Кристофер Райт - ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета Страница 6

Искупительная сторона основывалась на убеждении, что Бог избавлял свой народ могущественными делами и судами над его врагами. Мы уже рассмотрели эту черту Ветхого Завета, особо подчеркивая нравственную ее сторону, приносящую плод благодарности и послушания народа.

Эсхатологическая сторона истории — это вера в то, что искупительные дела Бога вершились ради далекого будущего. Израиль возник не просто так. Он был «вызван к существованию» на основании Божьего обетования Аврааму, определяющим фактором которого было намерение Бога благословить все народы земли. Это также можно назвать миссионерским измерением религии Израиля[12] или, в рамках ветхозаветной этики, телеологическим измерением. Телеология — это изучение целей, планов, замыслов. Израиль верил в Бога, преследующего определенную цель в истории. Именно так себя показывает Господь. Одно его только откровение своей личности Моисею дает начало великому плану искупления, о котором предвещалось ранее. Это измерение этической миссии Израиля (миссии быть светом для народов) будет рассмотрено во второй главе, в разделе, где речь пойдет об отличительности Израиля и о том, как это отражалось на жизни израильского народа. Сейчас же достаточно только отметить, что в своих поступках и нравственных оценках Израиль руководствовался убеждением в существовании прошлого, которое не могло не отражаться в жизни нации (Божье избавление Израиля из Египта), и будущего, ради которого они были призваны как народ (благословение Божье для всех народов), — и все это в рамках полновластной воли Господа Бога. Более поздние видения некоторых пророков говорят о таком будущем, где навсегда будет покончено со всяким злом, о будущем времени, которое ознаменует начало эпохи мира, справедливости и гармонии между Богом и всем его творением. Примечательно, что ветхозаветное представление о будущем (эсхатология) имеет сильную этическую составную. А ветхозаветная этика, основанная на истории и направленная на обновление творения, удобно расположилась между благодатью и славой.

Сочетание этих двух векторов ветхозаветной этики — векторов прошлого и будущего — наделяет огромным значением настоящее. Израильтяне должны были рассуждать примерно так: «Все, что я делаю здесь и сейчас, имеет большое значение именно потому, что Господь совершил нечто в прошлом и совершит немало и в будущем. Я принадлежу избранному народу, избавленному и безмерно благословленному Господом, поэтому дела мои должны отражать мою благодарность (Втор. 26). Кроме того, я принадлежу народу, призванному быть благословением другим народам, живя так, чтобы это заставляло их остановиться и замереть в восхищении (Втор. 4, 6–8). Справедливость и праведность — не просто требования сегодняшнего дня, а средства благословения народов согласно Божьему обетованию Аврааму (Быт. 18, 19–20). Наша святость не ограничивается обязанностями по отношению к Богу, а делает нас Господним священством среди народов (Исх. 19, 4–6). И я ожидаю Дня окончательного вмешательства Господа, не только сам желая быть среди праведных, но и предвосхищая хвалу народов за Божье спасение (Пс. 66)».

Пути Бога

Итак, будем говорить об Израиле. Что было отличительным в этике этого народа? Ответ на этот вопрос — богословский: не что иное, как отражение характера самого Бога. Характер Бога познается в его делах, — именно так понимали израильтяне самооткровение Бога. Все, что он делал, было выражением его сути. Именно поэтому познание Бога — столь важная тема Ветхого Завета. Познание же означает не только осведомленность в том, что Бог совершил (история) или сказал (учение), но, главным образом, это знакомство с самим Господом, с живым Богом, знание его ценностей, мыслей и забот, того, что радует или гневит его. Такое познание не сможет не изменить жизнь человека.

У Иеремии есть два очень поучительных отрывка на эту тему. В Иер. 9, 23–24 автор сравнивает лучшие дары Божьи — мудрость, силу и богатство — с истинным познанием Господа. Даже самыми лучшими дарами не стоит хвалиться, пишет Иеремия, но:

Хвалящийся хвались тем,

что разумеет и знает Меня,

что Я — Господь, творящий милость,

суд и правду на земле;

ибо только это благоугодно Мне,

говорит Господь.

Как же тогда должен вести себя человек, знающий Господа, знающий, что ему угодны милость, суд и правда? В тексте не говорится об этом явно, но ответ все же очевиден: тот, кто хвалится, что знает Бога, должен сознательно подражать ему.

В следующем отрывке о том же самом говорится уже явно. Иеремия сравнивает нечестивого и грешного царя Иоакима с его отцом Иосией, от которого он сильно отличался. О последнем он пишет:

Отец твой ел и пил, но производил суд и правду,

и потому ему было хорошо.

Он разбирал дело бедного и нищего,

и потому ему хорошо было.

Не это ли значит знать Меня? говорит Господь.

Теперь объединим оба текста: знать Бога означает творить правду и справедливость, а также понимать, что ему угодны именно эти дела. Таким образом, следовать моральным нормам — это прямо отражать характер самого Господа.

Фраза «подражание Богу», или imitatio Dei, все чаще встречается в ветхозаветной этике. Однако ее применение требует некоторых уточнений. Кое–кто даже считает, что эта фраза вовсе неприменима к этике Ветхого Завета.[13] Вне всякого сомнения, смысл этого выражения нельзя свести к имитированию, или попытке повторить все действия Бога, так как большинство поступков Бога человеку повторить невозможно. Также подражание Богу не следует представлять как аналогию подражания Христу, — ведь воплощение означает, что Иисус стал человеком, и мы можем буквально следовать его примеру во многом. И все же это сравнение не лишено смысла — ведь когда мы говорим о следовании за Христом как об уподоблении ему, мы не имеем в виду, что должны копировать совершенно все из жизни Иисуса, включая быт Галилеи первого века. Зачастую мы выносим из рассказов об Иисусе общее понимание его характера и ценностей, по которым он жил; того, к чему он стремился. А уже тогда мы пытаемся «уподобиться Христу», отображая в своей жизни увиденное в решениях и поступках Иисуса. Павел остро ставит этот вопрос во второй главе Послания к Филиппийцам, говоря о смирении и заботе о ближних: «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Флп. 2, 5). Культура WWJD (What would Jesus do ? — «А как поступил бы Иисус?») по сути своей правильна, хоть и примитивна; ведь для того, чтобы знать, как поступил бы Иисус, требуется приложить немало творческих усилий, на что большинство людей просто не готовы пойти.

Если мы решим все же не отбрасывать фразу «подражание Господу», понимать ее следуют так: руководствуясь познаниями о характере Бога, израильтяне должны были выработать нравственную позицию в каждой конкретной ситуации. В некотором смысле их собственная история была воплощением Господа, потому что в ней он ясно раскрыл свою сущность и характер. Поэтому лучше говорить не о подражании Богу, а об отражении Божьего характера, дабы избежать путаницы с имитацией поступков Бога.[14]

Рассмотрим пример: Бог только что освободил Израиль из рабства, засвидетельствовав свою любовь, сострадательность и верность. Тогда справедливость и милосердие Бога должны отражаться и в отношении израильтян к рабам и другим незащищенным членам общества: «Пришельца не обижай и не притесняй его: вы знаете душу пришельца, потому что сами были пришельцами в земле Египетской» (Исх. 23, 9; ср. Исх. 21, 2–11.20–21.26–27; Втор. 15, 15). Это не было просто имитацией конкретного действия Господа. Скорее, его подвиг (освобождение израильтян из плена) показал одну из черт характера Бога, «любящего пришельца» (Втор. 10, 18). Можно сказать, что освобождение Израиля из Египта было проявлением его характера. Втор. 7,7–8 именно об этом и говорит. Господь совершил это ради любви, потому что он — Бог любви, и Израиль должен узнать это (Втор. 7,9–отрывок, который больше других ветхозаветных текстов напоминает новозаветное выражение «Бог есть любовь»).

Наиболее лаконичное выражение призыва к подражанию Богу, или отражению его характера, можно найти в книге Левит: «Святы будьте, ибо свят Я, Господь, Бог ваш» (Лев. 19, 2). Опять же, это не столько наставление копировать Бога, сколько заповедь уподобиться ему, стать похожим на него характером. Итак, что для Израиля означает отражение святости? Что означает отражать святость Господа в историческом и культурном контекстах? Мы часто под святостью подразумеваем личное благочестие или ветхозаветную обрядовую чистоту, необходимые жертвоприношения, чистую и нечистую пищу и т. п. Конечно, в девятнадцатой главе книги Левит говорится о некоторых из этих составных израильской религии. Но большая часть главы показывает практическое выражение святости, отображающей личную святость Бога. Она включает в себя щедрость к бедным во время жатвы, справедливость к наемным работникам, честность в судебных процессах, внимательное отношение к другим, непредвзятость к пришельцам из чужих стран, честную торговлю и прочие общественные, достаточно приземленные вопросы. И красной нитью по всей книге Левит проходят слова: «Я Господь, Я Господь», и читатель слышит: «Качество вашей жизни должно отображать саму суть моего характера. Вот что я требую от вас, потому что это отображает меня. Вот как поступил бы я сам». Святость — это библейское выражение Божьего естества. Святость иногда называют божественным естеством Бога, в свете чего слова заповеди Лев. 19, 2 просто поразительны. Конечно, не меньше впечатляет отголосок этого стиха в обращении Иисуса к ученикам: «Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48).