Мифы о русалках. От сирен и Мелюзины до нингё и Ариэль - Кристина Баккилега Страница 3

В XXI веке мы продолжаем размышлять о природе русалок — как в реальности, так и в многочисленных версиях «Русалочки». Вот почему наряду с историческими отчетами о контактах с русалками читатель найдет в этой книге несколько рассказов от первого лица, повествующих о встречах с русалками или иными водными духами. Авторы с уважением относятся к этим рассказам, как и к прочим свидетельствам о личном опыте взаимодействия с божественным или необъяснимым, — независимо от того, считают они достоверными подобные свидетельства или нет.

Истории о русалках возникали как легенды и мифы, что отличает их от волшебных сказок и многих других основанных на вымысле жанров. В трудах фольклористов можно прочесть, что в легендах и мифах так или иначе ставится вопрос о доверии. Это не означает, что каждый рассказчик верит в подлинность событий, описанных в истории. Скорее, это свидетельствует о том, что в какой-то момент люди (не один человек, а многие) поверили, а возможно, верят и до сих пор, в символическую или фактическую правду того, о чем услышали. Мифы нередко повествуют о начале начал и человеческой жизни, предлагая объяснение, почему все случается так, а не иначе, и кто несет за это ответственность. У этих историй особая роль: они выполняют религиозные, духовные и философские задачи, поскольку часто изображают сотрудничество или соперничество богов и людей. Мифы помогают поверить в события ранней истории или хотя бы сохранить их в памяти поколений. Легенды же обязаны своим происхождением локальным событиям, они повествуют о возникновении тех или иных местных достопримечательностей или помещают героев в рамки определенного исторического периода и пространства. Истинность легенд подкрепляется указанием реально существующих топонимов и описанием вполне реалистических подробностей; что же касается фольклорных и литературных сказок, они следуют собственной ирреальной логике, не ссылаются на подобные детали и не требуют от нас верить в правдивость изложенных событий. Впрочем, противопоставлять достоверность и вымысел не всегда сто́ит, особенно если нас интересует значение этих историй для конкретной социальной группы или для жителей конкретной местности10.

ВСТРЕЧА ЧЕЛОВЕКА С НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИМ СУЩЕСТВОМ: СЮЖЕТЫ, ГЕНДЕРНЫЕ ВОПРОСЫ И ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

Независимо от того, относим ли мы какой-либо текст к историческим свидетельствам, мифам, легендам, народным сказкам или иным жанрам, в историях о русалках и обитателях моря можно выделить три основных сюжета. В историях первой группы повествуется о краткой межвидовой встрече, во второй фигурирует жена-русалка, в третьей присутствует мотив похищения человека и заключения его на дне моря11.

На протяжении столетий люди рассказывали о встречах со странными водными созданиями. О длительном общении речи не шло — все ограничивалось, как правило, мимолетной встречей на берегу или в воде. Портал между двумя измерениями оставался открытым, люди и русалки присматривались друг к другу в зоне контакта. Антрополог и критик-культуролог Мария Луиза Пратт описывает такие зоны как «социальное пространство, в котором встречаются, сталкиваются и противостоят друг другу разные культуры, и зачастую это встреча при неравном соотношении сил»12. Люди и русалки принадлежат разным мирам, и неравенство сил в легендах определяет исход подобных встреч. Что это значит? Если человек обращался к водному духу с уважением и не считал встречу с ним недобрым предзнаменованием, ее исход мог оказаться вполне счастливым. Например, в некоторых сказках с атолла Улити и из штата Яп на Каролинских островах говорится о самках морских дельфинов, которые каждую ночь сбрасывают хвосты, чтобы выйти на берег и полюбоваться танцами людей13. Подобные взаимоотношения строятся на понимании того, что водные духи являются частью одушевленной вселенной, силы которой невозможно оценить только в категориях добра или зла. Они существуют, и их следует уважать.

Непохожесть русалок на людей, их сила и таинственность искушают человека перспективой длительных отношений, но слишком часто эти отношения принимают форму жесткого контроля и крайнего проявления собственничества, а это тема второй группы сюжетов. Сюжеты европейских историй о жене-русалке могут варьироваться, однако в начале большинства из них дается намек (или прямое указание) на иноприродность героини. Конец таких историй редко бывает счастливым. Залогом искомой гармонии становится возможность для морской девы существовать в обоих мирах: она пребывает среди людей и в то же время она нечеловек; ее участие в земной жизни протекает параллельно с визитами в мир сверхъестественного; сказочное равновесие держится на ее умении преодолевать границы и казаться своей в обществе людей, оставаясь при этом русалкой. Могущественный водный дух, такой как Мелюзина, самостоятельно определяет условия брака с человеком и скрывает от мужа свои отличия; селки же, или женщину-тюленя, мужчина берет в жены, похищая ее шкуру или капюшон, а после не позволяя ей вернуться в море к родным. В обоих случаях в повседневной жизни отличительные черты русалки остаются скрытыми, что не мешает ей стать верной женой и заботливой матерью. Для героини важно сохранить тайну своего происхождения, поскольку этим определяются ее свобода выбора и жизнь в замужестве. Сказки демонстрируют нам это несоответствие: перед нами мужчина, которого влечет к женщине, не обремененной моральными нормами человеческого социума, однако сам он в дальнейшем пытается навязать ей эти нормы, приручить и контролировать ее. Русалка прекрасна, и мужчина стремится овладеть ею, но брак, как полагает герой, должен состояться на его условиях, и никак иначе.

Иллюстрация Ивана Билибина к сказке Андерсена «Русалочка».

Andersen, Hans Christian. La Petite Sirène. Paris: Ernest Flammarion, 1937

В тех сюжетах, где жена-русалка сохраняет некоторые из своих сверхчеловеческих качеств, брак обязательно распадается из-за измены мужчины или его неспособности сдержать слово. Если же невеста-зверь полностью преображается в земную женщину, брак распадается потому, что успешное приручение, превращение в обычную жену и мать не помогают русалке избавиться от связи с водной родней и от желания оставаться самой собой или оказаться в собственной шкуре в привычной среде обитания. В прошлом эти сказки предостерегали мужчин от брака с чужеземками, но не исключено, что в них заключен и другой подтекст: такие истории можно рассматривать как примеры жестокого обращения с женщиной, а жену-русалку считать жертвой похищения.

Последний, наиболее распространенный сюжет, — перевертыш сюжетов второй группы. Это сказки о похищении людей и заточении их под водой, где русалки, морские обитатели и водные духи являются активными действующими лицами. В некоторых случаях к похищению юноши морскими созданиями приводят обязательства родителей, проклятие или обещание, в других сказках это простая случайность. Независимо от предшествующих обстоятельств читатель не может симпатизировать похитителям, даже если пленник отдан им в уплату долга. Демонические создания не вызывают доверия и вынуждены действовать обманом; их двой­ственные тела и скользящие движения в воде и на поверхности трактуются как признак двоедушия. В большинстве сказок о похищении человека ничего не говорится о его жизни в плену у морских существ. Совместная жизнь с русалкой символически кодирует сексуальные чары запретной или внебрачной связи. На сюжетном уровне подобный опыт передается как исчезновение мужчины из мира людей, единственно допустимого социума, и уход в бездну, не поддающуюся описанию. Отсутствие подробностей произошедшего только усиливает в глазах читателя чудовищность русалки-похитительницы.

В европейских сказках, использующих этот сюжет, в фокусе находятся взаимоотношения человека и водного создания (порой неприятного), а акцент сделан на благополучии человека и удовлетворении его похоти. Кто бы ни играл более значительную роль в повествовании, точка зрения морского создания почти