Женевьева Брюнель-Лобришон - Повседневная жизнь во времена трубадуров XII—XIII веков Страница 40

Роскошные ткани, привозимые купцами с Востока, ослепляли средневековых модников: кисейные ткани и затканные шелком и золотом сукна везли с Востока из Мосула, газ и креп — из Индии. Однако постепенно на местах стали налаживать производство тонкого сукна и легких прозрачных тканей. Трубадуры и авторы средневековых романов любят перечислять ткани, называть их, наслаждаясь звучанием экзотических слов; чем богаче сеньор, тем пышнее у него двор, тем больше у него дорогих тканей, и поэт не устает прославлять великолепие лучшего из дворов:

И тут приказал он купцам / Привезти к нему во дворец / Множество цветных сукон и разных мехов, / Всех, которых только можно было найти, […] И горожане без промедления приказали нагрузить / Доверху / Пять телег — восточными шелками, / Пять телег — златотканой парчой, / Десять телег — лучшими сукнами пунцового цвета. / Ни один христианин и ни одна христианка таких прекрасных сукон / Никогда еще не видели[202].

До XI века восточные ткани пользуются спросом только у очень узкого круга покупателей, но уже в XII веке ткани становятся одним из основных товаров. Самые роскошные ткани везут с Кипра, из Сирии и Египта. Из парчи, плотной шелковой ткани, шьют летнее платье, используя для подкладки тонкий шелк. Пришедшая с Востока парча ценится наряду с бумазеей, тканью из льна и хлопка, также прибывшей в Европу из стран Востока. Из Малой Азии купцы везут европейской знати прекрасные шерстяные — «камлотовые» — ткани, тонкие и люстрированные сукна, изготовляемые из верблюжьей шерсти. Возвращающиеся домой крестоносцы привозят с собой меха: шубы из горностая, из темного меха куницы, из меха серой и рыжей белки — зверька, который водится в России и Сибири.

Одежду принято украшать «златотканым» шитьем; позументом обычно обшивают горловину, манжеты и низ камизы, а также блио и плащи. На расшитую шелком, золотой или серебряной нитью тесьму нередко нашивают еще и жемчужины и драгоценные камни. Шитье — основное украшение одежды, как мужской, так и женской; многие носят кольца — золотые и серебряные, но чаще всего бронзовые. Украшением также являются и застежки — огромные круглые броши, иногда вставленные в оправу и украшенные сверкающими камнями, стеклянными жемчужинами и кораллами, вылавливаемыми в Средиземном море; иногда застежки (фибулы) пришивают к одежде в качестве украшений.

В своей работе «Цвета, образы, символы» Мишель Пастуро отмечает необычайную устойчивость трехцветной системы «красный — белый — черный», сформировавшейся во времена античности и успешно дожившей до XI века[203]. Красный, по словам этого автора, является цветом par excellence, цветом, который окрашивает, в то время как черный отсылает к собственно материалу — не окрашенному, но и не бесцветному, а белый и вовсе является не цветом, а чистотой и одновременно символом этой чистоты. С приходом синего древняя триада рушится; пристрастие к синему цвету делает его конкурентом красного, и в конце концов новый цвет начинает занимать в палитре доминирующее место; отныне палитра открыта для самых разных цветов. В XII веке синий цвет становится излюбленным; красильщикам удается получить синий «чистый, насыщенный и яркий». Культура растения, из которого получают синий краситель, заставляет отступить растение марену, красноватый корень которого использовался для окраски тканей в красный цвет; падение интереса к красному цвету стало причиной разорения многих производителей красных тканей. Синий цвет приобретает символическую ценность, становится цветом Святой Девы и официальным цветом королей.

Чем обусловлена такая перемена во вкусах и символике? Можно ли связать ее с потрясениями, происходящими в это время в обществе, породившем куртуазный универсум? Отношения между трубадуром и меценатом, построенные на жестких иерархических принципах, постепенно становятся более свободными; придворная культура, чувствительная к любым переменам, тотчас берет эти перемены себе на вооружение. Трубадур становится первовестником перемен; странствуя из конца в конец по югу Франции, он «носит на себе» новую цветовую систему, в соответствии с которой краски теперь располагаются в новой последовательности: синий вытесняет красный, а желтый и зеленый, проскользнув в хроматический ряд, обогащаются необходимыми полутонами; изменения в палитре отражают изменения, происходящие в обществе, в его социальной организации. Иерархия, эта организующая сила общества, постепенно становится менее жесткой: появляются промежуточные социальные слои. То же можно сказать и об иерархии цветов, где в составе цветовой гаммы начинают появляться полутона. Цветовая иерархия функционирует подобно опознавательному коду; такой код необходим, ибо с его помощью иерархия социальная находит свое отражение в иерархии парадного костюма, символики, иконографии (витражи, эмали, миниатюры) и геральдики.

Почти до 1140 года мужчины бреют лица и коротко стригут волосы; длинные волосы — привилегия женщин. В XII веке в моду входит борода, однако Церковь яростно ополчается на нее, равно как и на длинные волосы у мужчин: она обвиняет их в женоподобии и в стремлении походить на волосатых сарацин. Однако, несмотря на протесты церковников, после 1150 года мужская шевелюра, равно как и одежда, значительно удлиняется. Мужчины носят волосы до плеч и завивают их; многие завивают заодно и бороду; длинные волосы часто собирают в хвост и завязывают их лентой на затылке. За бородой ухаживают особенно тщательно; не слишком длинную, но и не слишком короткую бороду расчесывают, делят на две части и формируют у каждой части заостренный кончик; иногда — верх утонченности! — бороду разбирают на пряди и перевивают их золотыми нитями. Однако мода на бороды пройдет уже к концу века.

Самый модный и любимый цвет волос — светлый; только блондинка может претендовать на звание красавицы. В XII веке женщины носят длинные волосы, изощряясь в изобретательности по части их укладки. Волосы можно поддержать с помощью серебряного или золотого обруча, завязать узлом на затылке, укрепив с помощью ленты или тонкого изукрашенного шнура. Можно заплести косы, перевив пряди золотыми нитями, с помощью специального железного приспособления (прообраза современных щипцов для завивки) можно накрутить кудри, сделать на лбу кудрявую челку. Многие женщины используют накладные волосы, например косы, которые спадают им на плечи и струятся дальше, до самой талии. В моду входят чепцы, меховые шапочки, шапочки из павлиньих перьев и шапероны — головные уборы, первоначально состоявшие из одного или двух кусков ткани, замысловато уложенных вокруг головы.

Она одета достойно, / На ней платье шелковое с глухим воротом. / Волосы у нее мягкие и белокурые, / изящно перевитые золотой нитью. / У нее приятное миловидное лицо, / В выражении коего нет ничего искусственного; / Разумеется, кожа лица ее отличается чистотой; […] Чтобы защитить себя от жаркого солнца, на голову она надела / Шапочку из павлиньих перьев, / А в руке она держит цветок[204].

Замысловатые шапочки и чепцы не идут ни в какое сравнение с простыми платками, которыми покрывали голову и плечи в XI веке. В XII веке головные уборы становятся чрезвычайно сложными: в моду входят мягкие круглые шапероны и шапочки, головные повязки, а затем и остроконечные шапочки всевозможных фасонов, в том числе с валиками, и «рогатые» чепцы, превратившиеся в конце XV века в знаменитый остроконечный эннен, на конце которого, словно рыцарская орифламма, развевалась тончайшая вуаль.

Гребни того времени, экспонируемые в музеях, сделаны из оленьего рога, слоновой кости или из распиленного и отполированного самшита. Расписанные или резные, они имеют два типа зубьев: одни предназначены для распутывания волос, другие — чтобы гладко причесать их. Булавки из оленьего рога и металла дожили до наших дней, так же как и бритва и бритвенный тазик (последний появился в конце Средневековья). Зеркал — с ручками или без ручек — сохранилось мало; будучи предметом роскоши, ручное зеркало часто бывало вставлено в оправу из слоновой кости.

Посетить бани означает проявить заботу о собственном теле, о его красоте. Для всех сословий бани являются непременным дополнением важнейших событий частной и общественной жизни, точнее, канунов этих событий или же дня, наступившего следом за долгожданным событием; к числу таких событий относятся: рождение, посвящение в рыцари, свадьба, выздоровление после родов.

Богатые имеют собственные ванны, однако большинство смертных, живущих в городах, посещают публичные бани. До XV века бани были смешанные, потом религиозные власти запретили совместные купания в банях мужчин и женщин. К банным помещениям относились теплая комната-предбанник, зал для помывки, ванны, а иногда и еще одна обогреваемая комната, где вымывшиеся отдыхали после банных процедур. В бане можно сделать эпиляцию, пройти курс лечения, дабы восстановить былые силы, утраченные во время крестовых походов. Для поддержания белизны кожи прислужница в бане очистит и смягчит ее пемзой. Белизна кожи, как и белокурые волосы, является составной частью канона женской красоты, воспеваемой поэтами. Однако в чести и собственно мытье. На миниатюрах можно видеть чаны, скрепленные железными обручами и выстланные внутри простыней, которые служат как для мытья, так и для стирки. Позднее такие чаны появятся в крестьянских домах.