Женевьева Брюнель-Лобришон - Повседневная жизнь во времена трубадуров XII—XIII веков Страница 27

Альби: церковь Св. Цецилии (постройка начата в 1282-м и завершена в 1480 г.) и Старый мост (1010–1030).

Руины замка графов де Бо, в XIII в. здесь часто устраивали знаменитые «суды любви».

ДОРОГИ ТРУБАДУРОВ

Сен-Жиль, бывший во времена трубадуров важным портовым городом: резные порталы собора (XIII в.).

Альби, бывший дворец епископа (XII и XVII вв.)

Тулуза, собор Св. Стефана; неф Раймона VI (1211 г.).

Каркассонн: графский замок (XII в).

Замки Ластурс-Кабарат, часто посещавшиеся трубадурами.

Каркассонн, наши дни; общий вид.

Тулуза, собор Св. Сернена (строительство началось в 1080 г. и завершилось в начале XIV в.)

Прованс: аббатство Сенанк (XII в.) неподалеку от Арля.

Кладбище Алискан в Арле.

Арль: портал собора Св. Трофимия (XII в.).

Обитель Св. Гильома Пустынника (XI в.).

Муассак: внутренний дворик аббатства (XI–XII вв.)

Суждения музыковедов о музыке трубадуров весьма различны. Как сочиняли музыку окситанские поэты и когда? Сочиняли и тут же записывали? Или же первые музыкальные записи появились только в ранних песенниках — рукописных сборниках песен трубадуров, то есть к середине XIII века, после разрушительного Крестового похода против альбигойцев? Последнего мнения придерживается Хендрик Ван Дер Верф[141]. Два американских издателя (F. R. P. Akehurst et J. M. Davis), недавно выпустившие собрание лирических и музыкальных текстов трубадуров, действительно полагают, что мелодии с момента их создания долгое время передавались изустно, пока их наконец не переносили на бумагу. Согласно этой гипотезе самые ранние из них бытовали в устной форме почти двести лет. В наших рассуждениях мы опираемся на книгу Элизабет Обри[142], а также на статью «Музыка» Хендрика Ван Дер Верфа[143].

Мелодии трубадуров сохранились в отрывочных нотных записях в четырех больших рукописных книгах, называемых песенниками. Две из них содержат в основном песни труверов на языке ойль, то есть на старофранцузском, они записаны на севере Франции и хранятся в Национальной библиотеке в Париже[144]. Первая из этих рукописей именуется «Песенником Карла Анжуйского», так как она была выполнена для принца Анжуйского около 1253–1254 годов; в ней имеется четыреста двадцать восемь песен труверов и шестьдесят шесть песен трубадуров, записанных на «офранцуженном» окситанском языке; к пятидесяти одной песне есть музыкальные тексты. Второй сборник составлен около 1240 года и содержит триста тридцать пять песен и двадцать одну мелодию трубадуров[145]. Эти песенники французского происхождения являются наиболее ранними источниками, знакомящими нас с музыкой трубадуров. Парадокс налицо: поэты, сочинявшие на языке ойль, достаточно рано проявили живой интерес к сочинениям трубадуров, главным образом в их письменной форме, ибо для устного знакомства требовался переводчик; пока северяне черпали вдохновение — как музыкальное, так и поэтическое — из записанных кансон, на юге песни трубадуров продолжали бытовать в устной форме. Видимо, поэтому произведений поздних трубадуров во французских песенниках нет, зато в них достаточно полно представлена поэзия Бернарта де Вентадорна и Джауфре Рюделя.

Два других песенника составлены целиком из песен на окситанском языке. Оба записаны на юге, один — в окрестностях Тулузы[146], а другой — в Северной Италии (в Ломбардии или в Венето), в конце XIII века[147]. Он содержит двести тридцать пять лирических стихотворений и восемьдесят одну мелодию, записанную нотными знаками.

Основной рукописью, знакомящей нас с музыкой трубадуров, без сомнения, является провансальский песенник R. Он был составлен не раньше 1292 года, то есть после того, как было написано последнее стихотворение Гираута Рикьера; скорее всего, он должен датироваться первой четвертью XIV века[148]. В нем девятьсот сорок семь лирических песен, из которых сто шестьдесят имеют мелодию. Из сорока двух поэтов, к произведениям которых сохранилась музыка, двадцать пять представлены в этом сборнике. Он является единственным источником, где можно найти мелодии к кансонам Гираута де Борнеля, Бертрана де Палазоля, Бертрана де Борна, Раймбаута де Вакейраса, Монаха Монтаудонского, Юка Брюненка, Гильема Адемара, Каденета, Понса д’Ортафаса, Аймерика де Беленоя, Пейре Карденаля и Гираута Рикьера. К несчастью, ни один из песенников не сохранил мелодии Гильема IX или Серкамона.

Как записывалась музыка трубадуров, какие записи предлагают нам источники?

Невмы в виде точек, имеющих форму, напоминающую квадрат, иногда соединенные вместе ступенчато, начертаны на горизонтальных линиях, числом четыре или пять. Эти линии — прообраз нынешнего нотного стана; такой способ воспроизводит систему нотации на строчках, созданную Гвидо Аретинским[149]. Начало каждой строки или же все строки сразу могут быть отмечены ключом ut (до), fa или sol. Между музыкальными фразами пока еще нет тактовых черт. Только первая строфа дается с музыкальной нотацией. Следовательно, надо понимать, что для последующих строф используется та же самая мелодия. Мелодию, повторяющуюся несколько раз — пять, шесть, семь или даже больше, — было легче запомнить, хотя, если судить по сохранившимся записям, многие из них были довольно сложными: диапазон превышал целую октаву, а интервалы являли собой достаточно замысловатые комбинации, даже когда речь шла о коротких музыкальных мотивах. В музыкальных фразах встречается несколько повторяющихся мелодий. С другой стороны, существует тесная связь между стилем, структурой или текстовой темой и музыкальным содержанием лирического сочинения. Основная проблема, которую современным исполнителям средневековых песнопений ставит тогдашняя нотация, — это определение длительности тонов, размера и ритма. Мнения разделились: одни выступают за декламационный стиль, когда каждая нота обладает примерно одинаковой длительностью, отчего исполнение вторит синтаксису стихотворения и словесному ударению; другие предпочитают размеренный стиль, где в определенном порядке и через определенные промежутки чередуются долгие и краткие ноты; наконец, сторонники стиля, основанного на равном размере каждого слога, полагают, что петь приходилось достаточно быстро, так как были слоги, которым соответствовали две, три или даже четыре ноты: это напоминало орнаментированное пение. Ни одна из теорий не может претендовать на точность, ибо не подтверждена документально. Даже если предположить наличие определенной свободы интерпретации, следует помнить, что каждая мелодия должна была обладать узнаваемым ритмом, который придавал бы ей свою неповторимую форму. Так как мелодии повторялись от строфы к строфе, то ритмический облик каждой строфы был одинаков. Например, в очаровательной песне-альбе Гираута де Борнеля Reis glorios («Славному царю…») два первых стиха каждой строфы имеют одинаковую музыкальную и метрическую структуру, что дает возможность сопровождать музыкой каждую строфу во время ее исполнения.

Таким образом, остаются музыкальные «записи», но отсюда встает вопрос, кто их выполнил, записал невмами. Никакие источники ничего не могут нам на этот счет сообщить. Какие трубадуры были в состоянии записывать музыку к своим лирическим сочинениям? В жизнеописании Элиаса Кайреля написано, что хотя он и был дурным трубадуром, зато «хорошо умел записывать слова и напев». Но эти сведения относятся к XIII или XIV веку. Однако музыка, совершенно очевидно, не сочинялась импровизированно во время исполнения; к этому времени она, без сомнения, уже была «изобретена», быть может даже, без вмешательства писца и нотной записи!

Первый вопрос — исполняя собственные песни, аккомпанировали ли трубадуры себе на музыкальных инструментах? До настоящего времени полагали, что раз инструменты — струнные, духовые или ударные, согласно средневековой классификации — часто представлены в произведениях изобразительного искусства XII и XIII веков, в том числе на миниатюрах в рукописях, и упоминаются в литературных произведениях (как в лирике, так и в романах), значит, они, несомненно, использовались для аккомпанемента песен. Но эта очевидность только кажущаяся, и она требует комментария. Во-первых, о музыкальных инструментах в средневековых текстах упоминается достаточно абстрактно, то есть в них не уточняется, каково было их применение. Разумеется, из этого нельзя делать вывод, что этими инструментами не пользовались… Скорее, напротив, использование их было делом обыденным; ведь столь же скудную информацию имеем мы о пище и об одежде трубадуров. Однако на этом основании мы не делаем выводов, что они ходили голодными и голыми. Но тогда почему столь редко приводятся оценки трубадура как аккомпаниатора, в то время как о его голосе, а тем более о его талантах как поэта и сочинителя музыки говорится много и охотно? С одной стороны, произошел переход от устной культуры к письменной. С другой стороны, известно, что произведения трубадуров располагаются в «высоком», аристократическом регистре «великого куртуазного пения», принципиально отличающемся от «низкого» регистра народной музыки, например от танцевальных мелодий. Видимо, для каждого регистра имелся свой тип исполнителей: или трубадур, или жонглер.