Виктор Ефимов - Прозрение Страница 33

А.В.: СМИ постоянно муссируют признаки разграничения порнографии и эротики. Можно ли в этих вопросах действительно найти однозначные критерии?

В.А.: Истинные ответы на эти вопросы лежат в принципиально иной плоскости, опять же в сфере психики. Женщина с животным типом строя психики стремится к тому, чтобы выделиться на фоне других самок и привлечь к себе внимание максимального количества самцов, вне зависимости от того, какими качествами они обладают.

Требования эстетики и функциональности в ныне господствующей порочной женской моде вторичны по отношению к задаче возбуждения половых инстинктов мужчин. Женщина-человек должна уметь вести себя так, чтобы быть желанной только любимому ею, в ком она видит достойного отца своих детей. Всех же остальных самцов в округе она при этом стремится оставить равнодушными. Из вышесказанного и следует прямой вывод. Порнодейство отличается тем, что оно безадресно обращено к половым инстинктам толпы. А эрос обращён исключительно персонально к любимому человеку обязательно противоположного пола. Ибо, как бы не оправдывали нетрадиционную ориентацию законодательными изощрениями, она всегда останется порочным, противоестественным явлением. Так что одно и то же действо, в зависимости от обстоятельств, может быть как гнусной порнухой, уничтожающей достоинство человека, так и эросом, возносящим чету, преисполненную любви. Эрос не может быть вынесен на всеобщее обозрение и тем более в телеэфир. Он утрачивает при этом свои основы и становится своей противоположностью.

А.В.: Мы с Вами не коснулись проблемы взаимоотношений родителей с детьми, особенностей психики мальчика и девочки.

В.А.: Во взаимоотношениях с детьми не допустима даже малейшая фальшь. Можно произносить сколько угодно правильных слов о вреде табака и алкоголя, но если ребенок хотя бы однажды увидит, как папа, а тем более мама пьёт или курит, то сработает так называемый импринтинг. В бессознательные уровни психики ребенка впечатаются не слова, а картинки и образы, которые рано или поздно запустят определённые поведенческие алгоритмы.

Чрезвычайно важны для ребенка поведенческие алгоритмы матери, но здесь могут поджидать и иные крайности. Зачастую беззаветно любящие мамы продлевают свои инстинктивные защитные программы, предназначенные для младенческого возраста, на десятилетия вперед, тормозя и извращая самостоятельное развитие ребенка. Этот процесс зачастую удаётся прервать только уходом детей из семьи или появлением внуков, на которых переключаются материнские инстинкты бабушки. Иногда может частично выручить и приобретённые семьёй животные, на которых может быть переключена избыточная инстинктивная забота матери. В противном случае вырастают мужчины и женщины с уровнем самостоятельности и ответственности, уместным, разве что для пятилетнего ребенка. Такие просчёты характерны прежде всего для «благополучных» обеспеченных семей.

Что касается основных особенностей психики мальчика и девочки, то они проистекают из уже рассмотренных нами особенностей их природы. Девочки, ориентированные инстинктивно на короткие интервалы времени, как бы тренируют себя на умении не допустить в будущем семью в зону опасности. Девочка гораздо более осторожна, не лезет на рожон, избегает любых зон опасности. Что же касается мальчика, то он мотивирован не на текущую ситуацию, а на перспективу и бессознательно отрабатывает программы будущего вывода семьи из зоны опасности, на случай, если такое произойдёт. Именно с этим связаны иного сорта игры мальчиков с элементами воинственности, со стремлением всегда выбрать тот участок пути, который наиболее опасен. Не оказавшись в зоне опасности, не наработаешь алгоритмику выхода из неё. В заключение мне бы хотелось отметить, что глубокое, полное изложение затронутых нами вопросов радиослушатели могут найти в книге Внутреннего Предиктора СССР «От матриархата к человечности».

Радиопрограмма № 19 (17.12.2002 г.)

А.В.: События, связанные с захватом заложников в Москве и освещением операции по их освобождению, привели к целой группе вопросов о соотношении свободы слова и общественно-полезных законодательных ограничений в деятельности СМИ. Но в таких кризисных ситуациях, по-видимому, высвечиваются объективно существующие проблемы, которые в иное время просто замалчиваются. Так ли это? Или мы имели дело с частной проблемой, связанной исключительно с терактом?

В.А.: Я соглашусь с Вашей первой оценкой, ибо возникшие проблемы не считаю частными. Кипевшие в газетах и на телевидении страсти по поводу ответственности журналистского сообщества были поверхностной пеной. Однако отражали они наличие не понимаемой либо умышленно замалчиваемой в обществе глубочайшей мировоззренческой проблемы. Настала пора разобраться по-крупному. Телевидение — это вестник или колдун? Каким образом прогнозирование будущего переходит в алгоритмику его прямого программирования телевизионным эфиром? Попробуем доказать радиослушателям, что телевидение — это вовсе не зеркало жизни, а основной инструмент в руках террористов, неотъемлемый жанрообразующий элемент, без которого террор и творящееся в стране насилие в нынешних масштабах не возможны в принципе.

Вернёмся к тем самым разборкам по поводу позиции СМИ по событиям «Норд-Оста». Фабула их такова. Депутаты требуют внесения поправок в закон о СМИ. Представители прессы заявляют протесты по поводу ущемлений свободы слова, требуют от Президента отказаться от поправок. Президент накладывает вето на вносимые в закон поправки. События эти широко освещаются, как очередная схватка за торжество демократии.

Если же вчитаться в суть поправок, которые вносили депутаты, то станет понятно, что о единстве Президента и прессы в этом вопросе речь вовсе не идёт. Ведь Президент отклонил эти поправки в связи с тем, что они бессодержательны и ничего не меняли по существу.

Я детально изучил эти шесть поправок и проиллюстрирую их идентичную суть на одной из них. В действующей редакции закона «О борьбе с терроризмом» читаем: «Не допускается распространение информации, способной затруднить проведение контртеррористической операции…». В новой редакции слова «способной затруднить проведение» замены на слова «препятствующей проведению», остальные поправки, поверьте мне на слово, не более глубоки и столько же бессодержательны. Постановка этого вопроса в Думе была, на мой взгляд, инициирована хозяевами СМИ для того, чтобы упредить постановку вопросов к СМИ по существу. Хорошо, что наш Президент распознал этот манёвр. Ведь в случае их одобрения Президентом, в последующем уже он сам выступал бы в качестве крайнего, ибо любой шаг прессы всё равно можно было бы истолковать, как не нарушающий требования закона.

А.В.: Вы что считаете, что законы не властны над прессой?

В.А.: Вопрос Ваш из разряда «Не в бровь, а в глаз». Именно так. Более того законы — это производная от нравственности культуры общества, и именно они в конечном счёте определяются прессой, а не наоборот. Наши предыдущие программы, Концепция общественной безопасности «Мёртвая Вода» утверждают, что над законодательной властью, впрочем так же, как и над исполнительной и судебной, стоит концептуальная власть. Средства массовой информации надзаконны — это её третий приоритет, инструмент концептуальной власти. В любом обществе всегда законы подчинены господствующей Концепции, а не наоборот. Для того чтобы понять эту алгоритмику, необходимо понимать, что из чего проистекает. Нравственность общества порождает праведное нравственное мировоззрение либо безнравственное. Мировоззрение, в свою очередь, формирует соответствующее ему миропонимание и концепцию развития. Из доминирующей в обществе концепции вытекает соответствующая ей культура и один из её разделов — правовая культура. Так что любой закон — он вовсе не от Бога. Сатанинская культура порождает сатанинское законодательство, когда инквизиция сжигает на кострах праведников и тех, кто несёт новые знания. Любой нравственный человек, да и народ в целом, не утративший связь с Богом, всегда разграничивают для себя понятия преступности и порочности. Преступность связана с нарушением принятых законов. Против порочного преступного законодательства в своё время выступали такие праведники, как Христос, Мухаммад. А вот слепое следование таким законам способно погубить общество. Порочность — это то, что противоречит Божьему промыслу, добронравию. «Закон же, что дышло — куда повернул туда и вышло», — гласит древняя народная мудрость. И действительно, то за гомосексуализм и спекуляции совсем недавно за решётку сажали, то теперь всеми доступными средствами способствуют процветанию этих явлений в обществе. Непорочный человек при любых законах наделён различением и чувством меры и способен понять, что гомосексуализм — это извращения, чуждые Божьему промыслу, а спекуляции — это паразитизм на чужом труде без созидания чего-либо общественно полезного. Эти доходчивые примеры мы привели для того, чтобы стало понятно, что здоровье и благополучие нации, конструктивизм и созидательные функции СМИ невозможно обеспечить через законы, ибо они сами являются продуктом нравственности. Тысячу раз прав Президент РФ В.В. Путин, который утверждает, что в основе всех наших проблем лежит проблема нравственности. Она же лежит и в основе беспредела, который вершит с обществом телевидение.