Алексей Маслов - Китай: укрощение драконов. Духовные поиски и сакральный экстаз Страница 42

…???…

Илл. 64 Именно лик ди, видимо, и изображался на бронзовых сосудах, именно он и был центральным элементом поклонения древних китайцев.

Очевидного различия между тянь-небом, таоте и ди не существовало, но сути это было одно и то же существо, обычно изображаемое в виде человека, медиума или мага, в маске. В частности, иероглиф «глянь» («небо») является лишь схематичным Илл. 65 изображением большеголового и рогатого таоте, причем таких изображений, как будет видно в следующем параграфе, было множество. Сам же дух не изображался, на рисунках в виде человека в маске выступал его представитель-медиум или лидер племени.

Это единство функций и даже облика явным образом указывает на то, что у Китая был необычный вектор развития представлений о священном: если иудео-христианская традиция прошла путь от многобожия к единобожию, то Китай практически сразу же сформировал монотеистические представления. Высший дух был всегда один и единственный, он лишь развоплощался в массе проявлений, форм, обликов и представал перед людьми в виде медиума-посредника.

Первыми воплощенными «божествами» китайской традиции были люди, медиумы, надевавшие на себя маски предка и тем самым перевоплощавшиеся в них. В сущности, для древней культуры не было единого «адресата» для поклонений, и благодаря этому и таоте, и тянъ, и ди представляют собой различные реинкарнации одного и того же существа или, правильнее говоря, одного и того же мистического ощущения. На бронзовых сосудах, на керамике и костях в этом контексте изображался не некий отстраненный дух, но медиум, перевоплотившийся в духа.

Вся культура медиумизма была связана с изменениями статуса, с абсо-Илл. 67 лютной мистической трансформацией, когда человек перевоплощается в духа и, как следствие, переодевается и использует маску.

В китайской ритуальной культуре маска всегда играла особую роль. Сегодня она связывается чаще всего с театральными представлениями, однако сам театр имеет своим истоком ранние ритуалы изгнания духов — экзорсизма. Например, в эпоху Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.) особые чиновники, проводившие обряд экзорсизма, надевали на голову деревянные маски животных.37

Это, скорее, не скрывающая маска, но обнажающая, открывающая именно то, что сокрыто за повседневным лицом человека. Она в концентрированном виде воплощает сакральную сущность человека, преподнося наблюдателю его истинный лик. Мирча Элиаде отмечал эту особенность «масочной культуры» как абсолютной трансформации человека в запредельное существо, говоря, что «маска явным образом объявляет об инкарнации мистического персонажа (предка, мистического животного, бога)»38.

Сами древние маски, естественно, не сохранились, практически не известен нам и их точный вид, однако многие современные иероглифы представляют собой изображения именно людей в масках.

Современное значение этих иероглифов уже не связано с масочной или шаманской культурой, однако в своем изначальном виде они непосредственно описывали (точнее — обрисовывали) комплекс ритуального перевоплощения человека в духа. Все подобные пиктограммы рисовались как изображения людей с широко расставленными ногами и очень большой головой, точнее маской, надетой на голову, а в ряде случаев и с рогами и, как представляется, то ли с раскрашенным, то ли с татуированным лицом. С течением времени эти изображения превратились в иероглифы, которые ни по своей сути, ни по прямому переводу не связаны с ранней магией.

Например, иероглиф «лом» (ныне — «красивый») представлял собой силуэт странного антропоморфного существа, на голове которого — то ли ветвистые рога, то ли маска с перьями (стоит напомнить, что шанские правители могли носить подобные шлемы с перьями). Иероглиф «лэы» (ныне — «черный») на бронзовых сосудах являлся рисунком человека с большой маской Дух Цзяо Титуй. Провинция Гуйчжоу на голове, с лицом, возможно, измазанным сажей либо выкрашенным в черный цвет.

…???…

Илл. 68. Маска Анъшуйской драмы «земли», связанной с вызыванием духов, ритуальными плясками, песнопениями и путешествиями в загробный мир.

Иероглиф цзи (название царства Цзи на территории современной провинции Шаньдун), очевидно, показывал человека с рогатой маской на голове, раскрытыми широко руками. То же относится и к иероглифу «стой» (ныне — «пустой», «полый»).39

Скорее всего, мэй, хэй, цзи, аой являлись разными категориями медиумов или духов, что, в сущности, для магической культуры является одним и тем же.

Это же и объясняет происхождение иероглифа «тиянъ» — «Небо», который также изображался как человек с широко расставленными ногами, разведенными в сторону руками и большой головой. Представляется, что в этом случае речь также идет о человеке в большой маске, а собственно само священное Небо здесь дано в виде его «земного представителя» — медиума.

Попутно заметим, что на древних надписях люди как таковые, по-видимому, не изображались — достойными зарисовывания или записывания считались только духи и их земные представители.

Все подобные иероглифы, сегодня уже утратившие изначальный смысл, в своем первозданном виде очень точно передают сакральную суть многих понятий. Здесь достаточно напомнить, что, по одному из предположений, иероглиф «ван», ныне означающий «правитель, император», изображался как человек с широко стоящими на земле ногами (это подчеркивала нижняя горизонтальная черта), головой упирающийся в Небо. Иероглиф сп/ан», ныне «желтый», первоначально означал человека со священным нефритовым кольцом на груди, указывающего на магическую энергию. Вообще, многие иероглифы, ныне означающие цвет, в том числе «желтый» (хуан), «черный» (хэй), в древности рисовались в виде либо людей в масках, либо людей с татуировками на теле, указывая, по-видимому, на разную ритуальную раскраску медиумов.

Отсюда же и берется характерный лик таоте, представленный именно как маска или человек в маске. В некоторых погребениях, относящихся к периоду Шан, обнаружены маски, в которых явным образом проступают следы уже известного нам таоте — огромные глаза и практически полное отсутствие нижней челюсти, причем некоторые из них, как предполагается, могли действительно надеваться на голову.40

Маска или переодевание вообще оказывались связанными либо с путешествием в мир мертвых, либо с превращениями души после смерти. В древних погребениях неоднократно встречаются маски, которые принято называть фу-мянъ — «покрывающие лицо». Они достаточно точно воспроизводят вполне человеческие черты лица, у них нет устрашающей пасти или рогов на голове. Тем не менее, смысл такого «покрытия лица» связан именно с моментом отделения души (точнее, нескольких душ) от тела. Маска, закрывая лицо, задерживает одну из душ (хунъ), не давая ей улететь окончательно, что, в конце концов, позволяет ей превратиться в дух предка, которому и можно поклоняться. Так, в трактате «Тайпин юйлань» в разделе «Церемонии и ритуалы» мы встречаем странную цитату из ныне утраченного трактата «Всеобщие нравы и обычаи» («Фэнсу тун»): «Душа-дл/нь и дыхание-г<м умершего человека воспаряют ввысь, а поэтому изготовь маску ему на лицо, дабы сохранить их»41.

Здесь стоит вспомнить распространенный практически по всему миру обычай закрывать лицо умершему.

Очевидно, что ритуал, связанный с «запрятыванием лица», фумянъ, существовал еще в неолите.

Например, как обнаружилось при раскопках неолитических стоянок в Давэнькоу в провинции Цзянсу и в Мацзяване в долине Янцзы, в древности лица покрывали глиняными чашками, окрашенными в красный цвет. Красный цвет, вероятно, по аналогии с цветом крови, в Китае ассоциировался со смертью, не случайно императоров обряжали именно в красные погребальные однажды. Уже позже такой обычай стал встречаться у сопредельных с Китаем народов, например у киданей на севере Китая.42

Погребальные маски активно использовались еще в раннюю эпоху Чжоу в X до н. э. Причем маски эти изготавливались не из металла или дерева, а из нефрита. В частности, такая маска обнаружена в захоронении правителя Го в Илл. 45 местечке Шансуньлинь в Хэнани. Сначала из желтоватого нефрита изготавливались пластины различной формы, например овалы, круги, полумесяцы. Затем эти пластины клались на лицо умершего на глаза, лоб, брови, уши, подбородок, таким образом образуя маску, целиком скрывавшую лицо.43

Илл. 69. Золотая погребальная маска из могилы в Ниная. 678 г. Уезд Гуйян

С этим же запрятыванием истинного облика умершего связана и традиция использования заместителя усопшего или «персонификатора» в обрядах похорон — на каждом ритуале поклонения духам предков, похорон, свадьбы в традиционном Китае присутствовал человек, который в полной мере являлся представителем духа на земле. Роль абсолютного представителя выполнял правитель, а позже и император. До сакрализации личности правителя эту роль выполняли медиумы, которые, надев маски, обычно рогатых духов, в этот момент перевоплощались в ди или таоте.