Валерий Дёмин - Русь нордическая Страница 43

В русском языке более чем достаточно слов, составным компонентом которых выступает обозначенная лексема «ар». Хотя во многих случаях это вряд ли имеет отношение к начальному этапу этногенеза индоевропейских языков и их вычленения из единой этнолингвистической общности, тем не менее налицо мощный пласт русских слов, в начале и особенно в конце которых закреплена лексема «ар» («арь»), несомненно сопряженная в далеком историческом прошлом с понятием «арий, арья». Вот лишь некоторые из таких слов с искомыми концовками: амбар, вар, кашевар, загар, лар, жар, базар, мар, комар, кенар, гусар, нектар, сахар, овчар, гончар, бочар, кошар, грабарь, кубарь, рыбарь, букварь, словарь, январь, гарь, календарь, бондарь, господарь, государь, лекарь, пекарь, дикарь, пескарь, пушкарь, ларь, пономарь, свинарь, звонарь, лопарь, кесарь, слесарь, писарь, псарь, вратарь, алтарь, кустарь, мытарь, пахарь, бахарь, рыцарь, ключарь, царь и др.

Языки северных народов также необычайно богаты на предмет использования лексической константы «ар» и других близких ей по огласовке лексем (например, «яр»). Достаточно взглянуть на карту Кольского полуострова, чтобы разглядеть в современных топонимах и гидронимах отголоски былых арийских и доарийских времен, например Ара-губа (запив), Арвлдемйоки (река), Арвлдемломполо (озеро), Арва-ренч (возвышенность), Арвельтемъявр (озеро), Арвоостров, Ардызинярк (мыс), Ареньга (река), Ареньгское (озеро) и др. В саамском языке (разных его диалектах) корневая основа «арр» является топонимообразуюшей и означает «находиться в покое, сидеть». Она же выступает как неотъемлемый компонент лексемы миарр, означающей «море» (отсюда же апь-миарр — «океан»). Интересно, что в финском языке «саари» означает «остров», а «ярви» — «озеро». Анализ конкретного топонимического материала, преломленного сквозь лингвистическую призму других языковых семей, можно продолжать до бесконечности. Но, сознаюсь: для читателя настоящей книги это было бы чересчур утомительно.

Вместе с тем, в связи с вышеизложенным, совсем по-другому выглядят и многие индоевропейские или неиндоевропейские топонимы и гидронимы, имеющие в своем составе лексему «ар» в начале слова: Арабатская стрелка (коса, отделяющая Сиваш от Азовского моря), Аравия, Арбат, Ара-гаи (Армения), Арагви, Арагон, Ардон, Аркадия, Араке, Арал, Арарат, Аргун (Чечня), Аргунь приток Амура), Ардатов, Арденны, Ардон, Аре (приток Рейна), Арзамас, Арзрум (Эр-зрум), Ариха (Иерихон), Аркадак, Аркалык, Аркатаг, Арктика, Арль, Армавир, Армения, Арск, Арташат, Арысь и zip. В Древней Руси существовал город Арсан, местонахождение которого до сих пор неизвестно, хотя арабские купцы и путешественники (а вслед за ними и географы) считали его по значению и величине равным Киеву[90]. Лексема «ар» встречается также в конце некоторых топонимов, например Самара, Дубоссары, Богучарово и т. п. [91]

Между прочим, великий наш мифограф и собиратель русского фольклора Александр Николаевич Афанасьев (1826–1871) считал, что лексема «арья» (arj) генетически связана с другим смыслозначимым понятием — «рай»[92]. В санскрите raj означает 1) «блестеть, сверкать»; 2) «появляться»; 3) «быть во главе…»; 4) «царствовать». Отсюда rajan — «царь, раджа, повелитель, господин» (санскритское; читается, как и английское, — «дж», поэтому и по-русски rajan звучит в точном соответствии с первоисточником — «раджа». Однако по своей древнейшей арийско-гиперборейской первооснове слова «рай», «радость», «раджа-царь» идентичны. Сюда же примыкает большая группа понятий, связанных с одним из первоначальных смыслов санскритского слова raj — «блестеть, сверкать». Это и русская «радуга», и целое гнездо латинских лексем, так или иначе раскрывающих процесс распространения света: radio — «испускать лучи»; radiosus — «лучистый, лучезарный»; radius — «луч»; radiatio — «сияние, блеск»; radiatus — «лучезарный, сияющий, озаренный». Интернациональный характер этих слов привел к появлению в русском языке терминов «радиус», «радио», «радий» — и все в конечном счете из единого лексического (индоевропейского и ностратического) первоисточника.

Известная исследовательница древнеарийской проблематики Светлана Васильевна Жарникова[93] давно выявила множество санскритских субстратов в топонимах и гидронимах Русского Севера. Например, здесь во множестве встречаются прямые свидетельства пребывания в далеком прошлом древних индоевропейцев — архаичные названия с корнями «инд» (наиболее известна река Индигирка) и «ганг», которые впоследствии дали имена великим рекам Юго-Восточной Азии Инду и Гангу. (В данном вопросе современные топонимисты и этимологи не являются первооткрывателями: еще в первой трети XIX века русский историк и этнограф польского происхождения, один из основоположников отечественной топонимики Зориан Яковлевич Доленга-Ходаковский (1784–1825) интерпретировал названия Инда и Ганга как славянские.)

В дальнейшем С.В. Жарникова (при содействии специалиста-индолога профессора Н.Р. Гусевой) провела фронтальную ревизию гидронимов четырех северных губерний России — Архангельской, Олонецкой (нынешняя Карелия), Вологодской и Новгородской. Цель — выявить санскритский субстрат в исконно русских, а также финно-угорских названиях рек, озер и ручьев в указанном регионе. Результаты говорят сами за себя. Лабы убедиться в этом, достаточно открыть «Географический словарь Мурманской области». Ин-дварь (возвышенность), Индель (озеро, река, населенный пункт), Индера (река), Индерка (ручей), Индерские озера, Иидичйок (река), Ганга (остров), Гангас (залив, возвышенность), Гангасиха (залив), Гангос (гора, озеро) — вот лишь некоторые из топонимов и гидронимов, на которых лежит явная печать далекого индоевропейского прошлого и которые поддаются результативному анализу посредством метода археологии языка и реконструкции смысла [94]. При этом необходимо принять во внимание, что после обособления этносов и возникновения самостоятельных языков (или же отдельных языковых групп) первоначальные значения слов могут менять свое конкретное содержание.

Тем более такая трансформация присуща звуковой (фонетической) огласовке протолексем. Хорошо известно, к примеру, что гидроним Инд сохранил данную вокализацию в основном в заимствованиях других языков. Индия же на языке хинди и в Пакистане на языке урду (очень близком к хинди) Инд уже звучит как Синд — это название закрепилось не только за священной рекой, но и за одноименной провинцией, где проживает 10-миллионный народ синдхов. Судя по всему, в древнейшую эпоху использовались обе фонетические формы, так как лексема «синд» встречается на просторах Евразии не менее часто, чем лексема «инд»: например, Синджар — в Иране, Синди — в Эстонии, Синд-зе — в Японии, ряд гидронимов на Вологодчине — озеро Синдор, реки Синдош и Синдошка; в Окском регионе — Синделей, Синдровиц и др. Вполне возможно, что именно данная протолексема привела и к появлению слова синь (в смысле синего цвета).

Лексема «инд» одна из самых архаичных и устойчивых не только в топонимике северных регионов России, хотя южнее ее распространенность заметно снижается, но не полностью. Вот достаточно показательные примеры: река Индикьяха в Ямало-Ненецком автономном округе (Между прочим, в ненецком языке слово инд означает «душу человека» и его «дыхание».); Инда, Индик (река), Индыгойка в Кировской области (бывшей Вятской губернии), Индеево — в Псковской, Индычий — в Воронежской. Особенно показателен гидроним Индрус — река с таким названием, образованным при помощи двух древнейших арийских лексем «инд» + «рус», протекает в северо-восточной части Владимирской области (ближайший город — Вязники). Нет нужды говорить: чтобы река с таким названием появилась в самом сердце России, на Владимирщине, когда-то в гиперборейские времена здесь должен был пройти или задержаться арийский (прото) этнос, присвоивший доселе безымянной реке название Индрус.

Любопытно, что в древнерусском обиходе зафиксированы индоевропейские имена с аналогичными корнями. Так, из летописных источников известно, что в 1383 году в Москву приехал литовец по имени Индрос (его правнук получил от Великого князя московского прозвище Толстого, и от него произошел весь именитый род Толстых, включая трех русских писателей). В лексиконах и сборниках древнерусских имен и фамилий можно отыскать имя Индрис, принадлежащее уже не знатному сановнику, а простому холопу[95]. На Русском Севере, в районе Кенозера, записана архаичная сказка о Кащее Бессмертном, главным героем которой является Инджвей-богатырь и его дочь Лружевна Инджвеевна[96]. Мало что теперь можно сказать об их реальных исторических прообразах; скорее всего они из одного ряда с королем Земли Тульской (= Туле-Гиперборея) из беломорской былины о Потыке или с «народом тульским» из жития одного из создателей славянской азбуки Кирилла (в миру Константина). Мне также уже доводилось демонстрировать санскритские корни зловещего русского имени Кащей и увязывать его образ с арийским и лоарийским теонимом Кашьяпы — одного из арийских праотцов[97].