Коллектив авторов - История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века Страница 38

После смерти эмира Йусуфа III в 1417 г. при малолетнем наследнике власть оказалась в руках визиря из арабского рода Бану Саррадж, в христианской традиции известного под именем Абенсеррахов. Они развязали в стране междоусобную войну, обескровившую королевство и ослабившую центральную власть. Только в 1464 г., с восшествием на престол Абу ль-Хасана Али (1464–1482), в христианских хрониках известного как Мулей Асен (Muley Hacén), ситуация стабилизировалась. Новый эмир занялся реорганизацией войска, жестоко подавил восстание Бану Саррадж в Малаге, навел порядок на дорогах королевства. Почти каждое лето он совершал набеги на христианские земли.

Успехи гранадцев во многом были возможны благодаря смуте, охватившей Кастилию. Однако в 1479 г. был подписан договор в Алкасовас, положивший конец гражданской войне и закрепивший объединение Кастилии и Арагона, чьи монархи, Католические короли, начали подготовку похода на юг. Над Гранадским королевством, последним оплотом мусульманской власти на полуострове, сгущались тучи. В 1482 г. испанцы взяли Альхаму.

Эти события, однако, не остановили вспыхнувшую с новой силой междоусобицу среди гранадской знати. Абу ль-Хасан был свергнут в результате заговора, во главе которого стояла его жена Айша и их сын Абу Абд Аллах Мухаммад Ибн Али, или просто Мухаммад XII, в христианской хронистике известный как Боабдиль. Эмир бежал со своим братом Мухаммадом бен Садом, прозванным аль-Загаль, что значит Храбрый, в Малагу. В 1485 г. он скончался, передав права наследования брату. Тем временем Боабдиль безуспешно сопротивлялся северной угрозе. После неудачного похода против Фернандо и плена (1483 г.) эмир был связан секретным договором с Католическими королями и не мог помешать им взять Малагу и Велес-Малагу (1487 г.). К этому моменту после тяжелой обороны уже капитулировали Ронда и крепость Лоха (1485 и 1486 гг.). После пятимесячной осады пала Баса, и аль-Загаль, оставив борьбу, сдал Альмерию и Гуадикс (1489 г.), а сам перебрался со своими соратниками в Оран. Окруженные со всех сторон гранадцы безрезультатно искали помощи у собратьев по вере в Африке. В конце 1491 г. Изабелла повелела возвести недалеко от Гранады крепость Санта Фе, в результате чего город оказался в безнадежном положении. В это время Боабдиль вел секретные переговоры с Католическими королями о сдаче города и подписал в Санта Фе три документа, которые содержали условия капитуляции Гранады. 2 января 1492 г. он вручил христианам ключи от города и тайно от гранадцев выехал в Альпухарру, которая была ему пожалована. Закончил он свои дни в Фесе в 1533 г.

«Двор львов» во дворце эмиров в Альгамбре. XIV в.

6 января 1492 г. в Гранаду въехали Католические короли. Два с половиной века просуществовало небольшое исламское государство – Гранадский эмират, отстаивая собственную независимость от северян-христиан и южан-мусульман, стремившихся прибрать к своим рукам его богатейшие порты и связи, развитую торговлю и текстильное производство. Пожалуй, его вклад в сокровищницу испанской и европейской культуры, в том числе и политической, вполне сопоставим с вкладом Кордовского халифата. В известном смысле он даже может представлять больший интерес, поскольку предлагает новый для ислама опыт – Гранадский эмират был государством, родившимся не на Востоке и не в условиях политического доминирования ислама в регионе, как то было с Кордовским халифатом. Он был продуктом андалусской, а не аравийской, персидской, африканской и т. д., истории. Стоявшие во главе его люди принадлежали к андалусской общности и говорили на южном наречии романсе и местном диалекте арабского, они ориентировались на политические порядки соседей-христиан, что в частности сказалось на статусе эмира, частенько одевались по европейской моде, но сохраняли религиозную и этническую идентичность. Наконец, Гранадский эмират был встроен в исключительно европейскую систему вассальных связей, существовавшую на Пиренейском полуострове, хотя органы управления оставались во многом традиционно восточными.

С точки зрения политической истории пример Гранадского эмирата необычайно интересен именно синтезом европейских и восточных элементов.

Система управления, которая была принята на землях, подвластных мусульманским правителям, резко отличалась от известных Европе моделей и оказала вполне очевидное влияние на христианские потестарные органы.

В течение восьми столетий на Пиренейском полуострове существовала исламская государственность, по природе своей теократическая, которая воплощалась на разных этапах политического развития в различных формах.

Поначалу Аль-Андалус вошел в состав обширной провинции, земли которой простирались от Египта до Марокко. Военачальники, возглавлявшие испанские кампании, осуществляли здесь верховную власть именем халифа, но чувствовали себя достаточно независимыми, поскольку одновременно являлись правителями северо-африканских земель. И Муса ибн Нусайр, и Тарик самостоятельно подписывали капитуляции, чеканили монету и назначали себе заместителей.

Эта практика была быстро пресечена Дамаском, где предпочитали видеть во главе приобретенных земель покорных управителей – вали. По существу власть была передана в руки военных, которые редко удерживали ее дольше двух лет, в силу прямой зависимости от настроений в войске. В сферу их полномочий входили также фискальные, судебные, административные и духовные вопросы. Они опирались на вали более низкого статуса, которым поручалось управление отдельными областями и пограничными марками. Аль-Андалус был выделен в отдельную провинцию.

Это во многом облегчило установление здесь власти эмира в середине VIII столетия. Бежавший после переворота в Дамаске на Север Африки последний Омейяд никак не смог бы претендовать на власть над огромными и в высшей степени неоднородными пространствами мусульманской Африки. Договориться с политической оппозицией в Аль-Андалусе было гораздо проще и, как показала история, весьма перспективно. Приход к власти Абд ар-Рахмана способствовал важным институциональным изменениям. Он стал первым эмиром Аль-Андалуса. Будучи мудрым политиком, он проводил и поддерживал необходимые мероприятия политического характера, дабы разрыв с центром, теперь уже Аббасидским, не нанес ущерба ни власти Омейядов в Испании, которая была признана легитимной не сразу, ни религиозной общности, которая объединяла Аль-Андалус и метрополию. Однако по сути он чувствовал и вел себя как самостоятельный правитель, халиф.

При Абд ар-Рахмане I войско лишилось возможности провозглашать эмира. Отныне правитель лично назначал преемника в присутствии аристократии и народа. Власть передавалась внутри рода Омейядов, по мужской линии, однако принцип передачи власти от отца к старшему сыну известен не был. Такое нововведение было весьма характерно для исламской государственности VIII в.: оно отразило стремление власти закрепить свои позиции, обеспечить преемственность и стабильность, в жертву чему был принесен древний выборный порядок.

Эмир собрал вокруг себя знать, прежде всего, арабов и сирийцев, которым поручались все дела по управлению страной. Постепенно сложилась целая система должностей, на которые назначал только эмир, делегируя сановникам свои полномочия и принимая специальную присягу на верность. Важнейшие политические и административные посты занимали визири, ведавшие самыми разными вопросами, среди которых первый именовался хаджибом и заведовал дворцовым хозяйством.

С течением времени Аль-Андалусу предстояло превратиться из провинции в самостоятельное государство, что самым непосредственным образом сказывалось и на системе управления. Так, Абд ар-Рахман II провел серьезную административную реформу, во многом ориентируясь на достижения Багдада. Территория страны была разделена на провинции (куры), во главе которых стояли вали. При помощи сложной и отлаженной системы сношений местные органы контролировались центром. Центральный аппарат был выстроен по аббасидскому образцу, введены высшие должности, предполагавшие отправление сановниками политических, фискальных, судебных и военных функций. Серьезные изменения коснулись полномочий хаджиба, который после реорганизации превратился в первого министра, местоблюстителя халифа, он возглавлял все службы двора, ведал центральной и провинциальной администрацией и войском.

Все органы центрального управления эпохи эмирата находились в Кордовском Алькасаре и входили в состав двух подразделений: государственной канцелярии и главного управления финансами. Второе было самой централизованной службой Аль-Андалуса. Во главе его стоял визирь, под началом которого работали казначеи, управлявшие, распределявшие и хранившие фонды; они происходили из аристократических арабских семей и богатых семей моса́рабов и иудеев, чьи обязанности были весьма разнообразными. Они в свою очередь управляли большим числом «интендантов» и счетоводов. Такая же структура работала и на провинциальном уровне.