Татьяна Георгиева - Русская повседневная культура. Обычаи и нравы с древности до начала Нового времени Страница 4

Бани появились на нашей земле задолго до того, как она стала называться русской. Делали бани из дерева, обязательным их атрибутом были раскаленные камни. И уже тогда мыться ходили, вооружившись веником.

Летописец Нестор пишет, что целыми семьями раздевались догола, брали в руки «прутьё младое» и били себя им до полусмерти. Потом обливались «водою студеною», и так по нескольку раз. «И было им от этого не мучение, а одна радость».

С давних пор основным занятием славяно-русов было земледелие. В северных районах приходилось отвоевывать пахотные земли у лесов — сеяли овес, рожь, пшеницу, ячмень.

Работа в поле всегда была тяжелой, зависела от природных условий. Если проливные дожди или ранние заморозки губили урожай, начинался страшный голод, уносивший многие жизни.

В лесных районах наши предки охотились — ведь всякого зверя было в изобилии. Промышляли уток, зайцев, кабанов. Самые отважные ходили с примитивными рогатинами на медведя. В реках и озерах ловили рыбу. Собирали грибы, ягоды. Разводили пчел и заготавливали мед.

Зимой наступало более спокойное время. Мужчины чинили охотничьи и рыболовные снасти, вырезали поделки из дерева. Собственно, деревянным было все — начиная от мисок и ложек и кончая лодками, санями и многим другим. Женщины пряли пряжу и шили одежду.

Сам климат определял материал, из которого крестьяне строили себе жилища: на юге это были глиняные мазанки (из веток, обмазанных глиной), на севере строили из дерева. Чтобы легче было уберечь жилище от непогоды, сохранить тепло в зимнюю стужу, дом делали низким, наполовину врытым в землю. Центральное место в каждом доме занимала печь. Она давала тепло, в ней готовили пищу. На печи зимой спали, особенно старики, маленькие ребята и, конечно, кошки, почитавшиеся с языческих времен как мистические хранительницы дома от нечистой силы. Вот почему и в наши дни при переезде на новое место, на новоселье, а тем более в новый дом или квартиру вначале запускают кошку. Само собой разумеется, что кошки были во всех домах, ведь они еще и помогали сохранить зерно и продукты от грызунов. Раскопки и многочисленные рукописные свидетельства говорят о том, что наши предки очень любили и собак — верных помощников в охоте и охране домашнего скота от волков и других диких зверей, в изобилии водившихся в лесах.

Шкафов в крестьянской избе не было, все вещи лежали на широких полках под потолком, которые назывались полатями. Комнату в вечернее время освещала лучина или свеча.

Крестьянский уклад жизни, привычки, традиции были очень стойкими и мало подвержены изменениям.

Жизнь крестьян была крепко связана с землей, с природой. Отсюда и традиционные народные праздники. Они зародились в глубокой древности, в языческие времена.

Первый праздник в честь солнца начинался ранней весной — Красная горка. Молились о плодородии, жгли священные огни. Затем после окончания посевов праздновали так называемый Семик, тогда хороводы водили вокруг украшенного дерева, что весьма напоминает праздник майского дерева у древних кельтов{9}. Летом главным праздником считался день Ивана Купалы, или света, изображавшегося в виде человеческого чучела. На зиму приходился праздник Коляда, когда солнце поворачивало на весну и люди начинали готовиться к весенним посевным работам.

Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба Владимира, но перед очередным и, как потом окажется, трагическим походом 970 года Святослав решил посадить своих маленьких детей на княжение. Ярополку был оставлен Киев, а Олегу — Древлянская земля. В то же время новгородцы, недовольные, может быть, властью княжеских наместников, прислали сказать Святославу, чтобы он дал им сына своего в правители. Так юный «робичич» стал князем-наместником в Новгороде. Этот эпизод стал переломным в биографии Владимира и во многом определил его последующую судьбу государственного деятеля.{10}

Через несколько лет после трагической гибели Святослава между братьями началась усобица, подогреваемая боярским окружением. В результате Олег Древлянский был убит, а Владимир, сбежав из Новгорода и три года пробыв за морем, привел с собой наемную варяжскую дружину и в 980 году двинулся на Киев. Не без предательства людей из собственного окружения Ярополк был убит двумя варягами при попытке помириться с братом. Таким образом, Владимир сел на киевский престол и стал единовластно княжить во всей Руси.

Как пишет Карамзин: «Владимир с помощью злодеяний и храбрых варягов овладел государством, но скоро доказал, что он родился быть Государем великим». Варяги считали себя завоевателями Киева и требовали в дань с каждого жителя по две гривны. Протянув время обещаниями, Владимир укрепил и умножил русскую дружину, после чего изгнал из Киева ненужных уже варягов-наемников.

К первым годам киевского княжения Владимира относятся его мероприятия по укреплению и украшению города — как в военном, фортификационном, так и в политическом и культурном отношениях. В отличие от своего отца Владимир всегда считал Киев центром и средоточием своей державы и всячески заботился о его процветании.

Еще большее значение для укрепления власти киевского князя имела религиозная реформа, превратившая Киев в главный культовый центр всей Русской земли. Как рассказывает летопись, вскоре после вокняжения князь установил на киевском холме, близ своего теремного двора, изображения шести языческих богов — языческий пантеон, своего рода храм под открытым небом. Главное божество в пантеоне Владимира — бог грозы и войны Перун с серебряной головой и золотыми усами.

Подобные идолы Перуна воздвигались не только в Киеве, но и в других городах Руси, где появлялись наместники Владимира.

Будучи ярым язычником, Владимир стал сильно теснить христиан, которых в Киеве к тому времени было уже достаточно много, причем еще со времен Игоря они имели свой соборный храм — Святого Ильи.

О языческих пристрастиях Владимира свидетельствуют не только водруженные им идолы, но и его ставшие знаменитыми пиры. Владимир, без сомнения, любил вкусно поесть и сладко попить. Кроме того, был непомерно сластолюбив. Язычник, он имел шесть законных, или, как говорили в Древней Руси, «водимых», жен. Одна из них, Рогнеда, была половецкой княжной; в порыве ревности она чуть не убила мужа; Юлия — византийская принцесса, вдова убитого Ярополка I; Анна — византийская царевна; Олова, по одним источникам, была «чехиней», по другим — скандинавкой; Малфрида и Аделья — неизвестно кто, но, судя по именам, скорее всего, не славянского происхождения. Сверх того Владимир имел еще и сотни наложниц в своих загородных резиденциях: «300 в Вышгороде, да 300 в Белгороде, да 200 на Берестовом, в сельце». Но и наложницы не могли удовлетворить необузданного в своих желаниях князя. «Ненасытен был в блуде, приводя к себе замужних жен и девиц растлевая», — так с осуждением писал о Владимире летописец XI века{11}.

Владимир имел 12 сыновей, дочерей же у него было без счета.

Став великим князем, Владимир значительно расширил и упрочил Русь как государство всех восточных славян. К его княжению относится окончательное подчинение русскому князю племен, живших на восток от великого водного пути. В 981 и 982 годах были предприняты им походы на вятичей, которые были побеждены и обложены данью. Та же участь постигла и радимичей в 986 году. В 987 году состоялся первый поход Владимира на болгар.

Ко времени княжения Владимира относятся первые столкновения Руси с западными славянскими государствами. В 981 году вследствие войны с Польшей к Руси были присоединены Перемышль, Червен и другие города Червонной Руси.

Довольно аморфное раннефеодальное государство — Киевскую Русь — правительство Владимира стремилось охватить новой административной системой, построенной, впрочем, на типичном для этой эпохи слиянии государственного начала с личным: на место прежних «светлых князей», стоявших во главе союза племен, Владимир сажает своих сыновей: в Новгороде — Ярослава, в Полоцке — Изяслава, в Турове — Святополка, в Ростове — Бориса, в Муроме — Глеба, в Древлянской земле — Святослава, в Волыни — Всеволода, в Тмутаракани — Мстислава. От Киева к этим отдаленным городам прокладываются «дороги прямоезженные».

Но по-прежнему оставалась нерешенной главная задача внешней политики Руси — оборона от печенежских племен, наступавших на русские земли по всему лесостепному пограничью.

Летопись вкладывает в уста князя Владимира следующие слова: «И рече Володимер: “Се не добро, еже мало город около Киева” И нача ставити городы по Десне и по Остру, и по Трубежу, и по Суле, и по Стугне. И нача нарубати (набирать) муже лучшие от словен, и от Кривич, и от чюди, и от вятич, и от сих насели грады. Бе бо рать от печенег и бе воюяся с ними и одаляя им».