среднего царства (обелиск Сенусерта, первая треть II тысячелетия до н. э.) На его гранях должны были размещаться барельефы скульптора Федора Толстого, изображающие эпизоды войны 1812 г.

Вот как обосновал сам архитектор выбор идеи мемориального памятника: «Памятники — это всегда открытая страница, где народ может черпать во все времена знания о прошедших событиях, проникаться справедливой гордостью при виде замечательных примеров, которые ему завещаны славными предками… Граждане будут больше любить города, обогащенные памятниками, которые им будут напоминать о славе Отчизны».

Вскоре пришлось отказаться и от мысли установить на Дворцовой площади обелиск. Главная причина заключалась в том, что он не соответствовал характеру архитектуры ансамбля площади, который формировался в связи с постройкой Главного штаба и приобретал черты завершенности, несмотря на разновременность и стилистическую неоднородность входящих в него зданий.

Панорама Дворцовой площади

Эспланада трех площадей: Исаакиевской, Адмиралтейской и Дворцовой с величавыми зданиями Зимнего дворца и Адмиралтейства, просторов Невы и громады Исаакиевского собора требовала для своего равновесия иной по характеру вертикали. Монферран окончательно утвердился в мысли, что такой доминантой должна стать колонна, которая не превышала бы по высоте шпиль Адмиралтейства и купол Исаакиевского собора, но была соразмерна Дворцовой площади и являлась необходимым композиционным элементом в пространственной структуре архитектурного ансамбля центральных площадей города. Речь шла о том, чтобы создать монумент, достойно отвечающий цели акцентировать центр Дворцовой площади.

Обдумывая архитектурное, пластическое решение монумента, Монферран в поисках возможных прототипов вновь обратился к историческим аналогиям. Теперь уже не древний Египет, а императорский Рим стал источником художественного вдохновения. Из трех античных триумфальных колонн — Антонина и Траяна в Риме и Помпея в Александрии — его внимание привлекла колонна Траяна. Был еще один пример — колонна Славы высотой 43 метра, установленная на Вандомской площади в Париже в 1806–1810 гг. по проекту архитектора Ж. Лемера, который находился под сильным влиянием художественного образа колонны Траяна[43]. Это был в то время самый высокий памятник такого типа. В своем проекте триумфальной колонны Монферран решил превзойти по высоте именно эту колонну.

Считая колонну Траяна непревзойденным образцом по совершенству формы и внутренней гармонии, он писал: «Колонна Траяна, этот наиболее прекрасный образец, созданный людьми в этом роде, естественно представлялся моему уму, и я должен был и в дальнейшем, подобно тому, как это сделали в Риме в отношении колонны Антонина, а в Париже с колонной Наполеона, постараться насколько возможно приблизиться к прекрасному античному образцу» [63].

Вместе с тем Монферран считал недопустимым полное повторение античного образца, он хотел придать колонне специфический характер. «Я заменил спиральные скульптуры этого памятника монолитным стержнем 12 футов в диаметре (3,66 м) и 84 фута высотою (25,56 м), высеченным из гранитной глыбы, на которую я обратил внимание во время частых поездок в Финляндию в последние 13 лет», — писал Монферран. Кроме того, им руководили еще и практические соображения: «Глыба красного гранита, не имеющая недостатков, способная получить наилучшую полировку, не уступающая ни в чем самому лучшему граниту Востока, находится в карьере Пютерлакса, около Фридрихсгама, на том самом месте, откуда были извлечены 48 гранитных колонн Исаакиевского собора» [63].