Виктор Полищук - Лекции по культурологии Страница 27

Размышляя о судьбе своего народа, Платон, как и Гесиод, пришёл к выводу, что родился слишком поздно, что греки не приближаются, а удаляются от идеала – золотого века. Он считал, что в истории господствуют поочередно честь, богатство, толпа, которые представляют собой деградацию культуры, утрату ею аристократизма и высших качеств. Он построил модель «идеального» государства. Эта модель явила собой одну из первых утопий и послужила началом традиционных для них построений «закрытых» авторитарных государств. Не удивительно, что идеи Платона были близки многим идеологам тоталитарной власти.

Проблема культуры и её смысла впервые возникает у софистов в V в. до н.э. В Афинах в то время была популярной проблема врождённых человеческих качеств или неписаных законов, которым часто противоречили законы писаные. Яркой иллюстрацией такого противоречия выступали античные трагедии.

Гражданские установления, считали софисты, часто угнетают природу человека, и он вынужден вести себя вопреки естественным свойствам. Софисты впервые осознали образование как процесс насилия над человеком, его «уничтожения». Вот, к примеру, образец такого рассуждения.

– Сделать необразованного человека образованным, значит убить его.

– Как так?

– Став образованным, он уже будет не тем, кем был, не так ли? А убить человека − это и значит сделать его не тем, кем он был.

Ещё дальше пошли в этом отношении киники. Они пропагандировали возврат к природе, простоту первобытного существования и естественность нравов, вплоть до открытого удовлетворения физиологических нужд.

Киническая критика искусственности и испорченности общественных нравов была воспринята стоиками. Они понимали душу человека как часть мировой разумной души и считали, что во имя спасения души человек должен стоически претерпевать свою причастность, вынужденную, но всё же необходимую, к миру и стараться жить согласно природе, логосу. Только такая жизнь является добродетельной.

Тему наслаждения как естественного состояния человека развивал Эпикур (341−270 до н.э.) и его последователи. Он понимал наслаждение как отсутствие страданий, что достигается отрешённостью от общественных и государственных дел, самоустранением от тревог и забот. «Живи незаметно», − советовал Эпикур. Мудрец, считал он, стремится к естественной жизни, к удовлетворению лишь природных потребностей.

Высоко оценивал роль культуры и образования в обществе древнекитайский философ Конфуций (ок. 551−479 до н.э.), ставя в центр своего учения человека, его нравственные и умственные способности. Он полагал, что высшее благородство и образованность человека проявляются в познании и признании им судьбы. Небо, по мнению Конфуция, порождает в человеке естественные и вечные ценности. Но для того чтобы они проявились в нём, необходимо его наставлять с помощью нравственных требований, обычаев и ритуалов, а не наказаниями и казнями. Хорошее и правильное воспитание является условием праведности людей и основой порядка в обществе. Конфуций говорил о себе, что познал волю неба в пятьдесят лет.

Своеобразное понимание культурно-исторического процесса представлено в Библии. Ветхозаветные предания повествуют о том, что Бог Яхве (Ягве, Иегова, Саваоф) заключил с Авраамом, родоначальником евреев, договор («завет»), по которому избранный народ должен служить только ему, а не другим богам, за что он обещал своё покровительство. В силу такого договора история становилась осмысленным процессом, предполагающим конечные судьбы мира и человека. В иудаизме развито мессианство, или вера в пришествие избавителя (мессии). Но пришествие обусловлено исполнением завета людьми, т.е. принятием ими соответствующего образа жизни, строгое и неукоснительное выполнение предписаний (в Пятикнижии − первых пяти книгах Библии, в иудаизме называемых Торой, − содержится 613 предписаний, из которых 365 − запретительные, а 248 − разрешающие).

С приходом Иисуса Христа богоизбранным становится не какой-либо народ, а личность, верующая в его божественную природу и следующая его учению. Всё культурно-историческое развитие человечества, по мнению христиан, представляет собой движение к установлению царства Божия на земле, которое произойдёт после окончательной победы Христа над его противником – антихристом.

Библейские сказания носят эсхатологический характер, т.е. содержат представления о «конце света», который (свет) в сущности своей греховен. Следовательно, высшая культурность человека состоит в избавлении от греха, и тем самым в приближении второго пришествия Иисуса Христа в качестве судьи живых и мёртвых, установлении его царства.

Религиозное понимание истории культуры – это провиденциализм, т.е. признание постепенного проявления воли Бога в делах человека, осуществления плана его «спасения». Подобное понимание истории было развито мыслителем средневековья, христианским теологом Августином Блаженным (354−430). Для него история − это путь к «царству Божию». Провиденциализм и по сей день остаётся основой религиозных представлений о развитии культуры.

Августин прошёл через увлечение различными религиозными направлениями и, в конце концов, принял идею внутреннего единства человека и истории, принципиального совпадения динамики личности и динамики культуры. В историософском труде «О граде Божием», который был написан им под впечатлением взятия Рима ордами Алариха в 410 г., Августин развивает мысль о двух противоположных видах человеческой общности: «граде земном» и «граде небесном».

Первый град − государственность, основанная на эгоизме людей и презрении к Богу, второй − духовная общность людей, основанная на любви к Богу и презрении к себе, к своему ничтожеству. «Град земной» опирается на насилие как следствие испорченности человека, оно неизбежно, но всё-таки преодолимо самим человеком. Путь к «граду небесному» − это путь к истине через внутреннее откровение Бога в человеке. Любовь к истине, по мнению Августина, заложена в человеке изначально, люди так любят истину, что принимают за истину всё, что они любят. Отсюда пристрастия и раздоры: возводя в ранг истины предметы своей любви, люди по-разному понимают истину. Между тем истина едина: Бог. Очищая себя от ложных мнений и пристрастий, человек восстанавливает свои первоначальные отношения с Богом, т.е. припоминает то своё состояние, в котором он был до грехопадения. Непрерывный труд самоочищения − развитие личности и единение в таком труде всех людей − преобразует «град земной» в «град небесный». Августин стал родоначальником опыта человеческого самопознания в европейской культуре, который он изложил в «Исповеди» − своеобразной истории души.

Учение Августина стало наиболее полным выражением древней идеи о тесной связи общего состояния культуры с этическими ценностями человека, с его внутренним миром. Конфуцианцы, Сократ, Платон, стоики и платоники − все они настаивали на том, что духовные качества человека являются не случайным образованием в мире культуры, а её определяющим началом. Культура живёт верой человека в своё высшее предназначение, а вера человека тем и сильна, что опирается не на внешнее окружение, которое может даже и противоречить вере, а на чувство причастности человека к высшим ценностям бытия. Ни доказать, ни опровергнуть существование таких ценностей, как и Бога, к примеру, невозможно. Но для того, кто верит, сама по себе вера и есть доказательство. Иными словами, не потому человек верит, что высшие ценности, как и Бог, существуют, а потому они и существуют, что в них, как и в Бога, верит человек.

У А. Блока есть замечательные строки:

Пускай я умру под забором, как пёс,Пусть жизнь меня в землю втоптала, −Я верю: то Бог меня снегом занёс,То вьюга меня целовала!

Действительностью для поэта является не то, что с ним произошло «на самом деле», а то, во что он верит.

В мировоззрении Нового времени, в том числе и во взглядах на культуру, историю, значение веры не отрицается. В истории культуры вера вообще всегда ценилась очень высоко. Например, традиции только потому и могли существовать, что предполагали веру в их истинность и незыблемость. В Новое время меняется место веры: человек верит в то, что с ним происходит «на самом деле». А поскольку это «на самом деле» всегда неопределённо, возникла потребность в нахождении устойчивых оснований − законов, существующих вне человека. Культура и история начинают пониматься как воспроизведение этих законов в человеческой деятельности посредством их познания. Личность подчиняется внеличным законам, определяющим движение общества в целом по замкнутому кругу. Развитие культуры оказывается полностью подчинённым историческому развитию, совпадает с развитием самой истории.