Александр Никонов - Кризисы в истории цивилизации. Вчера, сегодня и всегда Страница 40

Тамплиеры имели земельные владения и официальное разрешение от Папы римского давать деньги в рост. На этом орден быстро разбогател. Имея сеть «филиалов» по всей Европе, монахи быстро додумались до мысли о дорожных чеках. В самом деле, зачем купцу, едущему из Франции на Кипр или в Палестину, везти с собой золото? Это тяжело и опасно. Проще сдать в один из монастырей тамплиеров деньги на хранение, взять расписку на лоскутке кожи и поехать за товаром с этой распиской. А уже на месте обменять расписку в местном «филиале» на живой металл. Если же надо было перевезти деньги из одного филиала (пожалуй, имеет смысл писать это слово без кавычек) в другой, орден легко справлялся с этим, поскольку мог обеспечить надежную инкассацию с собственной охраной.

Кстати, хранили тамплиеры не только чужие деньги. Они также занимались страхованием и «сдавали в аренду сейфовые ячейки»: тамплиеры принимали на хранение государственные документы, королевские короны и печати.

В конце концов тамплиеры были уничтожены совокупными усилиями светских властей разных стран, а их деньги местными корольками успешно поделены — в этом и была главная цель разгрома ордена. Но банковскую эстафету перехватили другие, которые воспользовались наработанными тамплиерами финансовыми методиками. Этими «другими» стали итальянские банкиры. Они были крутые парни… Итальянцы финансировали не только купцов и мелких производителей, но и целые королевства, точнее, королей. И как в XX веке наверх всплыли киты типа Ротшильдов, Рокфеллеров и Морганов, так в Италии XIV века всплыли семьи Медичи, Барди и Перуцци.

Их капитал был создан торговлей. Товары с востока (китайские шелка, специи и проч.) пересекали на венецианских кораблях Средиземное море, выгружались в Италии и расползались далее по всей Европе. А обратно текли другие товары — английская шерсть, фламандское сукно… Вообще, XIV век с его глобализацией во многом удивительно напоминал времена более поздние. Потому что закономерности циклического развития цивилизации одни и те же. Так, помимо развитой международной торговли в то время существовали довольно развитая цеховая «промышленность» и все ей присущее — большие города с многоэтажными домами, университеты, науки и искусства.

Было и международное разделение труда. Флоренция, например, славилась выделкой сукна. В этом городе трудилось несколько сотен сукнодельных мастерских. Шерсть обрабатывали люди 20 разных специальностей — мойщики, чесальщики, прядильщики, ткачи, красильщики… Любопытно, что от павшей Римской империи итальянские города взяли не только римское право и принцип незыблемости частной собственности, но и технику: венецианские корабли до боли напоминали римские гребные галеры, а шерсть обрабатывалась на тех же станках, что были у римлян. Но уже появлялась и самая настоящая индустрия! В 1273 году болонский механик Франческо Боридано изобрел машину с водяным приводом для мотания шелка, которая могла заменить четыреста рабочих.

Не стояли на месте и банковские технологии. Как я уже писал, вошли в широкий обиход банковские векселя, возить которые купцам было удобнее и безопаснее, чем живое золото. Банковская сеть о ту пору раскинулась по всей западной Европе, так что на самых развитых торговых направлениях проблем с перемещением капиталов не возникало.

В принципе, ростовщичество, или, что то же самое, выдача банковских кредитов, было делом запрещенным, тут мой собеседник Хазин прав. Действительно, с точки зрения церкви, заниматься выдачей денег в кредит — страшный грех. «Взаймы давайте, не ожидая ничего», сказано в Писании. Но нет такого идеологического догмата, который не был бы обойден, если того требуют интересы дела! Был обойден и этот. Причем обойден он был еще в XI веке, а не в XVI, как мнится Хазину.

Строго говоря, до пышного расцвета экономики в XIV веке, до появления «протопромышленности» и настоятельной нужды в кредите кредит тоже существовал. Ростовщики и менялы были во все времена. Но раньше занимались кредитованием те, кого христианские запреты не касались, — евреи. Именно поэтому и возник в истории феномен еврейских банкиров. Еще в языческом Древнем Риме, где ростовщичество тоже было занятием непочетным, кредитованием занимались инородцы из Иудеи.

Но в XIV веке цивилизация уже набрала такие обороты, что кредит стал явлением глобальным и массовым. А развитость, цивилизованность и богатство общества находятся, как известно, в обратно пропорциональной зависимости от религиозности, с которой хорошо коррелирует, напротив, темнота человеческая. Богатые и образованные римские патриции в своих языческих богов не верили. Богатые итальянские банкиры тоже легко преодолели уже неактуальный идеологический запрет на ростовщичество, не шибко парясь по поводу его греховности. Преодолели так же легко, как во все века люди преодолевали запрет на прелюбодеяние, которое является естественной видовой формой человеческого поведения.

Ну, и раз уж я упомянул античный Рим, который иногда называют первым буржуазным обществом, сделаю небольшое отвлечение, иллюстрирующее древнеримскую финансовую систему. Это позволит понять одну простую вещь: законы развития экономики (в частности, финансовой сферы) одни, они объективны и всегда, в любых обществах приводят к одинаковым результатам — так же, как падение яблока на землю под действием гравитации одинаково происходит и в Америке, и в Австралии. И никакие «нарушения божьих заповедей» тут ни при чем. Что бы там ни придумали люди по поводу прелюбодеяния и ростовщичества, природа все равно возьмет свое.

Самые древние римские законы — Leges duodecim tabu-larum, составленные на заре римского общества, ограничивали ростовщичество. Они прямо запрещали превышать процентную норму на выданный кредит, а норма равнялась 8,3 % годовых. Однако к эпохе великого римского перелома кредит, выданный под 50 %, не считался особо высоким. Например, банкирский дом Рабирия выдал царю Птолемею кредит под 100 %.

Еще во времена республики Рим получил в распоряжение огромные территории. Получил, не будучи империей с широко развитым имперским бюрократическим аппаратом. А налоги с покоренных территорий собирать было надо. И делали это частные лица и конторы, которым государство «продавало» право на сбор налогов. Сия процедура называлась откупом. Некий патриций или финансовая компания заранее, авансом, выплачивала римской казне сумму, которую государство планировало собрать с покоренной провинции. После чего патриций или представитель финансовой компании отправлялся полномочным представителем Рима в эту провинцию, которую и обирал, возмещая свои затраты. Помимо провинций арендаторы на тех же условиях откупали у государства солеварни и рудники.

Понятно, что не у каждого патриция найдется сразу наличными такая огромная сумма, за которую он мог бы откупить провинцию или государственный рудник. Поэтому патриции скидывались. И не только патриции. Любой римский гражданин мог купить пай в откупной компании и получать с него проценты на вложенный капитал.

На римском форуме работала биржа, где эти паи продавались и покупались, там менялась по разным курсам валюта разных стран и можно было взять кредит под поручительство. Римские банкиры назывались аргентариями. Они выдавали кредиты и осуществляли безналичные расчеты. Не все банкиры были честными, так что такое явление, как «обманутые вкладчики», было римлянам вполне знакомо.

Крупные банкиры запросто давали кредит государству. А поскольку государство — огромная пожирающая деньги машина, банкиры организовывали акционерные общества для кредитования бюджета… Пайщики и акционеры, кредиторы и дольщики — все как у людей!

Полибий писал, что весь Рим, совсем как нынешняя Америка, участвовал в разных финансовых предприятиях. Мелкие паевые фонды вкладывались в крупные, и тысячи мелких римских вкладчиков имели свою маленькую долю там или сям.

Времена Полибия — это преддверие новой эры. Эпоха взлета перед самым переломом, который ознаменовался серией гражданских войн и гибелью республики, остановить которую не могло уже ничто. Впрочем, об этом мы еще поговорим. А сейчас вернемся в XIV век. Напомню, мы остановились на том, что денежная система, или, как ее еще тогда называли, «золотая сеть», победила сеть идеологическую, католическую — запрет за ростовщичество был нарушен. И произошло это так.

«Экономическое процветание в тринадцатом столетии достигло своего пика», справедливо пишут некоторые авторы. Многочисленные дворцы, картины, шелка, дорогие вина, приятная музыка… Векселя, денежная экономика, основанная на доверии. То есть социальная стабильность… Как я уже сказал, Европа была тогда покрыта двойной сетью — банковской, то есть экономической, и церковной, идеологической. Узлами последней были монастыри и епархии. Обе эти сети был наднациональными, то бишь глобальными. Европа имела денежную систему, основанную на золото-серебряном стандарте, и одну на всех идеологию, оставшуюся в наследство от Римской империи.