Дэвид Бойл - Путеводитель по англичанам Страница 3

Письменных памятников того времени сохранилось очень мало, однако эти законы по настоянию сына Альфреда были записаны, с тем чтобы позднее их нельзя было «обратить в ничто, погрузив в туман забвения». Самому Альфреду до сих пор удавалось избегать подобной судьбы, хотя порой кажется, лишь по счастливой случайности.

Вспомните, какие несчастья выпали на нашу долю в этом мире, когда мы сами не берегли знания и не передавали их другим.

2

Земельные участки

Движение за выделение во временное пользование земельных участков занимает в жизни Англии все более заметное место. В политике начало этому движению было положено во время забастовки фермеров в 1878 году. Разумеется, идея о выделении безземельным жителям небольших участков возникла намного раньше, чем начали протестовать фермеры Лимингтона, — она восходит непосредственно к средневековым поселениям, где люди могли пользоваться общинной землей для выпаса коров или обеспечения себя необходимым пропитанием. Однако акция фермеров обеспечила мощный старт политической карьере одного из участников кампании, который впоследствии сделал борьбу за выделение земельных участков основой своей деятельности.

Прошло почти полтора века с тех пор, как Джесси Коллингс предложил выдавать каждому нуждающемуся «три акра и корову». Впрочем, даже в 1880-х годах, когда кампания достигла пика, у государства вряд ли была возможность обеспечить всех желающих таким количеством земли. Итогом работы Коллингса стал принятый в 1908 году Акт о выделенных участках и малых владениях, против которого сам Коллингс, как ни парадоксально, протестовал. Акт вменил местным властям в обязанность обеспечить земельными участками всех желающих.

В XX веке подобные идеи время от времени возвращались, каждый раз вызывая всплеск энтузиазма, хотя теперь речь шла, разумеется, не об акрах и коровах, а о небольших полосках земли, где можно было выращивать овощи, чтобы прокормить семью, или просто почувствовать себя ближе к природе. Но в последнее время спрос на земельные участки сделался практически ненасытным. Желание получить землю во временное пользование выразили около 6 миллионов человек, а в одном из лондонских пригородов очередь потенциальных арендаторов уже расписана на сорок лет вперед. Не вполне ясно, что послужило причиной резкого роста заинтересованности, однако гораздо интереснее, почему до этого популярность земельных участков шла на спад, особенно если вспомнить, какой успех имела кампания по развертыванию подсобного хозяйства «Копай для победы» (Dig for Victory) в годы Второй мировой войны.

В период между двумя мировыми войнами концепцию возврата к земле продвигали романтические объединения правого крыла — «Английская гильдия» и «Английский союз», а также Британский союз фашистов Освальда Мосли. Романист Генри Уильямсон, пламенный последователь Мосли, отнесся к этой концепции так серьезно, что купил ферму в Норфолке и до самого конца войны с переменным успехом пытался наладить на ней хозяйство. Его советник по сельскому хозяйству Джориан Дженкс, позднее один из основателей Ассоциации почвоведов, выступал за то, чтобы Британия могла самостоятельно обеспечивать себя сельскохозяйственной продукцией, а также за введение фиксированных цен, низкопроцентных займов для фермеров, поддержку мелкого фермерского производства и т. д.

Именно эти меры начал проводить в 1939 году министр сельского хозяйства сэр Реджинальд Дорман-Смит. В прошлом Дорман-Смит был членом «Английской гильдии», активно протестовавшей против промышленной консервации продуктов и истощения почвенных ресурсов, позднее он организовал кампанию «Копай для победы».

Эта кампания полностью изменила общую картину. В 1943 году в садах, парках и на пустошах страны насчитывалось 1,4 миллиона выделенных участков, которые приносили более 1 миллиона тонн овощей в год. Существовали специальные радиопрограммы о садоводстве (3,5 миллиона человек с нетерпением ждали выступлений С. Г. Миддлтона), у движения «Копай для победы» даже были собственные гимны. Но в 1970-х годах, спустя всего одно поколение после окончания войны, в стране осталось только 530 тысяч выделенных земельных участков, и пятая часть из них пустовала. Что же произошло?

Возможно, свою роль сыграли окончательный отказ от системы нормированного распределения продуктов в 1954 году и появление супермаркетов самообслуживания (1950), положивших начало новой эпохе изобилия. Возможно, работа на земельном участке казалась новому поколению старомодной — занятием для пожилых, малообразованных и малообеспеченных людей. Власти страны тем временем были заняты решением жилищного кризиса, за которым последовал кризис неплатежей, а затем энергетический кризис.

Возможно, именно это и подкосило движение за выделение участков в 1950-х годах. Официальная политика обернулась против романтического энтузиазма садоводов и огородников. Но какой бы ни была настоящая причина, сейчас процесс повернул вспять, и мы проходим очередной этап развития самой, пожалуй, радикальной английской идеи — идеи возврата к земле.

Я выяснил, что даже в бесконечных лабиринтах нового Лондона наступает по ночам особый час, когда все ненадолго стихает и замирает, час, предшествующий появлению скрипучих тележек, стекающихся в город из окрестных садов, чтобы напомнить нам, что где-то еще существует сельская местность. В этой неподвижности я иногда представляю, будто слышу тихие и бесконечно далекие звуки: негромкий приветственный оклик и стук копыт приближающейся лошади.

3

Извинения

В глубине души англичане уверены, что извинения должны быть взаимными. При этом важно, чтобы полученных извинений ни в коем случае не оказалось больше принесенных. Англичане, особенно принадлежащие к среднему классу, вполне могут с педантичной вежливостью начать извиняться первыми, когда кто-нибудь наступит им на ногу или толкнет на улице. Хотя они будут глубоко оскорблены, если собеседник не извинится перед ними в ответ.

Откуда берется эта щепетильность? Вряд ли англичан можно назвать более робкими и пугливыми, чем другие нации, — скорее даже наоборот. Однако они терпеть не могут открытой конфронтации и как раз для того, чтобы избежать ее, предпочитают извиниться первыми. Англичане хватаются за любую возможность избежать инцидента или сгладить его, пока он не превратился в некрасивую громкую сцену. У посторонних может сложиться впечатление, будто англичане любят формальности. На самом деле они могут вести себя куда свободнее, чем их континентальные соседи. Просто дело в том, что они не любят такого сорта интимность, которая возникает при открытой перебранке. Ведь это так неловко.

Пуританство вкупе с британской выдержкой, которую изобрел, по всей видимости, герцог Веллингтон в один из длинных летних вечеров Иберийской кампании, победили английскую спонтанность. Но так было не всегда. «Английские девушки божественно хороши собой, и у них есть один обычай, которым нельзя не восхищаться, — писал Эразм Роттердамский во время своей поездки в Лондон в конце XV века. — Когда вы приходите куда-нибудь, девушки целуют вас. Они целуют вас в знак приветствия. И целуют вас на прощание. И снова целуют, когда вы возвращаетесь. Стоит раз ощутить прикосновение этих нежных благоуханных уст, и вы будете готовы остаться здесь на всю жизнь». Увы, этот взгляд на Лондон погребен в недрах истории.

Печальный побочный эффект культуры превентивных извинений состоит в том, что англичане обычно молча терпят плохое обслуживание и плохую пищу — не потому, что их все устраивает (в стенах своих кухонь англичане не меньше остальных любят пожаловаться на жизнь), а потому, что они избегают публично высказывать недовольство.

Великая комедийная актриса Джойс Гренфелл прекрасно сыграла характерную смесь растерянности, неловкости и попыток сохранять любезность в роли хозяйки маленькой брайтонской гостиницы, столкнувшейся с открытым недовольством клиентов, в фильме «Женевьева» (1953). Горячая вода бывает только с двух до четырех часов дня, извиняющимся тоном сообщает она своим новым постояльцам. Номер оформлен в коричневых тонах, а окно выходит на башню с оглушительно громкими городскими часами. Молодые супруги высказывают недовольство, но, поскольку им больше некуда пойти, поднимаются в номер. Потрясенная их поведением хозяйка поворачивается к другим постояльцам.

— Раньше никто ни на что не жаловался, — растерянно говорит она.

Пожилая леди смотрит вслед удаляющейся паре и изрекает:

— Они что, американцы?

Как извиняться по-английски (по материалам курсов Bloomsbury International English):