Эдуард Берзин - Юго-Восточная Азия в XIII – XVI веках Страница 41

Глава 5

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА И МЕЖДУНАРОДНАЯ ТОРГОВЛЯ СИАМА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIV–XV в

Внешняя политика королевства Аютия (Сиам) во второй половине XIV–XV в. имела два основных военных аспекта: территориальное продвижение на запад (к побережью Андаманского моря) и на юг (к Малаккскому проливу) с целью установить как можно более полный контроль над торговыми путями из Индии в Китай, а также систематические походы (набеги) на восток (против Кампучии), где целью было не столько покорение территории (за полтора века войн границы здесь практически не изменились), сколько захват местного населения и угон его в Сиам. Первый аспект был связан с глубокой заинтересованностью Сиама в доходах от внешней торговли и транзитных пошлин. Второй — с более традиционной формой феодальной экономики — необходимостью расширения сословия крепостных крестьян и пополнения убыли в живой силе, вызванной почти непрерывными войнами.

Уже в 1363 г. Рама Тибоди I начал борьбу за утраченный наследниками Рамы Камхенга выход к Индийскому океану. Вторгшись в южнобирманское королевство, он не только присоединил к Сиаму Тенасерим, откуда начинался древний речной и частью сухопутный торговый путь из Бенгальского залива в Сиамский, но и овладел столицей королевства — Мартабаном. В 1369 г. сиамцы развернули наступление на Моулмейн и южнобирманские моны были вынуждены перенести столицу в Пегу (это название надолго закрепилось за южнобирманским королевством). В 1488 г. король Боромарача III захватил Тавой [13, с. 67].

На юге в первые же годы правления Рамы Тибоди I сиамские войска вторглись в Малайю и, преодолевая ожесточенное сопротивление малайских торговых полисов — княжеств, устремились к Малаккскому проливу, имея в виду захватить и северное побережье Суматры и полностью овладеть, таким образом, важнейшей морской артерией Юго-Восточной Азии. Ни разрозненные малайские княжества, ни остаток некогда великой торговой империи Шривиджайи — государство Малайю, правители которого отвернулись от моря и перенесли свое внимание на внутренние районы Суматры, не могли оказать Сиаму серьезного сопротивления.

Если бы планы Рамы Тибоди I осуществились, Сиам из моноэтнического государства превратился бы в могущественную многонациональную империю, занимающую господствующее положение во всем регионе. Но тут в борьбу за проливы вмешалась другая нарождающаяся империя — яванское государство Маджапахит. Сиам, по-видимому, обладал более мощной сухо-лутной армией, но его флот был гораздо слабее огромного маджапахитского флота, которым командовал талантливый полководец Гаджа Мада. После почти 20 лет войны (к моменту смерти Рамы Тибоди I) Сиаму не удалось достичь своих целей. Правда, в его руках осталась Северная Малайя, но оба берега Малаккского пролива — Южная Малайя и Северная Суматра оказались под властью Маджапахита.

После ослабления Маджапахита, наступившего в 90-х годах XIV в., при короле Викрамавардхане (1389–1429) сиамские короли Рамесуан (1388–1395) и Рамрача (1395–1408) предприняли новую попытку овладеть проливами. Сиамские войска довольно быстро оккупировали весь Малаккский полуостров вплоть до Тумасика (Сингапура), но на северном берегу Суматры встретили упорное сопротивление поднявшихся там к этому времени мусульманских султанатов — Пасея, Ламбри (Аче) и др. Полностью овладеть проливом и на этот раз не удалось, а в первой четверти XV в. из-под власти Сиама стали ускользать и малайские районы, начавшие объединяться под властью нового торгового государства — Малакки[48]. К концу XV в. в руках Сиама оставались только самые северные малайские княжества— Лигор и Патани.

На востоке Сиам в рассматриваемый период по крайней мере четырежды начинал крупные наступательные войны против Кампучии, не считая мелких набегов (1353 г., 1369 г., 1388–1393 гг., 1431 г.)[49]. В ходе этих войн сиамские войска неоднократно захватывали столицу страны Ангкор и в конце концов принудили кхмеров перенести столицу в глубь страны. Ангкор, великолепнейший город бывшей Кхмерской империи, пришел в запустение и был вновь открыт только в XIX в. [13, с. 71].

Несмотря на постоянные победы на начальном этапе этих войн, сиамцам ни разу не удалось утвердить на кампучийском престоле своего кандидата — сиамского или хотя бы кхмерского принца-коллаборациониста, который стал бы послушным вассалом Сиама. После каждого поражения кампучийский народ вновь собирался с силами и изгонял из страны сиамских оккупантов вместе с их марионетками. Тем не менее в ходе этих войн сиамские войска сильно разорили страну, особенно ее западную часть. Сотни тысяч кампучийских крестьян были угнаны на территорию Сиама (только в одном походе 1393 г. войска короля Рамесуана захватили в плен 90 тыс. кхмеров). Военнопленных и угнанное гражданское население сажали в Сиаме на землю; теперь они несли еще более тяжелые феодальные повинности, чем коренные тайские крестьяне. Могущество сиамского феодального государства от этого продолжало возрастать.

Такую же борьбу — за добычу рабочих рук (земли в то время во всем регионе кроме Вьетнама было в избытке) Сиам вел со своим северным соседом Чиангмаем. Эти войны, которые шли с переменным успехом, были особенно долгими и тяжелыми. С 1376 г. по 1546 г. Сиам и Чиангмай воевали 14 раз, причем общие результаты этих войн были на редкость незначительными. Инициатива войны принадлежала то одному, то другому государству. Чиангмайцы, как правило, вторгались в Сиам по приглашению мятежных феодалов беспокойной пограничной области Сукотаи, а сиамцы вторгались в Чиангмай по приглашению принцев королевского дома, претендовавших на трон. Территориальные приобретения в этих войнах были непрочными, после 170 лет войн граница Сиама и Чиангмая осталась почти неизменной. Обе страны истощили себя в этой борьбе, и поэтому в XVI в. пали легкой добычей нового феодального хищника— бирманской империи Байиннауна.

Наряду с военной экспансией сиамские короли в рассматриваемый период придавали большое значение развитию торговли. В отличие от европейских феодалов феодалы Юго-Восточной Азии охотно занимались торговлей или контролировали ее с целью извлечения максимальных доходов. Активная внешняя торговля стала характерной чертой королевства Аютия с первых десятилетий его существования. Это нашло выражение не только в военной политике (активная борьба за морские порты и контроль над путями из Индии в Китай), но и в дипломатии Сиама. Это можно проследить на истории дипломатических и торговых отношений Сиама с Китаем — крупнейшей торговой державой того времени.

В середине XIV в. официальных сношений с Китаем не было, поскольку там бушевала народно-освободительная война против монгольских императоров. Но стоило предводителю народного восстания Чжу Юань-чжану (1368–1398) объявить себя основателем новой, национальной династии Мин и начать рассылку в сопредельные страны манифестов с извещением об этом событии, Сиам едва ли не первым присылает ответное посольство, хотя Юго-Западный Китай еще до 1382 г. оставался в руках монголов [15, с. 27[.

В 1370 г. в Аютию прибыл первый китайский посол Люй Цзун-цзюнь, а на следующий год в китайскую столицу Нанкин уже прибыло ответное посольство короля Бороморачи I с богатыми дарами-данью и признанием Чжу Юань-чжана верховным сюзереном Сиама. В 1373 г. в Китай прибыло одно за другим два сиамских посольства. В 1377 г. китайский император пожаловал Боромораче I почетный титул и серебряную печать вассального короля. В 1380 г. Чжу Юань-чжан при посредничестве Сиама пытался оказать дипломатическое давление на Яву, не желавшую идти в фарватере китайской политики. В 1380–1390 гг. в Китай ежегодно прибывало одно, а зачастую и два сиамских посольства. Этот поток посольств, почти не ослабевая, продолжался до 1436 г. Дань императору, которую привозили сиамские суда, носила внушительные размеры. Так, в 1387 г. из Сиама было прислано 10 тыс. цзиней (ок. 5970 кг) черного перца и 10 тыс. цзиней сапана; в 1390 г. Сиам прислал 17 тыс. цзиней (ок. 10 149 кг) ароматного осветительного масла [15, с. 143].

Секрет такой необычной «верноподданности» сиамских королей объясняется просто. Минское правительство из престижных соображений поставило за правило отдаривать правителей, принесших дань, более дорогими дарами. Помимо этой выгоды, послы, прибывавшие, как правило, на нескольких крупных судах, пользовались в Китае правом беспошлинной торговли. Таким образом, под видом дипломатических отношений велась активная внешняя торговля, в первые десятилетия весьма выгодная для Сиама. Из Сиама в Китай ввозились в основном предметы местного производства: сапановое дерево, слоновая кость, черный перец, камедь и другие тропические продукты.

Ответные дары китайских императоров состояли прежде всего из знаменитых китайских тканей — шелка, атласа и др. В некоторых случаях императоры отдаривали сиамских королей китайской медной монетой (в связках) или бумажными ассигнациями, имевшими хождение на юго-восточном рынке. По ассортименту товаров, импортируемых из Китая, Сиам в XV–XVI вв. стоял на первом месте в Юго-Восточной Азии. Если, согласно китайским источникам, Кампучия ввозила 13 видов китайских товаров, Палембанг — 17, Тямпа — 32, Малакка — 44, Ява — 54, то Сиам ввозил 65 видов китайских товаров [15, с. 164]. В это число входило до 12 сортов шелка, два сорта атласа, парча, полотно, холст, газ и тюль, ситец и другие ткани; готовая одежда, фарфоровая посуда, изделия из бронзы, железа, ювелирные изделия, предметы художественного ремесла, бумага, некоторые пищевые продукты (зерновые культуры, ревень и др.). Китайские купцы специально изучали спрос в Сиаме и пришли к выводу, что в этой стране пользуются особым спросом белый фарфор с синей росписью, ситец, разноцветные шелка, атлас, золото, серебро, медь, железо, стекло, ртугь и зонтики.