Клод Леви-Стросс - Печальные тропики Страница 3

И наконец, одиннадцатый ареал находится на северо-востоке Бразилии, на территории между рекой Сан-Франсиску и Атлантическим океаном. Здесь кроме бразильского земледельческого и скотоводческого населения живут остатки различных по своему происхождению племен потигуара, шукуру, камбива, атикум, панкарару, фулнио, машакали и др. К настоящему времени почти все эти племена утратили свою территориальную целостность, и индейские селения располагаются чересполосно с деревнями неиндейского населения. Все племена ареала, кроме фулнио и машакали, утеряли свои языки и традиционную культуру. Однако окончательная ассимиляция индейцев ареала сдерживается как антииндейскими предрассудками, распространенными среди местного бразильского населения, так и различиями в социальном положении между индейцами и неиндейцами, обусловленными, в частности, наличием в названном ареале индейских резервационных земель при постах Индейского национального фонда.

То расселение индейцев, о котором мы рассказали, в известной степени отражает размещение индейских племен по территории Бразилии к началу португальской колонизации, то есть к XVI веку. Тогда коренное население насчитывало несколько миллионов человек. К нашему столетию по многим

причинам и в большой мере в результате массового уничтожения и порабощения индейцев страны европейскими завоевателями оно сократилось до 200–500 тысяч человек. Как уже говорилось, многие индейские племена в послевоенные годы вообще прекратили свое существование, а некоторые в значительной степени утратили самобытную культуру.

В начале XX века многие факты о трагическом положении индейцев выявились и стали известны бразильской общественности в результате работы так называемой телеграфной комиссии, возглавлявшейся Кандидо Мариано да Сильва Рондоном, упоминаемым Леви-Стросом. Эта комиссия, прокладывая телеграфную линию через северную часть Мату-Гросу, встретила на своем пути много индейских племен и установила с ними мирные отношения. Тем самым она опровергла широко распространенную в то время в Бразилии легенду о свирепости и кровожадности индейцев, — легенду, использовавшуюся для оправдания истребления коренного населения страны.

Отчеты комиссии привлекли внимание прогрессивных кругов бразильской общественности к судьбам коренного населения. В 1910 году Рондону при поддержке передовых кругов городского населения удалось добиться создания государственной организации «Служба защиты индейцев», которую он и возглавил. Девизом этой организации стали слова Рондона: «Умереть, если нужно, но никогда не убивать».

В начальный период деятельности «Службы зашиты индейцев», когда ею руководили люди, искренне стремившиеся облегчить участь коренного населения, этой организации удалось несколько смягчить тяжелые последствия столкновения индейцев с капиталистическим обществом. Но в то же время проводившаяся «Службой защиты» работа по «умиротворению» индейских племен глубинных районов объективно создавала предпосылки для проникновения в эти районы носителей капиталистических отношений: разного рода предпринимателей, спекулянтов землей, скотоводов, латифундистов и тому подобных, вытеснявших «умиротворенных» индейцев с их исконных земель. Таким образом, деятельность по «умиротворению» непокорных племен вне зависимости от желания тех, кто ее осуществлял, служила прежде всего интересам капиталистического освоения новых районов. Чтобы как-то уберечь индейцев от последствий этого освоения, «Служба защиты» создала более сотни своих постов в районах расселения отдельных племен. При этих постах были выделены земли (составлявшие, как правило, лишь небольшую часть прежних племенных земель) для использования их исключительно индейцами. Иногда такие резервационные земли способствовали консолидации индейских этнических общностей (например, терена, частично тукана), препятствовали их распылению и деэтнизации. Вместе с тем даже в начальный период деятельности «Службы защиты индейцев» эта организация исходила из постулата о неизбежности поглощения индейских обществ национальным. Как справедливо считает известный индеанист Кардосо де Оливейра, политика «Службы защиты индейцев» была направлена на то, чтобы подавить стремление индейских обществ к самоопределению. По существу политика защиты индейцев, осуществлявшаяся названной организацией, носила патронажный и филантропический характер. Идее миссионеров о религиозном «обращении дикарей» как пути к спасению их душ пришло на смену мнение руководства «Службы защиты», что «спасение» индейцев может быть достигнуто посредством технической эволюции их хозяйства и участием в производстве товаров, имеющих коммерческую ценность для бразильского общества. Такая тенденция привела к превращению постов «Службы защиты» в коммерческие предприятия. В результате частых смен руководства «Службы защиты» эта организация с течением времени все дальше отходила от задач защиты интересов коренного населения и все больше превращалась в послушное орудие тех бразильских кругов, которые стремились как можно быстрее очистить вновь осваиваемые земли от индейских племен. Но даже тогда, когда отдельные служащие названной организации действительно стремились защитить своих подопечных от насилий и притеснений, они по большей части ничего не могли сделать, так как «Служба защиты» не располагала ни необходимыми финансовыми средствами, ни юридическими правами для реального выполнения формально возложенных на нее функций.

В середине 60-х годов в ходе подготовки к осуществлению программы освоения глубинных районов страны, о чем уже говорилось выпе, правительство Бразилии сочло целесообразным ликвидировать маломощную и полностью дискредитировавшую себя «Службу зашиты индейцев» и создать вместо нее так называемый Индейский национальный фонд (ФУНАИ). Эта государственная организация формально должна была заботиться об индейцах, с тем чтобы в кратчайший срок превратить их в плотников, строительных рабочих и т. п. В тех же случаях, когда это невозможно или невыгодно, Индейский национальный фонд переселяет индейцев в места, не представляющие интереса для промышленного освоения или сельскохозяйственной колонизации.

Попытка быстро ассимилировать индейцев, превратив их в резерв наиболее бесправной и дешевой рабочей силы страны, совершенно нереальна. Как отмечал несколько лет назад Орландо Вилас-Боас в своем выступлении перед выпускниками университета Бразилиа, фактически те, кто призывает к быстрой ассимиляции коренного населения, видят в существовании индейцев препятствие для развития Бразилии, «темное пятно на сверкающей дороге прогресса, которое надо удалить во имя цивилизации». Однако пионерный фронт Бразилии — серингейрос, гаримпейрос, сборщики орехов, являющиеся наиболее отсталой частью населения страны, не способны ассимилировать коренное население. В южной части Бразилии, в штатах Парана, Сан-Паулу, на юге штата Мату-Гросу на постах Индейского национального фонда живут индейцы кадиувеу, гуарани, кайнканг, давно вовлеченные в национальную экономику, но никто из них не ассимилировался полностью. Все названные племена сохраняют самосознание, язык и остатки традиционной культуры, но они не счастливее своих предков. Терпя неудачу в попытках быстро ассимилировать индейцев, ФУНАИ стремится максимально использовать их как рабочую силу и в результате превратился в государственную организацию по эксплуатации индейцев. При этом для индейцев, работающих на Индейский национальный фонд, предусмотрена минимальная, установленная для данного района Бразилии заработная плата, но и ею они не могут распорядиться сами. Все покупки контролируются, по крайней мере официально, служащими ФУНАИ. В его пользу также отчисляется существенная часть от любых доходов индейцев резерваций. Это так называемая рента индихена, которая формально должна составлять 10 процентов от доходов индейцев, а фактически значительно превышает эту долю. Даже такие благожелательно относящиеся к деятельности ФУНАИ исследователи, как Э. Брукс, Р. Фуэрст, Дж. Хемминг и Ф. Хаксли, в своем отчете о положении бразильских индейцев за 1972 год были вынуждены признать, что рента индихена является скрытым налогом, которым государство облагает индейцев и за счет которого финансируется деятельность Индейского национального фонда. Например, индейцы гавиозс, живущие к востоку от реки Токантинс, работают на сборе бразильского ореха. Его рыночная цена составляла в начале 70-х годов от 60 до 100 крузейро за гектолитр. ФУНАИ платил индейцам за то же количество 17 крузейро, из которых, по утверждению сборщиков, 10 забирал в свою пользу назначенный фондом «капитан» резервации.

Таким образом, ФУНАИ действует не в интересах индейцев, а в целях пособничества экспансии бразильского капитализма. В этом отношении Индейский национальный фонд не отличается от «Службы защиты индейцев» в последний период ее существования. Индейские земли продаются бразильскими властями частным лицам. Например, так была продана большая часть земель индейцев нам-биквара в Мату-Гросу. Продаются даже земли, на которых стоят индейские селения. Служащие же ФУНАИ в своей основной массе не только не препятствуют этому, но, по утверждению известного исследователя современного положения бразильских индейцев В. Хенбери-Тенисона, сами занимаются устранением индейцев с пути «прогресса», часто не зная при этом ни численности индейцев, ни названий племен, ни их точного расселения. Служащие постов Индейского национального фонда сдают земли резерваций в аренду неиндейцам, забирая себе арендную плату. О подобной практике в резервациях индейцев хокленг и кайнканг на юге Бразилии пишет С. Коэльо дос Сантос. При этом индейцы используются арендаторами в качестве батраков за плату ниже гарантированного минимума. Таким образом служащие постов и местные латифундисты совместно эксплуатируют местное население. Нередко Индейский национальный фонд разрешает частным фирмам разрабатывать природные богатства на территории резерваций. В резервации Арипуана, где после «умиротворения» были поселены индейцы суруи, с началом деятельности там частных фирм среди этих племен стали распространяться туберкулез и различные хронические болезни, что привело к резкому возрастанию смертности. А индейцев паракана, по сообщениям бразильской печати, заразили венерическими болезнями сами служащие Индейского национального фонда.