Татьяна Ларина - Категория вежливости и стиль коммуникации Страница 36

Толчком к изучению вежливости в межкультурном аспекте послужила ставшая хрестоматийной монография П. Браун и С. Левинсона Politeness: Some universals in language usage [Brown, Levinson 1987] и их более ранняя публикация Universals in language usage: politeness phenomena [Brown, Levinson 1978].

За последние 25–30 лет появилось большое количество статей, монографий, диссертаций по вопросам вежливости и различным аспектам ее изучения, в том числе в разных культурах [Goody 1972, 1978; Lakoff 1973; Coulmas 1981; Laver 1981; Kochman 1984; Kasher 1986; Ogino 1986; House 1989; Blum-Kulka et al. 1989; Brown, Gilman 1989; Fraser 1990; Hwang 1990; Kasper 1990; Blum-Kulka 1992; Sifianou 1992; Watts et al. 1992, Janney, Arndt 1992, 1993; Holmes 1995, Ambady et al. 1996; Aijmer 1996; Pizziconi 2003 и многие другие]. Журнал «Journal of Pragmatics» посвятил этой теме специальные выпуски (14:2, 21:5).

Категория вежливости является предметом изучения многих гуманитарных наук и исследуется в различных направлениях. Отдельный раздел Politeness стал неотъемлемой частью монографий по прагматике [Thomas 1995; Grundy 2000], социолингвистике [Lavandera 1988; Fasold 1990; Coulmas 1997; Downes 1998; Holmes 2001], антропологической лингвистике [Foley 1997: 260–334], межкультурной коммуникации [Scollon, Scollon 2001: 43–59; Guirdham 1999: 145–151]. Большой интерес представляют исследования сопоставительного плана, поскольку только в результате сопоставления можно выявить особенности коммуникативного поведения, различия в стратегиях вежливости [House, Kasper 1981; Olshtine 1983; Slama-Sazaku 1986; Takahara 1986; Braun 1988; Pavlidou 1994; Lipson 1994; Suszczynska 1999 и др.].

Начало нового тысячелетия ознаменовалось публикацией новых фундаментальных работ в этой области, посвященных анализу существующих концепций и дальнейшей разработке теории вежливости [Eelen 2001; Watts 2003; Locher, Watts 2004], рассмотрению вежливости в гендерном и социолингвистическом аспектах [Holmes, Stubbe 2003; Mills 2003; Locher 2004; Holmes, Schnurr 2005; Marquez Reiter 2006], выявлению национально-культурной специфики вежливого общения в разных странах, в частности, в Турции, Греции, Японии, в ряде европейских и латиноамериканских стран (см. [Bayraktaroglu, Sifianou 2001; Usami 2002, Hickey, Stewart 2005; Placencia 2006], а также изучению вежливости в сопоставительном межкультурном аспектке [Marquez Reiter 2000; Fukushima 2000; Leech 2005]. С созданием в 2005 году международной исследовательской группы Linguistic Politeness Research Group начал издаваться специальный журнал по проблемам вежливости Journal of Pоliteness Research.

Российские исследователи также все чаще обращаются к данной проблеме [Алпатов 1973; Хохлова 1973; Скорбатюк 1977; Формановская 1987, 1998, 2002; Земская 1997, 2004; Фирсова 2000; Шамьенова 2000; Зацепина 2002; Романова 2002; Карабань 2006 и др.]. В той или иной степени вежливость в русском языке рассматривалась в сопоставлении с английским, итальянским, немецким, польским, монгольским, кабардинским языками [Харчарек 1998; Зэгиймаа 1998; Володина 2000; Горбачевская 2000; Ларина 2003; Стернин, Ларина, Стернина 2003; Улимбашева 2003; Кузьменкова 2005 и др.].

Все эти многочисленные публикации свидетельствуют об огромном интересе, который вызывает у исследователей данная проблема, о ее важности, многоаспектности и в то же время об отсутствии единства во взглядах на то, как следует определять вежливость, что она собой представляет и каковы механизмы ее действия в различных культурах.

2.3.2. Основные концепции теории вежливости

Среди существующих концепций можно выделить несколько основных:

– вежливость как социальная норма;

– вежливость как речевые максимы, правила [Grice 1975; Lakoff 1972, 1973, 1975; Leech 1983];

– вежливость как «сохранение лица» [Goffman 1967, 1972; Brown, Levinson 1978, 1987; Scollon, Scollon 1981, 1983];

– вежливость как договор о ведении диалога [Fraser, Nolen 1981; Fraser 1990];

– вежливость как такт [Janney, Arndt 1992];

– вежливость как понятие дискурса [Watts 2003];

– вежливость как этическая и прагмалингвистическая категория [Формановская 1998];

– вежливость как оценка статуса человека [Карасик 2002а]. Взгляд на вежливость как на социальную норму (the social norm

view) предполагает, что действия, соответствующие этикетным нормам, расцениваются как вежливые; те, что не соответствуют им, считаются грубыми. Данная концепция не получила широкого признания (см. [Fraser 1990]). При таком взгляде на вежливость последняя рассматривается как соблюдение социальных норм поведения, которые существуют в каждом обществе и содержатся в книгах по этикету, как, например, «избегайте тем, связанных с событиями или обстоятельствами, которые могут быть восприняты болезненно» («avoid topics which may be supposed to have any direct reference to events or circumstances which may be painful» – цитата из «Ladies' Book of Etiquette and Manual of Politeness») (цит. по [Kasher 1986]). Такой взгляд на вежливость исторически связывает ее со стилем речи, когда чем выше формальность общения, тем выше степень вежливости. Однако проведенные в этом направлении эксперименты и наблюдения показали, что формальность в неформальной обстановке воспринимается не как вежливость, а как грубость [Fraser 1990; Thomas 1995; Watts 2003], принцип правильности не должен противоречить принципу уместности [Орлов 1991: 87].

Взгляд на вежливость как речевые максимы, правила (the conversational-maxim view) связан прежде всего с именами П. Грайса, Р. Лакофф, Дж. Лича. В своей работе Logic and Conversation, написанной в 1967 году и изданной в 1975, П. Грайс впервые попытался сформулировать правила, которым следуют собеседники в процессе общения. Он исходил из того, что собеседники заинтересованы в эффективности передачи информации, и выдвинул идею о том, что коммуниканты в процессе обмена информацией сотрудничают друг с другом, внося свой вклад в построение и протекание дискурса. Этот широко известный принцип кооперации, сотрудничества ('cooperative principle') включает 4 постулата: количества, качества, отношения и манеры речи. Каждый из них состоит из более специфичных максим, которые регулируют речевое поведение: сообщай столько информации, сколько требуется для осуществления конкретных целей общения; не говори больше, чем требуется; не говори того, что наверняка неверно; выражай свои мысли ясно; избегай неточности выражения; избегай неоднозначности; будь краток (избегай ненужного многословия); излагай свои мысли четко.

Эти максимы речевого общения являются руководством к рациональному использованию языка и качественно отличаются от правил грамматики. Если нарушение правил грамматики свидетельствует о незнании языка, нарушение речевых максим может быть воспринято как сигнал об определенных намерениях говорящего. В одной ситуации возможно использование нескольких максим.

П. Грайс не претендовал на то, что предложенный им свод правил речевого общения является полным. Он допускал, что, помимо перечисленных, возможны и другие максимы этического, морального, социального характера, такие, как «будь вежлив» [Grice 1975: 47]. Он также признавал, что выделенные им правила нацелены на эффективность и информативность и не принимают во внимание экспрессивный аспект речи. Они, скорее, подходят для делового, а не повседневного общения. Однако, как отмечалось, целью повседневного общения является не только эффективная передача информации, т. е трансакциональное общение, но и интеракциональное общение, нацеленное на установление межличностного контакта. Говоря об универсальности выделенных максим, П. Грайс подчеркивал, что они составляют «разумное» ('reasonable'), «рациональное» поведение, не уточняя при этом, что имеется в виду.

Идея об универсальности максим была подвергнута критике со стороны Д. Хаймса, который подчеркивал, что в каждом обществе есть свои представления о количестве, качестве, релевантности и ясности речи [Hymes 1986: 73]. Именно поэтому во многих культурах данные максимы регулярно нарушаются, что находит подтверждение в многочисленных межкультурных и кросскультурных исследованиях, проведенных со времени выхода работы П. Грайса.

Р. Лакофф [Lakoff 1973] одной из первых попыталась применить постулаты П. Грайса при рассмотрении вежливости. Она выдвинула мысль о том, что грамматики не должны ограничиваться только грамматическими правилами, в них также должны быть представлены правила прагматики [Lakoff 1973: 296].

Она сформулировала два основных правила, названных ею правилами прагматической компетенции:

1. Излагай свою информацию ясно (Be clear).

2. Будь вежлив (Be polite).

Интересно отметить, что, по мнению Р. Лакофф, ясность и вежливость иногда не совместимы. Если главная цель говорящего – передать информацию, то основное внимание сосредоточено на ясности сообщения; если же принимается во внимание статус собеседника и/или ситуация общения, то говорящий больше сосредоточен на выражении вежливости. Очень часто эти два правила вступают в конфликт. В таких случаях чаще всего ясность приносится в жертву вежливости, так как в повседневном общении мы в большей степени заинтересованы в установлении и поддержании социальных отношений, чем в точной передаче информации.

По мнению Р. Лакофф, все постулаты П. Грайса подпадают под ее первое правило ('be clear' – выражайся ясно), при этом она отмечает, что коммуникация, строго подчиненная данным постулатам, была бы скучной и очень формальной, вследствие чего в повседневном общении эти правила постоянно нарушаются.