Истоки человеческого общения - Майкл Томаселло Страница 5

Tomasello M. For human eyes only // New York Times Op-Ed. January 13, 2007.

Werner H., Kaplan B. Symbol Formation. New York: Wiley, 1963.

Xu J., Gannon P J., Emmorey K., Smith J. F., Braun A. R. Symbolic gestures and spoken language are processed by a common neural system // PNAS. Vol. 106. № 49: 20664—20669. December 8, 2009.

T. В. Ахутина

Предисловие и благодарности

Эта книга основана на лекциях имени Жана Нико, прочитанных мною в Париже весной 2006 г. С учетом того, кто именно сейчас работает в институте Жана Нико, я предпочел сфокусироваться на коммуникации. Я проделал существенную эмпирическую и теоретическую работу по: (1) жестовой коммуникации у человекообразных обезьян; (2) жестовой коммуникации у младенцев и (3) раннему речевому развитию детей. Также я поработал над проблемами изучения более общих познавательных и социокогнитивных процессов, включенных в человеческую коммуникацию и речь: (1) социальных и культурных аспектов познания; (2) социального и культурного научения и (3) кооперации и совместных намерений. В данной книге я пытаюсь объединить весь этот материал в рамках одного внутренне согласованного подхода к эволюции и развитию человеческой коммуникации. Эта попытка вдохновлялась единственной мыслью о том, что должны существовать некоторые весьма специфические связи между кооперативной в своей основе структурой человеческой коммуникации, впервые открытой Грайсом, и подчеркнуто кооперативной структурой человеческого социального взаимодействия и культуры в целом (в противоположность взаимодействию у других приматов).

Идеи, высказанные в этой книге, появились, главным образом, в ходе исследований и дискуссий, которые мы проводили совместно со многими из коллег по факультету психологии развития и сравнительной психологии в Институте эволюционной антропологии Макса Планка. Многое из того, что представлено здесь, начиналось во взаимодействии с ними, и теперь я лишь сожалею, что не могу яснее вспомнить, что конкретно и для чего послужило источником.

Но что очевидно, так это что я в большом долгу перед несколькими конкретными людьми. В свете данной книги наиболее важный среди них человек — Мелинда Карпентер. Мы с Мелиндой практически ежедневно обсуждали темы, в той или иной степени связанные с этой книгой. Эти беседы столь основательным образом повлияли на формирование моего мышления, что, к сожалению, невозможно выразить благодарность ей за какие-то отдельные моменты (или отметить все те пункты, по которым Мелинда выражала несогласие). Также очень важными были многочисленные дискуссии, которые мы на протяжении многих лет вели с Джозепом Коллом о жестовой коммуникации человекообразных обезьян и с Еленой Ливен — о том, как дети осваивают язык.

Я представлял ранние варианты положений, высказанных в этой книге, членам нашей исследовательской группы по социальному познанию (пресловутые сентябрьские встречи), где необычайно ценные отклики мне предоставили Ганс Ракоци, Таня Бенэ, Хенрике Молл, Ульф Лизковски, Феликс Варнекен, Эмили Вайман, Сюзи Грассман, Кристин Либэл, Мария Грэфенхайн, Герлин Хаузер и другие. В том числе я получил предложение исключить множество схем, еще более замысловатых, чем те, что вошли в эту книгу. Я также получил большое количество полезных предложений от самих слушателей лекций имени Жана Нико, в особенности от Дэна Спербера.

Несколько человек прочитали более или менее полный вариант этой книги и помогли мне ее значительно улучшить. Это Мелинда Карпентер, Елена Ливен, Билл Крофт, Адель Голдберг и Джина Конти-Рамсден, а также оставшийся анонимным рецензент издательства MIT Press. Среди других, кто прочел избранные главы и дал мне важную обратную связь, были: Ганс Ракоци, Хенрике Молл, Джо Хенрик, Даниэль Мэттьюс, Навсикая Пускулус, Феликс Варнекен, Колин Баннард, Эмили Вайман и Кристин Либэл. Вдумчивая критика этих читателей сделала книгу гораздо более аккуратной с эмпирической точки зрения, теоретически последовательной и дружественной по отношению к пользователю. Я также благодарен Эстебану Ривасу за помощь, которую он оказал, предоставив данные для таблицы 6.1.

Наконец, как всегда, Генриетта Зидлер не только помогла мне с несколькими специальными моментами, касающимися этого тома, но она также, с ее обычным мастерством и хорошим расположением духа, вела мои дела на факультете, пока я работал над книгой дома. Я также благодарен Аннете Вицманн за помощь с источниками литературы и Тому Стоуну из издательства MIT Press за курирование всего издательского процесса.

Предисловие к русскому изданию

Для меня почетна возможность представить читателям русское издание моей книги о происхождении человеческой коммуникации. Данная книга служит попыткой сместить фокус дискуссии о происхождении языков в сторону прагматики, в то время как сейчас обсуждение сосредоточено исключительно на синтаксисе, занимающем центральное положение в научной картине. Прагматика начинается с психологии, то есть с намеренных действий и тех умозаключений, к которым приходят на основании этих действий окружающие. Этот процесс осуществляется особым образом, когда действующий субъект предполагает, что другие люди придут к определенным выводам, наблюдая за его преднамеренными действиями (а также за явно выраженными сигналами о том, что он хочет, что они знали, что именно в этом заключается его намерение, как это впервые отметил Грайс). Иными словами, этот процесс особым образом осуществляется в рамках человеческой кооперативной коммуникации, как я буду это здесь называть.

Я надеюсь, что найду отзывчивую аудиторию в русскоговорящем мире. Прежде всего, потому, что в России лингвистика всегда была более широко интегрирована в гуманитарные науки, чем в англоговорящем мире, что особенно ярко выражено в интересе к историческому аспекту языковых изменений. В данной работе развитие конкретных языков рассматривается скорее как культурно-историческое завершение, «венец» сформировавшейся в ходе биологической эволюции общей способности к кооперативной коммуникации, которая впервые проявляется в естественных жестах, таких, как указание и пантомима, где особенно ясно видны стоящие за жестами намерения и умозаключения. Таким образом, в данной работе предлагается возможный подход к объяснению своеобразной предыстории человеческой способности к речи, предшествующей культурно-историческому развитию конкретных языков.

Практически с самого начала моя работа проходила в контексте теории Выготского о познавательном и культурном развитии человека. Я заимствовал у Выготского основополагающую гипотезу о том, что большинство уникальных аспектов «высшего познания» или даже все они тем или иным способом происходят из социального взаимодействия и его интериоризации индивидами. Выготский четко показал, что языку отводится особая роль в этом процессе, поскольку коммуникативный обмен представляет собой особую форму социального взаимодействия. А интериоризации, в частности, языковых конвенций позволяет даже очень маленьким детям опосредовать свое взаимодействие с миром через обобщения, отражающие, в конечном счете, коллективную мудрость той культурно-исторической группы, к которой они принадлежат.

Но Выготскому в его время, разумеется, еще не были доступны результаты современных исследований,