Ада Баскина - Тайпей с изнанки. О чем молчат путеводители Страница 5

Мастер, живущий, как это здесь принято, в том же доме, где его мастерская, очевидно, уже спал. Но Нина звонила и стучала в дверь и опять звонила и стучала, пока сонный и сердитый мастер ей не открыл. Я была спасена.

А однажды эта маленькая тайпейка, годная мне разве что в младшие дочери, учила меня жить. Было это в магазине постельного белья. Я давно уже искала покрывало на кровать. И вот увидела целый комплект: одеяло, покрывало, декоративные подушки. Все такое золотистое, с вышивкой, все в тон — очень нарядно. Я спросила цену и… вздохнула. Нет, мне бы что попроще и подешевле. Продавщица что-то нашла, я, даже не рассмотрев, кивнула и пошла к кассе. «Но ведь вам понравился другой комплект», — тихо остановила меня Нина. «Да, но тот слишком дорогой», — опять вздохнула я, отводя взгляд от «того самого». «Раз понравился, его и надо покупать». Нина упрямо сто яла между мной и кассой. Я начала слегка раздражаться: мне, наверное, виднее, что я могу себе позволить, а что нет. И так растранжирила здесь кучу денег. «Да у меня и денег с собой нет», — предъявила я последний аргумент. Она, не повышая голоса, так же тихо сказала: «У меня с собой есть. Я одолжу. Вы о деньгах скоро забудете, а радоваться будете долго». Это прозвучало для меня как восточная мудрость.

Я вспоминаю ее каждый раз, когда застилаю постель нарядным покрывалом, кладу на него роскошные подушки, расшитые золотистым шелком. И бесконечно радуюсь.

«Уровень дружелюбия в этой стране выше всех других известных мне цивилизованных стран», — написал Earl Wieman, бывший американский летчик, а позже президент Ассоциации работников индустрии туризма, бывавший в Тайпее много раз. В доказательство он приводит две истории.

Одно время он постоянно ходил в городскую библиотеку Тайпея и там познакомился и подружился с немолодой библиотекаршей, выпускницей Тайваньского национального университета. Его приятно удивило, когда она, едва с ним познакомившись, позвала его к себе домой на ужин. Ее муж, профессор того же университета, пригласил его постоянно приходить к ним обедать. А однажды предложил у них пожить. Его в шутку называли «наш приемный сын». Через некоторое время семья эмигрировала в США. Йирл уже готовился сменить свое удобное, домашнее жилье на казенное. «Но… я продолжал жить в их очаровательном доме в японском стиле еще несколько лет, — пишет американец. И добавляет: — Я не знаю ни одного другого места на земле, где бы чужестранец был принят с таким размахом гостеприимства и заботы».

В другой раз Йирл вместе со своим другом Томом отправились в двухдневный загородный поход пешком. Где-то их подвозила попутная машина, где-то — мотоцикл. Недалеко от города Даунши их догнала на велосипеде девушка и пригласила в гости. Они полюбовались роскошными орхидеями в саду около ее дома, потом там же переночевали. Несколько лет все трое переписывались. Закончилась эта история свадьбой ее и Тома.

Город. Мотоциклы и книги

Улицу Тайпея невозможно себе представить без мотоциклов. Как только на мостовой загорается красный свет, перед светофором выстраивается целая колонна мотоциклов и мопедов. Маленькие и юркие, они проскакивают между своих соседей-автомобилистов и еще за секунду до появления зеленого света с бешеной скоростью устремляются вперед, чтобы… вскоре остановиться у следующего светофора.

В семье может не быть автомобиля: это еще не признак малого достатка. Но вот если у тебя нет мотоцикла, тогда ты уж определенно бедняк. С девушкой, конечно, можно прогуляться по улице или в парке пешком, но лучше все-таки посадить ее позади себя, нацепить себе и ей на нос очки, а на головы шлемы. И — вперед, приятно ощущая ее тело, тесно прижатое к твоей разгоряченной спине.

Парень без мотоцикла? Ну, разве что у него много других, каких-то необыкновенных достоинств. А так… «если ты такой умный, чего ж ты такой бедный»?»

Меня удивила частота, с которой на улицах Тайпея встречаются книжные магазины. В наш телевизионно-интернетный век, когда потребность в чтении книг стремительно падает практически во всем мире, в Тайпее открываются все новые книжные магазины. Мне запомнились два. Один из них «Eslite bookstore» в центре города. В будний день он был буквально забит народом, как когда-то в «докомпьютерное» время магазины «Книги» в центре Москвы. Я поинтересовалась, какие книги здесь пользуются спросом. Оказалось, самые разные. Современная проза — национальная и зарубежная. Исторические романы и просто книги по истории. Биографии известных людей. Поэзия.

Последнее меня порадовало особенно. Не только в России, но и в Америке, в Европе, где бы я ни была, я слышала одну и ту же жалобу: стихи все меньше пользуются спросом. Слишком прагматичный век, нет места для романтики. А тут вдруг — спрос на поэтические сборники. Я разговорилась с продавщицей «Eslite», у нее, кстати, был прекрасный английский, и она мне объяснила так:

— Не забывайте, это все-таки Восток, и у тайцев в крови выражать свои чувства в приподнято-поэтическом стиле. И эту потребность не может вытеснить никакой прагматизм, который, конечно, у нас тоже присутствует. — Она сделала паузу, а потом осторожно добавила: — Пока не может. А там кто знает.

Другой магазин с простым названием «Книжный» был расположен на улице Зинан-роуд, на северной окраине города. Сюда я часто заходила по вечерам. Однажды, в бессонницу, я решила прогуляться по Зинан-роуд глубокой ночью. Витрина «Книжного» светилась: магазин работал. Тут надо объяснить, что «Книжный», как и большинство подобных заведений, это не только магазин, это еще и читальня, и интернет-кафе. Сюда приходят студенты в поисках учебной литературы и книголюбы — покопаться в новинках или в раритетах. И наконец, тинейджеры, которым больше по душе глянцевые журналы и — что совсем немаловажно! — недорогой, но крепкий кофе с дешевой булочкой.

Люди. Вокруг да около

Человеку западной культуры часто непонятна логика, а вернее, мотивы поведения тайпейцев. Француз Pierre Loisel, например, предупреждает: европеец обычно стремится расставить вещи на места, следуя привычной последовательности. Но он вдруг обнаруживает, что не только ничто не прояснилось, а, напротив, все еще больше запуталось. Здесь отношения, даже деловые, строятся более тонко и более сложно, чем в Европе. И если вы будете стремиться решать задачи прямолинейно, дела у вас застопорятся. Вы должны привыкнуть, что, прежде чем подойти к разговору по существу, нужно найти подходы, которые построены по принципу «вокруг да около». Сначала налаживаются отношения, потом уже все решается на этой основе. В большинстве ситуаций интерпретация окружающего мира строится не столько на строгой логике, сколько на интуиции.

— Поэтому, — вспоминает француз, — мне часто было попросту не понять истинного положения вещей, ибо многое происходило «за занавесом».

На самом деле, на мой взгляд, не так уж сложна и запутанна эта система деловых отношений. Просто западный человек привык к хорошо структурированному, деловому и четкому стилю, а тайпеец — прежде всего… к дружбе. То есть стоит установить добрые, дружеские отношения, и самые тяжелые деловые переговоры пойдут значительно легче.

Город. За стенами

Профессор Уонг-Дин-шу, известный ученый, директор Института русских исследований в Тайпее, сегодня человек вполне столичный. Но полвека назад он приехал из маленькой деревушки в столицу и сейчас любит вспоминать о тамошнем бытии с любовью и умилением.

— Вся жизнь у нас проходила открыто, на глазах у всех. В прямом смысле слова: двери домов никогда не только не запирались, но даже и не закрывались. Чтобы сократить себе путь, я, например, шел, не огибая углов, прямо через дома соседей, без стука, без спроса. Никто не удивлялся: почему это чужой пацан у нас тут шастает? Да и само слово «чужой» никому в голову не приходило: все тут были свои, деревня — это как бы общая семья. Так было принято. И когда я приехал в Тайпей, я очень удивился: оказывается, прежде чем войти в чужой дом, надо постучаться, спросить разрешения…

Впрочем, сельские семьи, по словам Уонга, переехавшие в города, какую-то часть этого быта с собой все-таки привезли. По соседству с домом, где я живу — современным, кирпичным, многоэтажным, — стоят в ряд небольшие старые строения. В них живут преимущественно мелкие частники: владельцы маленьких мастерских, продавцы дешевых товаров. Их лавочки располагаются на первом этаже, а семья живет на втором. Но вечером, после работы, домочадцы собираются внизу, у телевизора. И тут можно видеть, как сильна эта привычка к жизни открытой, на глазах у всех.

Двери их жилищ широко распахнуты, и с улицы хорошо виден их быт. Перед экраном сидит вся семья: в центре сам хозяин, по бокам его помощники по бизнесу, они же члены его семьи. На глазах случайных прохожих со стороны улицы они чувствуют себя совершенно свободно. Вот мать расстегнула кофточку, кормит грудью младенца. А вот сын тут же, в помещении, начищает велосипед: после ужина он отправится на нем к своей подружке. Дочка наводит перед зеркалом макияж. И все это выставлено на всеобщее обозрение. Не напоказ, не потому, что хочется кому-то что-то демонстрировать. Нет, они, скорее всего, вообще не замечают людей на улице. Но, я думаю, если от этой улицы их отгородить, если оставить в замкнутом пространстве квартиры, они, кажется, задохнутся. Впрочем, таких кварталов в городе все меньше, большинство тайпейцев живут все-таки в высоких современных домах, в отдельных и, разумеется, запертых квартирах.