Божества древних славян - Александр Сергеевич Фаминцын Страница 48

Čemu ty svietiš na ny,

Na biedné ludi?[457]

(Ax ты солнце, ах солнышко!

Отчего ты так печально,

Зачем ты (так печально) светишь на нас,

На бедных людей?)

Из плача Ярославны (в «Слове о полку Игореве»):

Светлое и тресветлое солнце! Всем тепло и красно еси: чему, господине, простре горячую свою лучто на ладе вой?

Кроме приведенных примеров, в песнях и обрядных наречениях всех славянских народов, встречаем обращения к солнцу, именуемому также «богом», «богом на небе» или «на высоте» — обращения, которые ныне нередко понимаются народом как бы отнесенными к христианскому Богу, но которые, несомненно, свидетельствуют о замещении в них имени солнца именем Бога. Впрочем, в иных случаях название Богом именно солнца не может подлежать никакому сомнению, так как оба названия встречаются рядом.

В моравской песне просят Бога «светить», — просьба эта, разумеется, относится к солнцу:

Svttaj Воžе, svitaj,

Со by spěšej den byl.[458]

(Засвети, Боже, засвети,

Чтобы скорее наступил день.)

Словаки поют:

Svitaj Boze, svitaj,

Aby skor mrkalo.[459]

(Засвети, Боже, засвети,

Чтобы скорее рассветало.)

В плаче Ярославны (см. выше) солнце названо господином (т. е. господом или богом).

В малорусской песне читаем:

И к сонечку промовляе:

«Поможь, Боже, чоловику».[460]

На Украине обращаются к солнцу:

— Сонечко, сонечко! Одчини (т. е. открой), боже, виконечко (окошечко).[461]

В малорусских и галицко-русских свадебных песнях просят Бога «светить короваю», — просьба эта в приведенном выше примере (стр. 167a) относилась к месяцу и солнцу, — замещение очевидно:

— Засвети, Боже, из раю

Нашему короваю.[462]

 — Милый Боже, великий наш буде коровай.

 — Проси Бога Марисенько,

Щоб Бог дал,

Щоб ти ся коровай вдал,

Як день белый,

Як Бог милый,

Як ясное соненько,

Что светит в оконенько.

Во всех этих мало- и галицко-русских примерах солнце непосредственно называется «богом», «милым богом». Ср. величание солнца «милым богом» в латышской песне (стр. 107).

В других галицко-русских свадебных песнях, которыми сопровождаются разные действия, совершаемые при свадебном обряде (плетение свадебных венков, украшение свадебного деревца и пр.), обращения к Богу и Богородице, которых приглашают сойти с неба, очевидно, также первоначально относились к небесным светилам, именно к солнцу и луне. Таковы, напр., следующие возглашения:

— Сойди, Господи, з неба!

Бо нам тя за все треба,

Веноньки зачинати,

Щастечком укладати.

— Сступи, Боже, з неба!

Теперь же тя нам треба.

Зачни нам веселяйко

На наше подворяйко,

Тихое, веселое,

Абы було щасливое!..

— До нас, Боженьку, до нас!

А в нас теперь гаразд,

И ты, Божая Мати,

Вступай же нам до хаты!

Будешь нам помогати

Деревце збирати,

Всеми пятьма палцями,

Шостою долонею,

Щобы з доброю долею!

— Благослови, Боже,

И ты, Божая Мати,

Деревце убирати.[463]

На Украине восклицают:

Сонце би тя побило!

в том же смысле, как: «щоб тебе Біг (т. е. Бог) покарав!»[464]

В малорусских и галицко-русских песнях встречаем, кроме того, возгласы и припевы вроде следующих:

— Боже, з неба высокаго![465]

— Славен еси, гей славен ее и, наш милый Боже,

На высокости, славен еси![466] и т. п.

В великорусской святочной песне встречаем величание:

Уж как слава Богу на небе, слава![467]

В польских песнях находим возглашения:

— О Bože, Bože w wysokoši!

— О Bože, moj Bože,

Zwysoklegonieba![468]

В заключение приведу еще два примера, в которых девушка вопрошает бога о своем возлюбленном, или просит, чтобы он ей приснился. Сравнение этих примеров с вышеприведенными (стр. 168) позволяет с некоторой вероятностью предполагать, что и здесь произошло замещение имени солнца именем Бога.

В хорватской песне девушка восклицает:

Da mi je znati, Воže moj,

Gdi se nalazi dragl moj.[469]

(Кабы мне знать, Боже мой,

Где находится милый мой.)

Из моравской песни:

Dé mnē Bože ten dar

Со se mně v nod zdál.

Pod našem vokénkem

Hezké šohajek stál.[470]

(Даруй мне Боже (чтобы совершилось) то,

Что мне приснилось в эту ночь:

Под нашим окошком

Стоял прекрасный юноша.)

Приведенные молитвенные возглашения, обращаемые к солнцу и в наше еще время всеми славянскими народами, также уцелевшие еще в народе остатки почитания и боготворения солнца, проявляющиеся в указанных поговорках, обычаях и обрядах народных, вполне подтверждают справедливость письменных свидетельств о поклонении солнцу у древних славян: Халкондилы (стр. 21) — о чехах, мусульманских писателей (стр. 32, 35) — о балтийских славянах, писателей русских (стр. 34, 35) — о русских[471].

3. Олицетворение солнца

Независимо от боготворения солнца как физического явления воображение народа представляло себе божество солнца и в образе личного бога.

Южные славяне

В известиях, сообщаемых Страбоном об италийских венетах (см. выше стр. 19), упоминается о святилище Тимаво, посвященном богу, названному Страбоном греческим именем — Диомед. Этому последнему венеты приносили в жертву белого коня. Не скрывается ли под этим именем божество солнца, в честь которого такое жертвоприношение было бы вполне естественным и уместным? Не было ли самое имя Диомеда (Διομήδης), хорошо знакомое слуху греческих и римских писателей, позднейшим замещением другого названия, напр., какого-нибудь обожествленного солнцеподобного венетского героя (примеры боготворения народных витязей мы встретим позже у балтийских славян), или, быть может, искаженным обозначением бога солнца венетов, по сравнению его с Митрою — богом мидийским, Διομηδιχος (такое производство соответствовало бы, напр., названию Диониса, бога нисейского — Διόνυσος)?

В области Аквилеи, на северном берегу Адриатического моря, также далее на