Коллектив авторов - Музееведческая мысль в России XVIII-XX веков: Сборник документов и материалов Страница 3

Значительным событием для зарождающегося в стране музейного дела стало появление во второй половине XVIII столетия двух музейных проектов. Первый из них – появившийся в 1754–1755 гг. проект преобразования придворного ведомства – Оружейной палаты в музейное учреждение. В предложениях А. М. Аргамакова были заложены такие специфические музейные точки роста – описание и каталогизация коллекции, строительство специального здания, охрана и реставрация ценностей, – которые вполне разовьются уже в XIX в.

Другой проект появился в провинциальной России и был реализован в 1782 г. Созданный по инициативе губернатора Ф. Н. Клички первый провинциальный публичный музей в Иркутске, как и проект А. М. Аргамакова, опередил свое время. В написанном Кличкой «Предуведомлении» была обоснована необходимость такого учреждения, а в составленных им «Правилах» для посетителей – первых в отечественной музейной истории – определены некоторые приемы работы с публикой.

Запечатлел эту многоликую картину становления отечественного коллекционирования и музейной деятельности Я. Штелин, чьи наблюдения за 1754–1781 гг. составили первую страницу отечественной истории музейного дела.

Кологривов Юрий Иванович

(1680-е–1754)

Архитектор, знаток искусства, коллекционер. Автор книг по архитектуре, скульптуре, живописи. С 1718 г. – камергер. Выходец из старинного боярского рода. В 1711 г. отправлен на обучение за границу. Находясь в свите Петра I во время заграничного путешествия 1716–1717 гг., приобретал различные инструменты, художественные произведения. Основная деятельность в качестве агента императора по покупке художественных произведений в Европе приходится на 1716–1719 гг.; приобретения Кологривова положили начало целому ряду дворцовых коллекций России. В Италии им приобретена значительная коллекция скульптуры (за январь – март 1718 г. – около 100 скульптур, барельефов), а также самое ценное произведение античной скульптуры, привезенное в Россию, – Венера Книдская (впоследствии Таврическая). В 1740–1754 гг. работал в качестве архитектора у П. Б. Шереметева; им создан ряд построек и спланирован парк в усадьбе Кусково. Собрал коллекцию живописи и редкостей. Некоторые произведения, приобретенные Кологривовым, находятся в настоящее время в собрании Государственного Эрмитажа.

К 1717–1719 гг. относится представленная переписка Кологривова, касающаяся вопросов комплектования императорских коллекций. В его письмах также была высказана идея создания скульптурной галереи в Петербурге (1719). Этот проект стал первым в России опытом представления произведений искусства не в качестве украшения дворцовых интерьеров, а как самоценных произведений искусства. Кологривов составил архитектурный план галереи, а также описал ее внутреннее устройство и порядок размещения в ней скульптурных произведений: галерея должна представлять собой «обширный зал, сильно вытянутый в длину и разделенный на три части: большое центральное пространство и два почти квадратных торцовых кабинета. Границами объемов служат двойные ряды колонн с вычурным антаблементом, образующим сень. Под такой сенью между колоннами выставлена с одной стороны зала Венера – стоящая на возвышении скульптура хорошо видна из всех точек интерьера. С противоположной стороны подобным же образом располагаются две статуи – Флора и Диана… На продольных стенах центрального пространства между окнами представлены симметричные группы… Перед группой – большой стол наборного камня, на котором представлены розные “вещи из розных камней”». Торцовые стены галереи украшены бюстами, кроме того, в каждом из кабинетов стоит скульптурная группа…» (А. Г. Каминская).

Идея Кологривова оказалась нова и необычна для России начала XVIII в., поэтому полностью не осуществилась: предназначавшаяся для галереи скульптура была представлена в аллеях Летнего сада, а наиболее ценные произведения, антики в помещениях Грота, устроенного в 1 720-х гг. в Летнем саду.

Из переписки Ю. И. Кологривова[3]

[4]

2 августа 1717 г.[5]

О живописце которой всякия баталии пишет такжы городы и лендшафты

О ватарпасе[6] в Париже

О архитекте галанском чтоб и огороды искусен убирать был всякими прикрасами

О маделе [модели] вадяной махине

О малере [живописце] простом

О деревьях кои походят на лявровыя во Франции и о грушах

О архитекте из Италии добром

О Механике

О чертежах огородам маленьким здесь.

[7]

18 января 1718 г.

Изволь донести Щарскому] В[еличеству] столько статуй продажных в Риме, что смело могу сказать со временем малым мочно набрать за 50 тысяч, что король французской за 500 тысяч как старых так и новых.

март 1718 г.

Купил нечто старых и новых [статуй], которыми мочно убрать немало дом и огорот[8].

3 апреля 1718 г.

Которыя марморы и протчия каменья купил здесь при сем всенижайшее прилагаю ведение, и уже нагружены в судно ради посылки в Ливорну, где положатся на корабль Вашего величества, как морем поспешат. Еду с архитектором[9] <…>

[Приложенное к письму «Ведение»]:

апреля 3 дня 1718

марморы и протчие каменья купленные в Риме: пять статуй марморовых величиною против натуры обделаны кругом, старинныя; две статуи марморовые немного менше натуры старинныя; одна статуя марморовая против натуры обделана кругом новая, всего восемь,

четыре статуи марморовые средней величины старинные, четырнадцать малых статуй марморовых старинных, десять статуй малых марморовых новыя, пять поесных статуй или бустов алебастровыя старинныя, две поесныя статуи марморовые старинные, десять поесных статуй алебастром наклеены новыя, восемь статуй поесных, головы из черного камня, бусты наклеены розными алебастры, всего поесных 25,

две фонтаны марморовые старинные, два ваза из африкана вышина по аршину новыя, две чаши из петра санта [Св. Петра?] диаметру по аршину с лишком новыя, сорок две медали марморовых, персоны розных знатных людей старинные, восемь досок розных или басрелиевов [барельефов] старинные, двадцать два скабеллона[10] или потставки пот бусты из розных каменья, два термина[11] алебастровые вышиною три аршина, головы из парагона[12], одна рука колоссова гораздо больше натуры, восемь столов из жало и негро длиною по полтретья аршина, ширина по аршину с четвертью, один стол нарезан розными камни, десять голубей марморовых втрое болше натуральных, самой доброй работы, один ваз старинный резной и прочия мелкия вещи старинныя, которая случались купить при других. <…>

9 января 1719 г.

Ваше мне наипочтеннейшее [письмо] получил в котором указ его величества объявляете чтоб я купил статуи по моей росписи и некоторыя уже купил, а о протчих с продавцами согласился но племянник папин[13] охотник и нечто упрямится о выпуске, однако же он с ыталианским велеречием не пресечет чтоб я с моим русским коснословием не сыскал способу их вывесть из Риму <…>.

21 февраля 1719 г.

<…> Здесь в Риме бутто ярмонка на марморы, и на картины болше, умерли или как по здешнему сказывают пошли в рай 3 кардинала в 3 недели и после их продают много дивных вещей, нечто и картин недорогих <…>. И что стареется Рим то плешивеет, говорю, люди беднее становятся и куриознее к денгам, нежели к марморам <…>.

17 марта 1719 г.

<…> на сих днях купил я статую марморову Венуса старинную <Венеру Таврическую> и найдена с месяц, как могу хоронюся от известного охотника[14] и скульптору которому вверил починить ее[15], не разнит ничем противу Флоренской славной[16], но еще лутче тем что сия целая, а Флоренская изломана во многих местах, у незнаемых людей попалась и ради того заплатил за нее сто девяносто шесть ефимков. А каких купить бы инако скульптор говорит тысяч десять и болше стоит, толко зело опасаюся, о выпуске, однако же уже она вашего величества и еще месяца на два будет починки кругом ее. И опасаюся посылать чрез Голандию чтоб в тех многих перегрузках не перебили, однакоже по указу в[ашег] в[еличества] отпускаю купленныя марморы в Голандию, а о вышеписанной Венусе буду ожидать в[ашего] в[еличества] указу[17], и надеюся что архитектор Микетти чертит дом в[ашего] в[еличества][18]. И я ради известия какия есть марморы ради украшения внутреннего, а паче ради Галерии, всенижайше прилагаю здесь чертеж Галерии и проспективы одной стороны на которой может стоять Венус, а на другой стороне какия статуи доставятся и которые куплены или еще купятся означено <…> и сей чертеж не ради того чтоб оной архитектор[19] не мог начертить угоднее[20]. Однако же всенижайше прошу в[аше] величество не казав сих чертежей, но толко отдав росписи статуям и протчим вещам которыя помещены тут в Галерии чтоб он начертил указ для Кабинетов. Я зачал писать книгу о статуях и надеюся что в[ашему] величеству будет угодна. Также и [о] архитектуре <…>, надеюся совершатся оныя книги[21] <…>.