Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии - Роза Шотаевна Джарылгасинова Страница 5

необходимым и обязательным пост в рамазан и не разговляйся, дабы не произошел [какой-нибудь] ужасный несчастный случай и не [случилось бы] какой-нибудь смертельной болезни» [Рашид-ад-Дин, 1971, с. 143–144]. В одном из писем (№ 14) при перечислении жалованья придворным особо выделяются праздничные «священные ночи» — Ночь великих милостей и Ночь предопределения. Среди довольствия придворным упоминаются праздничные сладости (для их изготовления предназначались мед, масло, мука), мясо, хлеб, сало (курдючное), крупы (пшено, рис). Для праздничных церемоний «священных ночей» специально выделялись свечи (50 штук) и масло для светильников [Рашид-ад-Дин, 1971, с. 107–108].

К числу наиболее ценных источников при изучении календарных обычаев и обрядов, праздников годового цикла народов Передней Азии, несомненно, должны быть отнесены музейные коллекции, прежде всего, этнографические собрания. Правда, знакомство с материалами ряда музеев по этнографии народов Передней Азии как у нас в стране, так и за рубежом показывает, что темы «Календарные обычаи и обряды» и «Народные праздники годового цикла» редко выделяются в специальные самостоятельные экспозиции. Сам этот факт требует дополнительного осмысления. Однако почти все музеи дают материалы к интересующим нас темам в других разделах, посвященных сельскохозяйственной деятельности, материальной культуре (например, праздничная одежда, детали убранства дома и алтарей), развлечениям, народному театру, музыкальным инструментам, народным верованиям, религии, праздничным мистериям. И тогда оказывается, что с календарно-праздничной культурой связано очень многое.

Всемирной известностью пользуются собрания Музея антропологии и этнографии (МАЭ) им. Петра Великого («Кунсткамера») в Санкт-Петербурге. Музей, основанный в 1714 г., сегодня один из старейших и крупнейших этнографических музеев мира. Его богатейшие коллекции создавались на протяжении более чем двух с половиной веков стараниями российских ученых и путешественников [Станюкович, 1978; Шафрановская, 1979, 1994]. В сокровищнице музея достойное место занимают коллекции по народам зарубежной Азии. Более того, восточные фонды составляют более половины всего собрания музея [Решетов, 1980, с. 98–107]. Богаты и интересны коллекции по народам Передней Азии, в том числе по персам, туркам, арабам. Они в основном формировались в конце XIX — первой половине XX в. русскими и советскими востоковедами. Среди собирателей В.В. Бартольд, А.А. Ромаскевич, Ю.Н. Марр, С.М. Марр, Р.А. Галунов [Ближний и Средний Восток, 1964, с. 3; Шафрановская, 1979, с. 69–76; Кисляков В.Н., 1983 (2), с. 89].

Для изучения календарной обрядности персов большой интерес представляют те коллекции МАЭ, в которых имеются праздничная одежда [Люшкевич, 1970, с. 282–312], народная утварь, предметы домашнего обихода, изделия ремесленников.

Уникальны экспонаты коллекций, повествующие о мистерии первых десяти дней месяца мохаррам (Шахсей-Вахсей). Они, в частности, включают такие предметы ритуального культа, как имитация тела Хусейна, его головы, рубашки, а также рук Аббаса. Эти вещи верующие носили во время шествий на 10-й день месяца мохаррам (МАЭ, кол. № 3922-17, 3922-18, 3922-19, 3422-20, 3922-21, 392222, 3922-23). В этой же коллекции макет попоны лошади Хусейна (МАЭ, кол. № 3922-25) [Марр С.М., 1970, с. 313–336; Николаичева, 1970, с. 367–383]. О создании в МАЭ этой редкой экспозиции по шиитскому культу писала Е.П. Николаичева. Она отмечала, что первые коллекции были собраны в Тегеране в 1925–1926 гг. сотрудником советского торгпредства Р.А. Галуновым и поступили в музей в 1928 г. (кол. № 3771 и 3922, насчитывающие 41 предмет). В те же годы в Тегеране и Исфагане Ю.Н. Марр и С.М. Марр наблюдали праздник Шахсей-Вахсей. В Исфагане они собрали еще 19 предметов, которые поступили в МАЭ в 1927 г. и являются частью собранной ими большой коллекции (кол. № 3341). В фондах МАЭ имеется также богатый иллюстрированный материал, запечатлевший грандиозные шествия и мистерии первых дней месяца мохаррам. Это фото коллекции, собранные А.А. Ромаскевичем в северных районах Ирана, главным образом в Мешхеде, в 1910 и 1916 гг., а также в Исфагане в 1925 г. Ряд фотографий, как отмечает Е.П. Николаичева, был привезен Р.А. Галуновым [Николаичева, 1970, с. 367].

В МАЭ хранится единственная в своем роде коллекция кукол. Представлены куклы двух народных персидских театров — марионеток и «Петрушки» [Шафрановская, 1979, с. 74].

В коллекциях МАЭ по арабам для изучения календарно-праздничной культуры представляют интерес женские украшения, одежда, предметы быта кочевников [Буланова, 1970, с. 262–281]. Важными для воссоздания календарной обрядности турок являются праздничная одежда турок, утварь, а также экспонаты, рассказывающие о народном теневом театре, героем которого является Карагёз [Курылев, 1970, с. 235–261; Шафрановская, 1979, с. 75].

Богатые материалы для изучения календарно-праздничной культуры народов Передней Азии имеются в собрании Государственного музея Востока (бывш. Государственный музей искусств народов Востока) в Москве [Глухарева, 1978, с. 14–15, илл. 70–78; Румянцева, 1982, с. 159–179; Она же, 1993, с. 159–179].

Как известно, собрание произведений искусств Ирана в Государственном музее Востока — одно из лучших в Европе [Масленицына, 1975; Сазонова, 1994]. Оно дает представление о развитии иранской керамики и бронзы начиная с III–II тысячелетий до н. э. по XIV в. н. э.; интересна коллекция тканей XVI–XVIII вв. В собрании так называемых лицевых тканей (на них изображались лица, люди) наибольший интерес представляет ткань, на которой изображены двое юношей, музицирующих в саду (XVI в.). С религиозно-обрядовой жизнью персов связаны хранящиеся в музее маленькие шелковистые молитвенные коврики (намазлыки), датируемые XVIII–XIX вв. Обычно намазлыки украшались изображениями михраба — ниши в мечети, указывающей направление на Мекку, а также светильников, ваз с цветами, деревьев. Большую известность имели намазлыки, изготовлявшиеся в Канаше. Ценными источниками являются и имеющиеся в музее миниатюры. Они обычно служили иллюстрациями к литературным произведениям, рукописям, но нередко миниатюры исполняли на отдельных листах. В собрании музея хранится рукопись Хамсэ («Пять поэм») XV в. прославленного поэта Низами, с 56 миниатюрами неизвестного художника гератской школы. В 1519 г. каллиграфом Мир Али ал-Хусайни была переписана поэма Джами «Золотая цепь». В музее имеются миниатюры к этой рукописи, созданные мастером из Мешхеда. Обращают на себя внимание отдельные листы миниатюр ширазской школы XVI в. для рукописи «Шах-наме» («Книга царей») Фирдуоси. С искусством миниатюры была тесно связана лаковая живопись, которая наносилась на нарядно-праздничные изделия из папье-маше — обложки для книг, футляры для зеркал, небольшие длинные коробочки-пеналы, каламданы для каламов. На них изображались кусты, сплошь покрытые цветами и бутонами, а также сюжеты из миниатюр с многофигурными сценами. В музее имеется иранская коллекция изделий из папье-маше с лаковой живописью XVI–XIX вв.

Турецкое собрание в Государственном музее Востока сравнительно невелико [Глухарева, 1978, с. 15, илл. 86, 87; Румянцева, 1993, с. 172–176, илл. 99]. Это фаянсы XVI–XVII вв. из Изника. Для орнамента турецкой керамики характерны крупные цветочные мотивы — тюльпаны, гвоздики, гиацинты, а также цветущие кусты. Узор, состоящий из побегов тюльпана, украшающий атласную ткань (XVIII в.), возможно, связан с древней аграрной