Наталья Гусева - Русский Север – прародина индославов Страница 27

Каждому читателю мы хотели бы здесь порекомендовать ознакомиться с его указанной книгой — в ней разъясняется большое количество ошибок в принятых трактовках истории Руси и самого этнонима «рус».

К сожалению, в области проводимых учеными исследований появился пласт самодеятельных открытий, проявляющихся в самых неожиданных формах и предлагающих иногда просто невообразимые решения трудных проблем. Такие публикации, а их становится все больше в журналах и газетах, предлагают читателям простые и доступные ответы на сложные вопросы, те ответы, которые заманивают своей кажущейся ясностью внезапного озарения и уводят внимание ищущего и мыслящего человека от доверия к большому и глубокому труду ученых. Одними из забавных, но в то же время горьких примеров могут послужить неоднократно появлявшиеся публикации с предложениями по-новому воспринимать русский язык, полностью игнорируя его исторически сложившуюся структуру и многовековые связи с другими языками, способствующие выявлению процессов развития контактов между славянами в целом и русскими, в частности, с другими этносами.

Так, некоторые читатели увлеклись предлагаемым методом находить следы русской истории в новом «прочтении» слов любого языка, разыскивая в них частицу «рус/рос» в любом ее местоположении, даже в именах людей любой национальности. И появились примеры таких «руководящих» в этих поисках слов, вроде всем известного имени финансового магната Сороса, названия горы Эльбрус, марки венгерского автобуса «Икарус», слова «папирус», лекарства «рустакс» (из ядовитого плюща, произрастающего в Америке), латинского слова «рарус» — «редкий», имени писателя М. Пруста, римского слова «ростра» — «трибуна» на Форуме т. д. и т. п. Больше того, нам предлагают по-новому осмысливать и такие русские слова, как «парус, хруст, трус (последнее особенно поражает применительно к русскому народу), гарус, брус, коростель, поросль…» и пр., не пытаясь проанализировать их структуру хотя бы на уровне курса школьной грамматики, если вообще и не вспоминать об истории.

Исходя из форманта «рус/рос» в качестве корня слова, ученые провели правильную дешифровку, например, названия области на южном побережье Балтийского моря — Пруссии, восходящего к давнему наименованию этой земли — Порусье, или же земли у реки Русс, как именовался Неман в летописях и как он именовался на польских картах еще в начале XX в.

Наряду с закономерно толкуемым разъяснением образования названий местностей или рек, в научных изысканиях сложилась не менее закономерная трактовка этнонимов. И вот на этом поле возникло много противоречий в разъяснениях, например этнонима «этруски». Некоторые авторы стали возводить славян к этрускам.

Изображение на этрусском бронзовом зеркале (по кн. Майяни). Обряд любовного сочетания, чрезвычайно далекий от известной обрядности славян

Большим сводным трудом по истории, культуре и языку этрусков явилось капитальное исследование французского историка-востоковеда З. Майяни «Этруски начинают говорить» [108]. Предварив свой труд подробным обзором предшествующих публикаций, автор указывает, что в Этрурии обнаружены надписи, включающие некоторые слова и знаки, не поддающиеся расшифровке, как принадлежащие к системе индоевропейской семьи, но основная масса лексики явно соотносится с этой системой. Свою главную мысль, что язык этрусков ближе всего в этой системе стоит к албанскому языку, он доказывает тщательным и обильным анализом как отдельных слов, так и фразеологических конструкций, и прилагает словарь совпадающих и сходных этрусско-албанских слов. В процессе анализа автор указывает и на те слова, которые могут быть пояснены как славянские, но, судя по тому же его словарю, совпадений здесь совсем немного, хотя они и наличествуют. Вся культура этрусков прежде всего была близка генетически связанной с ней культурой греков и римлян, но ведь и греческий и латинский языки (даже во многих своих локальных диалектах) тоже относились к той же индоевропейской семье, так что указанное сходство и с некоторыми славянскими элементами не должно вызывать удивление.

Удивление может вызывать только то, что в изобразительном искусстве этрусков нет ничего, что могло бы наводить на мысль о близости к культуре славян. Прежде всего сюда следует отнести надгробья и саркофаги, которые в России, например, стали появляться на местах захоронений знатных людей не раньше XVIII в. в подражание западным образцам.

Ни изображения людей на фресках этрусков, ни их одежда или оружие, ни характер черт внешности, а тем более часто встречающиеся на прорисовках фигуры обнаженных мужчин и женщин не могут быть исторически сопоставлены со славянами и с их древней культурой: археологи не обнаружили нигде на Руси ничего похожего. Зато в архитектуре и изобразительном искусстве стран Малой Азии и Северной Африки прослеживается ряд сходных и даже точно совпадающих элементов, и автор приходит к выводу, что именно от этрусков пришли эти элементы в греко-римскую цивилизацию.

Лозунг «Этруски — это русские», под которым в форме заглавия была в газете «Завтра» (№ 18/441, 2002 г.) опубликована статья В. Попова, ведет за собой и такие явные заблуждения, как «…большая часть материальных данных демонстрирует тождественность культур этрусков и древних славян, и нет ни одного факта, противоречащего этому… культура этрусков не похожа ни на кого, кроме славян, и наоборот, славяне не похожи ни на кого в прошлом, кроме этрусков».

В таких выводах можно ясно увидеть картину продолжающихся колебаний в поисках как пресловутой «прародины» славян, так и истоков славянских языков, и в их числе русского. Надо заметить, что в книге Майяни есть и указания на сходство некоторых лексических элементов этрусского языка даже с санскритом, чему тоже не следует удивляться, так как закономерность таких соответствий давно доказана для всех языков индоевропейской семьи. Но вот таких схождений, как в славянских (русском) языках и в санскрите, в этрусском обнаружить не удается, а именно схождения этого типа говорят о близости (или единстве?) предков арьев и славян в те эпохи, когда в языке формировались его древнейшие составные части, его основы: термины родства, местоимения, названия числительных, система глагольных корней и образование от них так называемых семантических пучков, то есть сходных по изменяющемуся значению новых слов при посредстве сходных же приставок и суффиксов.

Не вызывает сомнений то обстоятельство, что в процессе широких и многотысячелетних миграций с северных земель предков индоевропейцев по лицу Евразии носители диалектов, обладавших некоторыми (разными по количеству схождений) общими или близкими чертами, достигли не только Черноморья или Средиземноморья, но, как известно, и Ирана, и Индии. И этрусский язык тоже принадлежит к индоевропейской семье, в чем уже никто не сомневается.

Рисунок на этрусской вазе (по кн. Майяни). Нет ни одной черты, напоминающей описания славянских воинов

Изображения человека на изделиях из Триполья не имеют ничего общего с его изображениями в Этрурии

В заключение этого раздела следует задать и еще один вопрос: кто, если не древние предки индоевропейцев, долгими веками вырабатывали представления о персонификации сил северной природы и придания им облика божеств или персонажей фольклора. (Здесь, кстати, будет не лишним упомянуть о том, что в санскрите словом «капа» определяется группа богов, что невольно наводит на мысль о славянском слове «капище» как о месте поклонения идолам.) И в чьей среде, если не в обществах древнейших наших предков, складывались в эпоху охотничьего, а затем пастушеского и скотоводчески-земледельческого хозяйства те поведенческие нормы, те обычаи и ритуалы, которые не изжиты вплоть до наших дней в среде многих индоевропейских народов, как селян, так и горожан? Ответы на эти вопросы будут объективным подтверждением необходимости следовать призыву Б.А. Рыбакова об углублении в архаику.

Память, унесенная в Индию

Короткой нашей жизни пламя

Не угасает без следа -

Уходим мы в людскую память,

Чтоб в ней остаться навсегда.

Многие воспоминания об арктических реалиях, как явные, так и завуалированные, встречаются не только в Ведах и памятниках ведической литературы, но и в «Махабхарате» и былинах-пуранах. Обратимся к эпосу за некоторыми примерами и вспомним, что часть его строк и строф признаются более древними, чем тексты Вед, поясняемые исследователями и комментаторами. Так, гора Меру, сияющая всеми склонами, как алмаз, и считающаяся местом пребывания богов, принимается многими за указание на Северный полюс. Природные явления тех областей описываются как проявление силы богов или тех или иных черт их внешности и убранства или оружия.