Юрий Виленский - Доктор Булгаков Страница 3

Прототипом хирурга, производящего удивительные операции, видимо, в определенной мере послужил Николай Михайлович Покровский. Подъезд с мраморной площадкой и сейчас нетрудно отыскать. Булгаковы не раз приезжали сюда. Так, в годы учебы на Высших курсах в Москве у дяди жила Надежда Афанасьевна Булгакова, и по этому адресу, в пору работы Михаила Афанасьевича в Вязьме, приходили его письма.

В «Театральном романе», отвечая на вопрос, кто лечил его отца, драматург Максудов называет имя профессора Янковского, а в варианте «Белой гвардии» упоминается врач Янчевский. Известно, что в произведениях М. Булгакова нередко встречаются лишь несколько измененные автобиографические сведения. И можно полагать, что перед нами отражение его первых встреч с профессором Феофилом Гавриловичем Яновским в трудные дни 1906 г., когда тяжело заболел Афанасий Иванович Булгаков, что это отзвук тех впечатлений, которые запоминаются на всю жизнь.

Молодые киевские интеллигенты-разночинцы, почти ровесники, Ф. — Г. Яновский и А. И. Булгаков были знакомы друг с другом с конца 80-х годов. Как рассказал автору этих строк внук Ф. Г. Яновского профессор-кардиолог Юрий Викторович Яновский, Афанасий Иванович и Феофил Гаврилович были дружны семьями. Кстати, сын Ф. Г. Яновского Виктор и Михаил Булгаков учились в 1-й гимназии в одном классе. Выпускник Университета св. Владимира ординатор военного госпиталя Ф. Яновский с 1885 г. жил на Боричевом Току, неподалеку от Андреевского спуска. Примерно в этот же период в том же районе старого Киева, на Воздвиженской улице, сняла квартиру чета Булгаковых.

Кварталы Подола, старинные Гончары, Кожемяки, Глубочица, Русская поляна, Куреневка, Приорка — вот места первоначальной врачебной практики Ф. Г. Яновского, вскоре зарекомендовавшего себя среди киевлян одним из лучших докторов, равно отзывчивым к каждому. Нелишне добавить, что в эти же годы Феофил Гаврилович выполнял обязанности врача лазарета при Киево-Подольской духовной школе — учебном заведении, близком к духовной академии, где преподавал А. И. Булгаков. И когда над булгаковским домом нависла беда, первым к больному в квартиру на Андреевском спуске был, очевидно, приглашен профессор Яновский.

Наверное, именно он заподозрил у Афанасия Ивановича заболевание почек, хотя преобладало ухудшение зрения. Настойчивые и поначалу небезуспешные попытки Яновского помочь отцу, облегчить его страдания, обаяние натуры Феофила Гавриловича, его врачебный талант — все это не могло не оказать влияния на гимназиста Булгакова в дни его невольных размышлений о медицине.

И наконец, быть может, наиболее близкий человек — доктор Иван Павлович Воскресенский. Как складывались отношения Михаила Афанасьевича с отчимом? Можно утверждать, что они стали действительно близкими людьми. Обратимся, в частности, к датированным 1922–1923 гг. письмам Михаила Афанасьевича родным, сохранившимся в семейном архиве (публикация Е. А. Земской).

«… У Ивана Павловича скопилась вся компания (Леля, Костя, Варя, Леня…… Я думаю, что ты и Леля (письма адресованы в Киев сестре Вере. — Ю. В.) вместе и дружно могли бы наладить жизнь в том угле, где мама налаживала ее. Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что лучше было бы и Ивану Павловичу, возле которого остался бы кто-нибудь из семьи, тесно с ним связанной и многим ему обязанной…. С большой печалью думаю я о смерти матери и о том, что, значит, в Киеве возле Ивана Павловича никого нет» {3}.

Доктор Воскресенский жил поблизости от Булгаковых, на Андреевском спуске, 38. Этот его адрес и телефон (25–58) обозначены в адресно-справочной книге «Весь Киев» издания 1913 и 1916 гг. А внизу, на Подоле, на углу улиц Хоревой и Константиновской, находился Александровский приют — место его службы, где Иван Павлович был директором и одновременно врачом. Этот дом сирот находился на его попечении и в годы первой мировой войны.

Что же представлял собою Воскресенский как специалист и человек? В статье Всеволода Яновского «Биографические сведения об академике Ф. Г. Яновском» (1929), впервые, по непосредственным впечатлениям, рисующей путь выдающегося врача-гуманиста, И. П. Воскресенский упоминается в числе наиболее близких его учеников. По воспоминаниям современников, это был широко образованный врач, сталкивающийся со всем разнообразием болезней того времени — от множества инфекций до неотложных состояний. Трогательная деталь в этой статье показывает его как натуру добрую и непосредственную. После того как весной 1906 г. Ф. Г. Яновский перенес тяжелое заболевание почек, поначалу внушавшее серьезные опасения, он провел конец лета в селе неподалеку от Киева. Чтобы Феофилу Гавриловичу было легче ходить, Воскресенский подарил ему палочку японской работы. Казалось бы, скромный знак внимания. Но, наверное, он пришелся так кстати, что Вс. Яновский вспомнил об этом эпизоде спустя двадцать три года.

Облик И. П. Воскресенского как врача, равно как и атмосферу в семье, в определенной мере раскрывает шутливая драма М. Булгакова для «домашнего употребления» «Поездка Ивана Павловича в Житомир». Содержание ее, по словам Н. А. Булгаковой-Земской, таково. Однажды Иван Павлович по совету Кости Булгакова поехал из Киева к тяжелобольному в Житомир не на поезде, а в дилижансе-автомобиле. По дороге дилижанс сломался. Пациент умер… Иван Павлович врывается в столовую и целится из пистолета в Костю, но промахивается и попадает в тетку Ирину Лукиничну, та умирает со словами: «Пианино Леле» {4}.

На фотографиях И. П. Воскресенский, известный в городе прежде всего как педиатр, напоминает А. П. Чехова. И знаменательное совпадение — с Антоном Павловичем его сравнивают и некоторые бывшие его пациентки. В конце 1987 г., благодаря любезному содействию исследователя истории Киева М. Б. Кальницкого, мне довелось беседовать с двумя из них — Татьяной Леонтьевной Кавецкой и Надеждой Ивановной Железняк. И. П. Воскресенский лечил их в начале 20-х годов как детский врач.

— Он очень ловко выслушивал, умел быстро и легко осмотреть воспаленное горло, — вспоминала Т. Л. Кавецкая. — С собою всегда приносил игрушки, конфеты, хотя были голодные времена. Ясно помню нежное прикосновение его рук и какой-то особый докторский запах. Мои родители почему-то неизменно сравнивали его с Чеховым.

Творить благо… Не эта ли нравственная позиция так сближала И. П. Воскресенского и В. М. Булгакову? В выпусках «Весь Киев» Варвара Михайловна Булгакова упоминается в качестве члена правления, а затем казначея Фребелевского общества. Общество это (ул. Большая Житомирская, 34, а впоследствии ул. Фундуклеевская, 51) стремилось усовершенствовать дошкольное воспитание детей, активно помогая многим малообеспеченным семьям. В структуру общества в Киеве входили Фребелевский институт, школа и бесплатный народный детский сад. Показательно, что в 1920 г. Фребелевский институт становится основой Института народного образования в Киеве. Выскажем еще одно предположение, о котором пока не упоминают биографы М. А. Булгакова. В газете «Киевская мысль» за 1915 г. мы обнаружили сообщение, что по Андреевскому спуску, 15, т. е. рядом с квартирой Булгаковых, силами сотрудников бесплатных народных детских садов открыт новый приют для сирот русских воинов. Мы больше ничего не знаем об этом приюте, но, скорее всего, заботы о нем легли на плечи Варвары Михайловны Булгаковой

Известно, что врачом стал и Николай Афанасьевич Булгаков (1898–1966), любимый, младший, брат писателя, один из прототипов Николки Турбина. Как явствует из изученных нами архивных материалов, 17 июля 1917 г. он был также принят на медицинский факультет Киевского университета, и этот выбор, очевидно, был сделан не без влияния старшего брата и Ивана Павловича Воскресенского. В связи с призывом на военную службу в Алексеевское инженерное училище Н. Булгаков не смог продолжить учебу на факультете. Однако, как видно из его прошения ректору университета, он ходатайствовал об оставлении его в списке студентов. Сохранилась фотография, представленная Николаем Булгаковым в числе поданных в университет документов. В дальнейшем, окончив Загребский университет, II. А. Булгаков стал видным микробиологом, ближайшим помощником известного французского исследователя д'Эрелля в созданном им институте. В том, что Николаю Булгакову, несмотря на крайнюю нужду в годы учебы, все же удалось стать врачом, причем врачом, настолько блестяще окончившим курс, что вскоре предопределилась его научная карьера, думается, в какой-то мере воплотились и отношение Михаила Афанасьевича к этой профессии, и в частности его глубокий интерес к исследовательской стороне медицины.