Альбер Камю - Творчество и свобода: Статьи, эссе, записные книжки Страница 3

Камю дал все основные характеристики абсурдного произведения. Однако, пожалуй, самой важной характеристикой абсурдного является его человеческое, гуманистическое содержание: «Подлинное произведение искусства всегда скроено по мерке человеческой. По существу, в нем высказывается меньше, чем подразумевается. Есть определенная связь между всем опытом художника и отражающим его произведением, „Вильгельмом Мейстером“ и зрелостью Гёте.»

Во всех рассуждениях Камю о творчестве сквозит одна мысль или одна идея: имеет ли жизнь смысл, ради которого ее стоило бы прожить? Отрицая в предшествующей философии поиски смысла жизни, Камю, как это ни парадоксально, сам приходит именно к этому. Уже противопоставление нормальная жизнь — абсурдная жизнь таит в себе вопрос: какая же из этих жизней является подлинной, какая больше соответствует природе человека и способна привести человека к свободе, к истинно человеческой жизни в истинно человеческих условиях?

Синтез философии и литературы, философского трактата и романа присущ творчеству самого Камю. Его собственно философские произведения, такие, как «Миф о Сизифе», «Бунтующий человек», написаны в блестящей литературной форме, а его литературные произведения — романы, повести, эссе — в лучших традициях французской и европейской философской литературы, в том числе русской, и особенно романов Достоевского.

В «Мифе о Сизифе» он посвящает специальную главу («Кириллов») важнейшим проблемам философии Достоевского: смыслу человеческого бытия, существованию Бога, жизни и смерти, реального, философского и педагогического самоубийства и другим.

Камю замечает, что предметом исследования «Мифа о Сизифе» является верность — верность избранному пути. А чтобы сохранить верность, совершенно необходимо знать различные отклонения — тропинки или пути, уводящие в сторону от столбовой дороги. В связи с этим сознание должно находиться в постоянной и напряженной работе.

Особенно важное значение приобретает негативная мысль, которая почти никогда не пользовалась успехом. А ведь именно негативная мысль может быстрее и вернее всего указать на то, что имеет положительный смысл и ценность. Общепринято, что трудиться и творить следует «на века», а согласно Камю, абсурдная мысль вдохновляет человека на труд и на творчество «ни для чего», следовательно, она дает человеку знание, что у созданного и сотворенного не может быть и не будет будущего в значении вечности, что все сотворенное подлежит уничтожению и бесследному исчезновению. Таким образом, в конечном счете сотворенное «на века» равнозначно сотворенному «ни для чего» и наоборот. Творчество подобно приданию окраски пустоте.

Окончательный смысл и завершенность произведениям, полагает Камю, придает смерть творца, а самый яркий свет на них проливает его жизнь. «Воля к творчеству», или волевой аспект к творчеству, поддерживает сознание в деятельном настрое. «Творчество — самая результативная школа терпения и ясности. Оно является к тому же потрясающим свидетельством единственного достоинства человека — его упрямого бунта против своего удела, постоянства в усилиях, полагаемых бесплодными. Творчество требует повседневного труда, самообладания, точной оценки пределов истинного, меры и силы. Оно представляет собой аскезу. И все это „ни для чего“, чтобы повторяться и топтаться на месте. Но, может быть, великое произведение искусства значимо не столько само по себе, сколько тем испытанием, которому оно подвергает человека, и предоставляемым человеку случаем возобладать над своими наваждениями и немного приблизиться к голой действительности».

Камю решительно не приемлет романов и произведений самодовольной мысли, доказывающих какие-то тезисы, как он не приемлет и произведений тех, кто уверен, что обладает истиной и пускает в ход идеи — нечто совершенно противоположное мысли. Для Камю настоящие творцы — это ясные умом мыслители, которые воздвигают образы своих произведений как очевидные символы ограниченной, смертной и бунтующей мысли там, где мысль отказывается от самой себя. Подобный отказ приводит к отрицанию единства и к признанию многообразия как основы, на которой только и может развиваться искусство. «Дух освобождает только та мысль, которая оставляет его наедине с самим собой, убежденным в своей ограниченности и в предстоящей ему смерти. Никакая доктрина его не соблазняет. Он ждет, чтобы созрели и произведение, и жизнь. Отделившись от него, произведение позволит расслышать еще раз слегка приглушенный голос души, навеки избавившейся от надежды… Таким образом, я жду от абсурдного творчества того же самого, чего я требовал от мысли, — бунта, свободы и многообразия. Затем оно обнаружит свою полнейшую бесполезность… творить — значит придавать форму своей судьбе».

Для Камю единственной неизбежностью является смерть, а все, что находится вне ее, может являть свободу человека как единственного властелина мира. Мысль резвится в мифах, отражающих глубину человеческих страданий, неизмеримых и неисчерпаемых. В мифах нет божественного сияния, зато в них есть трудная мудрость и страсть, лишенная будущего, которые выражаются в земных ликах, жестах, драмах и трагедиях.

Творчество абсурдного художника, отвергая несовершенства реального мира, выставляет свой собственный мир как некий образец, на который следовало бы равняться или, по крайне мере оглядываться, чтобы понять всю пропасть, отделяющую нас от того, к чему мы стремимся, и показывающую все то, что есть на самом деле.

Абсурдный герой, каким Камю считает Сизифа, вынужден расплачиваться за свою пристрастность к земной жизни и к людям, за свое презрение к богам, за ненависть к смерти и за жажду жизни: однообразный, бессмысленный, монотонный труд, на который Сизифа обрекли боги, напоминает Камю труд современного рабочего, судьба которого не менее абсурдна, чем судьба Сизифа. Пока ни тот, ни другой не осознают своего истинного положения — для них нет никакой трагедии. Трагедия начинается с того момента, когда они начинают понимать бессмысленность своего труда и абсурдный характер своего состояния и существования.

Дать однозначную оценку «Мифа о Сизифе» довольно трудно. Можно лишь предполагать, что речь шла о выработке отношения человека к миру, к обществу, к другому человеку, к людям, отношения, в процессе которого формировался сам человек, его мироощущение, мировосприятие, мировоззрение. Называть его «стоицизмом» вряд ли правильно, хотя для этого Камю давал некоторые основания, но столь же неверным было бы характеризовать его как «современный героизм», как называл его сам Камю. Скорее всего, подобное отношение человека к миру можно определить не тем, чем оно является, а тем, чем оно не может быть, поскольку абсурдная действительность порождает абсурдного человека и абсурдное творчество, произведения которого могут иметь прежде всего негативный характер. В конце концов, дело не в том, чтобы дать окончательное определение взглядов Камю, изложенных им в «Мифе о Сизифе», а в том, чтобы понять логику его художественного творчества, которое было для него самым важным и самым действенным средством выработки гуманистического мировоззрения и утверждения гуманистических идей и идеалов.

В «Шведских речах» Камю изложил программу активной позиции художника и искусства в современном мире. Художник нашего времени не может стоять в стороне от борьбы за свободу и справедливость, за достойную человека жизнь. Судьба художника — это судьба его искусства, служащего истине и людям.

В речи, произнесенной Камю при вручении ему Нобелевской премии, писатель заявил: «Я не могу жить без своего искусства. Но я никогда не возносил его надо всем миром… Это никак не забава одинокого творца. Для меня это способ тронуть как можно больше людей, создав наиболее емкую картину общих страданий и радостей. Искусство, таким образом, не позволяет художнику замыкаться в себе, оно отдает его в подчинение правде самой скромной и самой общей…» Искусство должно разделять судьбу наибольшего количества людей, оно должно быть демократичным, а значит, по существу народным.

Искусство служит не народу и не элите, а истине и свободе, перед которыми все равны.

От поколений людей, на чью долю выпало быть свидетелями или участниками таких событий, как первая мировая война, революция, война в Испании, вторая мировая война, реальная угроза ядерной войны, — от этих поколений трудно было ожидать оптимистического взгляда на историю. Хотя, как известно, многие из них активно боролись против фашизма, против всякого насилия и угнетения и, естественно, против столь распространенного в нашу эпоху нигилизма.

В отличие от предшествующих поколений, стремившихся коренным образом переделать существующий мир и неизбежно терпящих неудачу, поколение, к которому принадлежал Камю, уже знало, что оно не переделает мир, хотя бы потому, что перед ним стоит более важная задача — противодействовать уничтожению существующего мира. Необходимо было укрепить мир между народами, заново воссоединить труд и культуру, восстановить святой человеческий ковчег. Достичь этого можно было, только следуя по пути истины и свободы.