Игорь Фролов - Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали Страница 6

30 мая 1593 года трагически погиб ровесник Шекспира, гениальный поэт и драматург Кристофер Марло, которого специалисты по его творческому наследию называют «таннером» (его отец был сапожником и занимался выделкой кож)».

Итак, после выстраивания новой фабулы, которое было проведено, исходя только из реалий текста, Барков открывает дверь в Историю, и начинает примерять маски персонажей на реальных исторических героев. Он идентифицирует Гамлета (он же могильщик), как истинного автора пьесы Кристофера Марло, «не лежащего в своей могиле» с года его мнимой смерти в 1593 году. На самом деле, доказывает Барков, Марло был незаконнорожденным сыном королевы Елизаветы и ее фаворита Роберта Дадли. Роль Горацио Барков отводит графу Эссексу, пасынку Дадли, под началом которого трудился законспирированный своей «смертью» разведчик Марло. Фрэнсис Бэкон (которого бэконианцы утверждают в роли Гамлета) в барковской версии получает роль принца Фортинбрасса, оказываясь, таким образом, третьим братом «Гамлетом».

Вот такой расклад героев и их прототипов представляет читателю Альфред Барков. Однако сразу бросается в глаза, что идея сравнительного литературно-исторического анализа скорее всего возникла у автора только вместе с догадкой о таннере-Марло, уже после того, как была выстроена новая фабула. Мы видим два последовательных, но не связанных логически этапа. Сначала в «самодостаточном» тексте были найдены две фабулы и проведен их сравнительный анализ, в результате которого образовалась объединяющая фабула, включающая в себя отношения героев-антагонистов, и, таким образом, объясняющая противоречия пьесы. Потом, при появлении одного исторического лица, потребовалось наложить историческую ситуацию на уже созданную ситуацию драматургическую.

Вот здесь и произошел сбой исследовательского метода. Тем более что человеческий фактор оказался сильнее научной объективности – обнаружив упоминание о Марло, Барков просто назначил его Гамлетом и Шекспиром одновременно. Остальных же героев пришлось расставлять на свободные места, приводя в подтверждение подвернувшиеся под руку аргументы, и оправдывая натяжки тем, что перед нами – все-таки литература. Вот пример некоторых опрометчивых «уравнений» А. Баркова: «Высокомерный и властолюбивый, Эссекс тоже ведь боролся с канцлерами королевы за власть при троне — даже поднял мятеж, за что и поплатился жизнью. Правда, в случае Горацио и Полония все произошло как раз наоборот, но ведь на то и фабула художественного произведения».

Здесь имеется в виду, что в жизни Эссекс был казнен за свой мятеж против королевы, а его сценический двойник Горацио не только остался жив, но еще смог переписать произведение Гамлета, выставив того в неприглядном виде. При таких доказательствах (с точностью до наоборот) поверить в правдоподобие прототипов почти невозможно. Подозрительно и положение о том, что Горацио в силу своей поэтической бездарности смог написать свои вставки лишь «презренной» прозой. Этот вывод вызывает сомнение не только потому, что прототип Горацио (по Баркову) граф Эссекс сам писал неплохие стихи, но и потому, что проза в пьесе по определению самого Баркова отражает реальные события, тогда как Горацио (опять по определению Баркова) ставит целью своими прозаическими вставками исказить реальные события. Это – очень серьезное противоречие, заложенное автором версии прямо в основание своего исследования.

Однако сам метод, примененный Барковым – выявление составной структуры текста, и разрешение противоречий посредством сравнительного анализа двух версий от двух авторов (поэтической и прозаической) – этот метод очень плодотворен. Его использование (даже не выходя за пределы текста) помогло Альфреду Баркову выявить многие незамеченные ранее детали пьесы, что позволяет утверждать: Шекспир действительно «укрыл» в своей пьесе некое сообщение, присутствие которого и создает все те проблемы, о которых спорят и профессионалы и любители.

IV. «ГАМЛЕТ» КАК МЫ ЕГО ПОМНИМ

Для того чтобы не начинать с места в карьер, освежим в памяти историю, рассказанную Шекспиром в традиционном ее понимании. (Конечно же, для дальнейшего соучастия в расследовании вдумчивому читателю рекомендуется иметь полный текст пьесы в переводе Лозинского, а знатоку английского – оригинальные тексты 1603, 1604 и 1623 годов издания). Итак, Трагедия Гамлета, принца Датского в конспективном изложении – так, как она остается в памяти после обычного, «школьного» чтения.

Принц Гамлет вызван из виттенбергского университета на похороны умершего отца – короля Гамлета-старшего.

Спустя два месяца, накануне свадьбы своей матери с новым королем Клавдием (братом умершего), принц встречается с призраком своего отца, узнает, что тот подло отравлен собственным братом. Гамлета-младшего охватывает жажда мести.

Он притворяется сумасшедшим, чтобы никто не догадался о его осведомленности. Знает о мнимости его безумия только верный Горацио. Даже любящая и любимая Офелия не удостоена правды. Чтобы развлечь Гамлета, король с королевой вызывают в Эльсинор его друзей детства Розенкранца и Гильденстерна, вместе с которыми прибывает знакомая принцу актерская труппа.

Гамлет с помощью актеров создает пьесу «Мышеловка», в которой рассказывается история отравления некоего герцога собственным племянником.

Публичный просмотр пьесы завершается скандалом – уязвленный Клавдий покидает зал, мать принца возмущена, сцена объяснения в материнской спальне заканчивается убийством приближенного Полония, которого Гамлет закалывает, приняв его за подслушивающего Клавдия. Трагедия в том, что Полоний – отец Офелии. Девушка сходит с ума от горя.

Король отсылает Гамлета в Англию, его сопровождают Розенкранц и Гильденстерн с письмом-указанием английскому королю казнить Гамлета. Принц раскрывает замысел Клавдия, крадет письмо и переделывает его. Корабль подвергся нападению странных пиратов, которые увозят только Гамлета и доставляют его обратно в Данию. Друзья же детства плывут в Англию навстречу своей смерти, которая последует по подделанному Гамлетом приказу Клавдия.

Сын Полония и брат Офелии Лаэрт прибывает из Франции, узнает от Клавдия, кто виновник смерти отца, и совместно с королем разрабатывает план убийства Гамлета.

Оставленная без присмотра умалишенная Офелия случайно упала в ручей и утонула. Из разговора могильщиков на кладбище читатель понимает, что она покончила с собой.

Последнее действие – соревновательное пари. Клавдий ставит шесть лошадей против шести рапир с амуницией, выступая на стороне Гамлета против Лаэрта. Поединок заканчивается четырьмя смертями. Гамлет и Лаэрт поразили друг друга отравленным самим же Лаэртом клинком, королева Гертруда случайно хлебнула отравленного Клавдием вина, Клавдий убит Гамлетом.

Сразу после смерти главных героев появляется принц Фортинбрас – сын норвежского короля, убитого старшим Гамлетом 30 лет назад. Молодой Фортинбрас случайно проходил мимо с войском, возвращаясь из польских земель, где отвоевывал спорный кусок территории. Тут же, по праву единственного наследника он принимает власть над Датским королевством.

Finis.

Любая научная теория есть результат внимательного чтения Текста, который написал, условно говоря, Бог. Таким образом, ученый выступает как читатель и толкователь «божественного» произведения, и его методы совершенно спокойно могут быть взяты на вооружение исследователями текстов литературных – особенно, если эти произведения самим наличием бросающихся в глаза противоречий и «неувязок» требуют поиска истинной фабулы, – а, значит, и смены привычного представления о сюжетно-фабульной структуре. Стоит добавить лишь, что здесь речь идет о произведениях умных авторов – они знают ту грань, на которой нужно остановиться, чтобы внимательный читатель мог понять все зашифрованное и недосказанное.

Отсюда – постулат, которым я намерен пользоваться при разборе «Гамлета». Он гласит: авторский текст абсолютно выверен. Это означает, что все так называемые неувязки – непонятные слова, сбивки в использовании местоимений, невнятность многих фраз и т.п. – все это является ключом к скрытому смыслу, а не огрехами рассеянного творца.

Необходимая оговорка: вышеприведенный принцип является сильным. Так в науке называются положения, объясняющие все «одним махом». Конечно, наш сильный принцип – палка о двух концах, и с его помощью мы, сами того не заметив, можем «перешекспирить» самого Шекспира, прийти в своем мелочном копании к совершенно неверным выводам, – но это не так уж страшно. Главная задача данной работы – показать, что в давно, казалось бы, опустошенной гробнице принца Датского остались нетронутые тайники. Начиная наше чтение, нужно отдавать себе отчет, что порой мы будем заходить в тупики, обусловленные нехваткой знаний – лингвистических, исторических, мифологических и др. Выбираться из этих тупиков, чтобы продолжать двигаться дальше, зачастую придется самыми невероятными и сомнительными путями, опираясь на шаткие предположения и даже заполняя пробелы наших знаний откровенными домыслами. Но таковы извилистые тропинки любого исследования. Сознаю, что двигался почти наощупь, поэтому ни в коей мере не считаю все изложенное ниже научным абсолютом. Каждая книга должна становиться ступенью для следующих энтузиастов – и пусть они придут, заметят ошибки, укажут верные решения.