Бесплотные герои. Происхождение образов "Илиады" - Лев Самуилович Клейн Страница 27

эпоним острова Левкады близ Акарнании, Левкада же названа по острову Левке (Белому) в царстве мертвых — на нем обитают души усопших. Имя Левк носил также погибший соратник Одиссея в «Илиаде». На острове Левкаде существовал любопытный древний обычай: преступнику привязывали птиц и перья и сбрасывали со скалы в море — жертвовали Аполлону (Страбон, X, II, 9). Но ведь это имитация полета Икара! С полетом Икара, однако, древние связывали остров Икарию возле малоазийских берегов и омывающее его море — Икарийское; оно упоминается в «Илиаде» (II, 145). Уже по острову, а не по Икару, получил имя Икарий: это эпоним острова.

Таким образом, эта линия связей притягивает Одиссея «Одиссеи» к островам возле берегов Малой Азии и обусловливает его близость к царству мертвых (куда он в «Одиссее» путешествует). В учебнике В. Шмида и Ф. Штелина по древнегреческой словесности Одиссей назван самым ионийским из всех гомеровских героев — имелся в виду его характер, предприимчивый, даже авантюристический, но трезвый. Связь с Икарием выводит Одиссея в ионийский регион. Так коринфские и спартанские сказания об Одиссее, видимо, приобрели форму «Одиссеи» и в какой-то мере отразились на облике Одиссея в «Илиаде». В гораздо большей мере образ Одиссея в «Илиаде» и «Малой Илиаде» должны были формировать другие сказания, судя по связям героя с Аяксом и Диомедом, возникавшие западнее — в Аргосе и, возможно, на востоке Средней Греции. Всё это процессы, непосредственно предшествовавшие вхождению образа Одиссея в гомеровский эпос.

Места, связанные в эпосе и культах с образом и именем Одиссея.

Можно ли проникнуть мысленно за эту черту в глубь времен?

В разных местностях употреблялись разные варианты имени Одиссея. В ионийском диалекте — то, которое и представлено в гомеровских поэмах: Одуссеус, позже Одюссеус (русская передача — Одиссей). Поскольку с этой формой созвучны глаголы одиссестай («страдаю») и одюсао («злю»), в эпосе к имени прилип эпитет «многострадальный» и возникли толкования («Одиссея», I, 62; XIX, 407–409) «сердитый», «ненавистный»; они нередко и обыгрывались. Очень рано этот вариант имени заимствовали (очевидно, благодаря морским сношениям) этруски. У них оно получило форму «Утусе».

В Средней Греции (Беотия, Аттика, Коринф) наряду с формой «Одуссеус» бытовала и другая: «Олуттеус», «Олюттеус». П. Кречмер считал ее более ранней. В Аргосе существовала фратрия олиссеидов, потомков, стало быть, Олиссеуса. Из этого района получили имя героя италийцы, в том числе латиняне, — Уликсес (в русской передаче — Улисс). Звучание «кс» в латинском варианте заставило Э. Д. Филлипса предположить, что имя попало в латынь не прямо из греческого, а пройдя через иллирийский язык: в нем был звук, близкий к «щ», и греческое имя он мог воспроизвести приблизительно как «Улищес», а жители Италии такого звука не имели и передавали его через «кс». Переброска могла осуществиться через Тарентский пролив (из Эпира и Левкады на каблук италийского сапога).

Изменчивость этого имени в греческом языке не подчиняется обычным звуковым соотношениям между диалектами, правилам разветвления слова по диалектам или правилам звукоизменения при переходе из диалекта в диалект. Такая вариативность имени говорит о том, что это был догреческий образ, заимствованный греками у предшествующего населения: в разных местах греки восприняли его имя по-разному. Так оно и закрепилось в разных формах.

О самых ранних шагах развития этого образа могут рассказать древние культы Одиссея. Они не получают объяснения из «Илиады» и «Одиссеи» и вряд ли являются следами влияния этих поэм. Обзор их начнем с наиболее близких к содержанию поэм.

Во фракийских колониях греков Одиссей — эпический герой. Здесь недалеко от Исмары находится озеро, а у него есть проток Одиссий (Страбон, VII, 44а). Ионийский остров Хиос имел тут колонию Маронею. В «Одиссее» жрец Аполлона Марон из Исмары снабдил Одиссея вином, которым тот опоил киклопа. Видимо, здесь, в этой местности, рассказывали легенды о войне Одиссея с киконами, давшей ему эпитет «градорушитель», и о его победе над фракийцем Резом — этот подвиг позже перенесли под Илион.

В Итаке показывали пещеру, в которой якобы находилась могила Одиссея (Плутарх, «Греч. вопр.», 14), и был культ Одиссея (Гелиодор, V, 22), но раскопки показали, что в этом месте население жило с рубежа IX–VIII веков, так что культ и святыня — поздние. Это соответствует только что полученным результатам анализа царства Одиссея в поэме. Есть предания, по которым Одиссей состарился и умер вовсе не на Итаке, а в Этолии (Аполлодор, VII, 38).

В Спарте Одиссею посвящен героон (Плутарх, «Греч. вопр.», 48) неподалеку от святилища Левкиппидов (Левкипп — конный герой, защитник спартанцев). В Спарте же хранился и Палладий, якобы выкраденный Одиссем из Илиона. Плутарх («Греч. вопр.», 43) помещает родину Одиссея в Беотии, в городе Алалкоменейон, связанном с эпитетом Афины в «Илиаде» (Алалкоменида). Все это еще не расходится с характеристикой Одиссея как героя приморских районов и соответствует тем локализациям, которые были предложены до сих пор.

Но вот дальнейшие сведения нарушают эту схему и заставляют припомнить предсказание Тиресия, что завзятому мореходу Одиссею суждено умереть не в море («Одиссея», XI, 134–137, XXIV, 281–284). Почитание Одиссея было распространено и в сугубо материковых районах и явно было в них очень древним. В Аркадии Одиссей считался основателем святилищ Посейдона, Афины и Артемиды (Павсаний, VIII, 44, 4). Из Аркадии же выводят его жену Пенелопу и мать Антиклею. Пенелопе приписывали любовную связь с Гермесом и рождение от него «господина Аркадии» — пастушеского бога Пана (Геродот, II, 145). Там показывали и ее могилу (Павсаний, VIII, 12, 6). В «Одиссее» с героем интенсивно общается Гермес, да и род матери Одиссея возводится к Гермесу, а это был важнейший из аркадских богов (Ферекид, фрагм. 63). В Этолии глубоко в горах, далеко от моря, род эвританов охранял как святыню оракул Одиссея (Ликофрон, 799). В классическую эпоху в Этолии и Эпире правили династии, возводившие себя к Одиссею.

Большей частью эти культовые места увязаны с какими-либо действиями Одиссея по возвращении из странствий, в конечном счете — из-под Трои. Но рассмотрим один пример. В Аркадии есть святилище Посейдона, основанное, по преданию, Одиссеем — далеко от моря! Конечно, Посейдон был когда-то не богом моря, а мужем Деметры, богом плодородия и почитался в образе коня. Но то было в микенское время. А для эллинов гомеровского времени это должно было представляться аномалией. И вот в «Одиссее» в XI песни (121–131) тень Тиресия вещает Одиссею, что он должен понести весло к людям, не знающим моря, и там принести жертву