Бесплотные герои. Происхождение образов "Илиады" - Лев Самуилович Клейн Страница 32

Имя же Нестор чуждо комплексу Нелея. Имя это связывают с глаголом «ностео» — «благополучно уходить», «счастливо ускользать», «спасаться», «возвращаться». Эта ассоциация, конечно, использована в домысле о спасении от Геракла. «Нестор» истолковывают как «дающий спасение», «позволяющий избежать опасности и счастливо вернуться», полагая, что это был культовый эпитет Посейдона. Посейдон в «Одиссее» выступает богом — покровителем Нестора и его сыновей (III, 5–6, 43–61). Культовым животным Посейдона был конь — от бога родятся кони сверхъестественных качеств, бог принимает облик коня и т. д. В «Илиаде» Нестор проявляет свое умение обращаться с конями: в XXIII песни (306–348) он подробно объясняет своему сыну, как управляться с конями в состязаниях, в XI песни вывозит на своей колеснице с поля боя Махаона, а в VIII сам встает на колесницу Диомеда, чтобы взять на себя роль его возницы. Менелай в XXIII песни побуждает его сына Антилоха клясться Посейдоном, касаясь бичом коней. Словом, комплекс Посейдона представлен у Нестора и его сыновей неизмеримо сильнее, чем комплекс Аида.

Из всех этих данных: из различия культовых ориентаций Нелея (с его пилосским домом) и Нестора, из того, что ионийцы, строя свои генеалогии, как видно, знали Нелея, но не знали Нестора, и из слабой связи имени Нестора с отчеством в эпосе, — следует, что некоторое время сказания о Нелее ходили без Нестора. Миф о Геракле противопоставлял этому герою Нелея тоже, видимо, без Нестора. Когда Геракл громил и убивал Нелея со всеми сыновьями, Нестора в мифе не было: он добавлен потом. Вот и сложилось представление, что Нестор единственный из всего семейства Нелея остался в живых после победы Геракла. Некоторые полагают, что его оставили в живых (или «оживили») специально, чтобы сделать участником Троянской войны, но ведь если бы была известна его ранняя гибель, никому не пришла бы в голову мысль отправить его потом на Троянскую войну. Значит, вначале его в сказаниях о Нелее просто не было. Жену Эвридику, судя по ее имени, Нестор получил, войдя в число сыновей Нелея.

Все сказания, которые собрались вокруг образа Нестора и выступают в его назидательных воспоминаниях — о войнах с эпеянами (Элида), аркадянами и проч., — вначале были, судя по их содержанию, песнями о Нелее и его противниках — Геракле, Авгии, Акторионах-Молионах, о мифическом Ликурге, который, по мифу, был современником Ифита, а того также убил Геракл. Образ же Нестора, по-видимому, — выдвинулся позже и был поначалу очень беден собственными приключениями. Поэтому его подключили к сказаниям о Нелее и сделали его сыном. Когда же певцы надумали отправить его на Троянскую войну, состав его унаследованных от Нелея подвигов предопределил его старческий возраст в «Илиаде»: все эти подвиги относились ко времени мифических Геракла и Ликурга, когда жили отцы и деды героев Троянской войны.

Войну лапифов с кентаврами, в которой Нестор видел Тезея (I, 260–273), он тоже относит к своей юности, но это сказание из другого комплекса: там совершенно не участвуют Пилос и Нелей. В подключении Тезея угадывается рука знатока новой афинской мифологии.

Таким образом, ко времени включения в «Илиаду» и вообще в Троянский цикл песен Нестор не был новой фигурой в эпосе. Из киклических поэм он наверняка участвовал в «Эфиопиде», в «Возвращениях» (это отражено в «Одиссее») и, возможно, в «Киприях». Но и в самом эпосе видны корни образа, уходящие гораздо глубже. В «Илиаде» и «Одиссее» его постоянный эпитет — «геренский конник» (употребляется свыше тридцати раз). В значении «конник» тут слово редкостное, древнее («гиппота»). Гесиод (VII в. до н. э.) сообщал, что Нестор был так назван из-за того, что при походе Геракла на Пилос был спасен в мессенском городе Герения (фрагм. 15, 16). Страбон знает в Мессении Герены. Но и в Элиде ему называли место Герен (Страбон, VIII, III, 7). А Стефан Византийский (VI в. до н. э.) под словом «Герен» отмечает деревню на Лесбосе, названную так от выражения «герен ту Посейдонос» (дары Посейдону).

Дополнительная сложность заключается в том, что оба термина — и «конник» («гиппота»), и «Геренский» («Герениос») — слова эолийского диалекта. Стало быть, Лесбос как место, где могло сформироваться прозвище, подошел бы, но для этого нет никакой поддержки в содержании сказаний о Несторе. С другой стороны, Мессения, конечно, подошла бы, коль скоро Пилос в классическое время (а по выводам археологов — и в микенское время) находился в Мессении, но объяснение Гесиода выглядит неправдоподобно: обычно постоянные эпитеты почитаемого героя отмечают его славное прошлое или происхождение, а не милость посторонних.

Дело, однако, не только в Несторе и его непонятном эолийском прозвище. Надо также учесть, что имя отца героя — Нелей — имеет эолийскую структуру: Нелеус (ионийское имя звучало бы «Нейлеус» или «Нейлеос»), да и в отчестве Нестора при общем ионийском оформлении (девять раз Нелеид и Нелейад), обычном для гомеровского эпоса, трижды проступает все же эолийская форма — Нелейос. Откуда все эти следы эолийского прошлого? Ведь по всем этапам прослеживаемого развития представлений о Нелее, Несторе и их роде эолийская почва исключается: Пилос в Мессении был ахейским, затем эта область отошла дорийцам, Афины и Милет — ионийские, Хиос, где локализуются гомериды и помещался традицией Гомер, — тоже ионийский.

Но, может быть, эолийские элементы восходят все-таки к микенскому времени? Действительно, таблички линейного письма показывают, что речь Пилоса микенского времени была очень близкой к эолийскому диалекту. Однако это означало бы, что эти эолийские элементы сохранялись в течение половины тысячелетия (само по себе это еще не так уж невероятно) и, главное, что они прошли неизмененными через все этапы передачи традиции о Нелее и Несторе: из Пилоса в Афины и далее в Ионию. А это совершенно нереально.

Что-то неладно с традиционной локализацией пилосских героев, да и с хронологией — с привязкой гомеровского Пилоса к микенскому времени. Надо с этим разобраться.

Когда Нестор предается воспоминаниям о своих давних подвигах, в его рассказах немало реалистических деталей (войны с соседями, угон скота, дележ трофеев, погребальные игры в соседнем царстве), немало и местных подробностей (названия речек, городков, урочищ). В этих рассказах проступают местные легенды Западного Пелопоннеса. Многие исследователи, вполне доверяя традиции, считают Нестора исторической фигурой — царем, правившим в Пилосе незадолго до Троянской войны, то есть в XIII веке до н. э. Соответственно датируются и указанные им войны.

Где находился Пилос микенской эпохи, греки классической поры, да и греки гомеровского времени уже не знали. К этим временам в Греции было несколько городов с таким названием, и была даже пословица — когда хотели охарактеризовать путаницу,