Сергей Петров - Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты Страница 61

На забудем, что на окраине Ново-Крестовской располагался и Русский трактир. Крестьяне, так или иначе, были вовлечены в «трактирную жизнь», они либо трудились при трактирах (в основном на черновой работе), либо поставляли продукты и рыбу. Кто-то вёл свой рыбный промысел, кто-то работал на тонях Белосельских, а кто-то держал лодочную мастерскую. Скот имелся в каждом дворе, стадо коров пасли в пустынной западной части острова, где сейчас располагается стадион.

План деревни Ново-Крестовская. 1849 г.

Фасад дома крестьян Бодровых в деревне Ново-Крестовская. Конец XIX в.

В доме на Опекунской улице, 1910-е гг.

После отмены крепостного права земля деревни от нынешней Рюхиной улицы до яхт-клуба значилась как надельная земля деревни Ново-Крестовская. К 1910-м гг. она представляла собой маленький самостоятельный хозяйственный организм, причём развита была во всех отношениях лучше, чем так называемая «городская часть» острова – то есть вся остальная территория. В Ново-Крестовской строились самые шикарные доходные дома, такие как, например, дом К.Г. Ершова; имели особняки директор Археологического института А.Н. Труворов, известный архитектор В.П. Стаценко… Наконец, начиналась деревня у злачного заведения – Русского трактира, а заканчивалась у самого известного в России Речного яхт-клуба.

По сведениям Городской управы, в 1912 г. в Ново-Крестовской располагалось 29 торгово-промышленных предприятий с оборотом в 189 000 руб., 2 акционерных общества, около 90 мелких ремесленных предприятий, чайных, пивных и закусочных. На значительно большей по площади территории Крестовского, принадлежавшей Белосельским-Белозерским, промышленных предприятий было в несколько раз меньше.

Когда деревня исчезла? Во время обсуждения статуса Крестовского острова в 1910-х гг. ставился вопрос об образовании на острове самостоятельного города, но Ново-Крестовскую реорганизационные планы обходили стороной. Лишь в августе 1917 г. постановлением Временного правительства деревню вместе со всей остальной территорией острова присоединили к Петрограду.

Независимая республика «Крестовский остров»

Период времени, начиная с 1910 г. и до Октябрьской революции 1917 г., ознаменовался для Крестовского острова борьбой за независимость. Конечно, накал этой борьбы был ниже, чем в странах Азии или Латинской Америки, здесь не происходило перестрелок и массовых казней, однако дипломатические победы и поражения были. А причина заключалась в том, что ещё в 1833 г. Николай I утвердил «Положение о Крестовском острове», согласно которому остров принадлежал городу Петербургу лишь в полицейской части – для «охранения безопасности и благочиния», в остальных же отношениях являлся вотчиной князей Белосельских-Белозерских. Слово «вотчина» часто употребляется в современном русском языке, однако мало кто из наших современников может представить, чем подобная форма управления обернулась в результате для Крестовского острова.

Начнём с того, что на острове не действовали строительные правила, весьма жестко применяемые в городе Санкт-Петербурге; Городская управа, зорко следящая за строительством в городе, к острову не смела прикоснуться, и, в принципе, если бы имелись технологическая возможность и желание князя Белосельского-Белозерского, уже тогда на острове можно построить небоскрёб и никто бы не предъявил претензий согласно высотному регламенту.

Дачи на Крестовском острове. Вид со стороны реки Крестовки. 1904 г.

На острове отсутствовала и судебная власть. Все жалобы и тяжбы разбирались самим князем или его представителями. Это терпимо было вплоть до середины XIX в., пока на острове отсутствовали постоянные жители, за исключением семьи князя да крепостных крестьян деревни Ново-Крестовская, а каково стало в 1900-х гг., когда в результате распродажи княжеских земель появились уважаемые собственники, среди коих были известные архитекторы, генералы и купцы? В сущности, все эти новоиспеченные островитяне оказались в таком же бесправном положении, как когда-то крепостные крестьяне.

Особенно островитяне возмущались тем обстоятельством, что, как писалось в одном из писем во властные структуры, князь пытался регулировать жизнь на острове, «утверждая планы и даже возбуждая вопрос о предоставлении ему права издания обязательных постановлений», а его собственное имущество в то же время за долги находилось под Опекунским управлением. То есть фактически под арестом.

И вот 18 февраля 1910 г. «Петербургская газета» вышла с сенсационной статьей о том, что жители Крестовского острова «поставили городу ультиматум»: в случае нерешения насущных вопросов (трамвайное сообщение, водопровод, канализация) они вынуждены будут «обратиться к услугам концессионеров, и тогда Городская управа надолго лишится источника доходов…». Чуть позже эта же газета в фельетоне «Остров, висящий в воздухе» отмечала, что жителям ничего не остается, как «превратить Крестовский остров в город Крестовск». Со своей Городской думой и управой.

Основные требования жителей касались вопросов благоустройства. Петербургские же власти, полагая, что остров по-прежнему принадлежит Белосельскому-Белозерскому, отказывались проводить трамвайное сообщение, устраивать водопровод и канализацию, наводить порядок в делопроизводстве. И понятно почему, смета на одну только прокладку трамвайных путей по Морскому и Белосельскому проспектам составляла 174 000 руб., по Константиновскому проспекту – 160 000. Где было взять такие деньги? Сразу бы подняли скандал периферийные районы Петербурга, в отличие от Крестовского острова, исправно платящие налоги в казну, но годами ожидающие очереди на благоустройство.

Всё это вынудило часть обывателей острова обратиться 29 октября 1912 г. к министру внутренних дел А.А. Макарову с прошением о введении на острове «упрощённого городского управления», что фактически означало появление на карте Российской империи нового города под названием Крестовск, с назначением градоначальника и выборами в городскую Крестовскую думу. Выдвигался и экономический аргумент: по переписи 15 декабря 1910 г. на острове насчитывалось 6900 жителей (в летнее время их число увеличивалось в 2–3 раза), каменных домов имелось 53, деревянных и смешанных – 399; мастерских и торговых заведений – около 90; имелось и несколько ресторанов и пивных. Общая оценочная стоимость недвижимого имущества частных владельцев составляла свыше 7,5 млн руб., оборот промышленных предприятий, в основном, конечно, мелких, в 1912 г. достигал по справке Городской управы около 500 000 руб. Это соответствовало размеру бюджета небольшого города Российской империи, и, по мнению подписавших письмо лиц, среди которых были Д.Л. Бенкендорф, А.П. Врангель (родственник будущего руководителя белого движения), Н.М. Воскресенский, Н.С. Рудинский и другие, препятствий для придания острову городского статуса не имелось.

Набережная Средней Невки у Елагина моста. Конец XIX в.

Акцентируя внимание на том обстоятельстве, что de facto остров имеет характер городского поселения и утрачивает черты дачного места, a de jure остается на положении княжеской вотчины, представляя собой, как указывалось в письме Макарову, «единственное в России поселение вне городского и земского самоуправления», инициативная группа добилась сочувствия у властей. Городская управа согласилась за счет петербургской казны провести на остров водопровод. По смете 1907 г. на это должна уйти 61 тысяча рублей, причём 15 тысяч обязалось вложить Опекунское управление. Однако, поразмыслив, решили, что водопровод без канализации ещё хуже, чем отсутствие водопровода. Ведь стоки нужно было куда-то отводить, а сооружение канализации даже с простейшими очистными сооружениями потребовало бы астрономических затрат. Вот и получалось, что население на Крестовском всё увеличивалось, а санитарное состояние его всё ухудшалось.

Газета «Вечернее время» от 5 апреля 1914 г. писала, что «устроенные по краям улиц канавы для стоков дождевой воды наполнены до самых краев вонючей жидкостью, спущенной домовладельцами из дворовых выгребных ям. С наступлением тёплой весенней погоды все эти прелести издают ужасное зловоние и заражают окрестный воздух…».

А старожил Лев Штерн, оставивший воспоминания о жизни на Крестовском в предреволюционные годы, пишет, насколько примитивными были водопровод и канализация. «Ежедневно во двор приезжал водовоз, – вспоминает Штерн, – в наполненную водой бочку опускался шланг, и либо он сам, либо дворник ручной помпой качал воду в бак, стоящий где-то на чердаке. Для нас, ребят, приезд водовоза всегда был развлечением, мы бегали вокруг повозки с бочкой, кормили хлебными корками впряжённую в сани или повозку лошадёнку… Такой же примитивной была и канализация. Во дворе около дома был люк, перекрытый деревянными крышками (нам, ребятам, категорически запрещалось подходить к этим люкам). Время от времени всех нас сзывали домой, наглухо закрывались все окна и форточки – это значило, что приехал „золотарь“ опорожнять люки. Процесс опорожнения был длительным, так как никакой механикой „золотари“ не пользовались. В их распоряжении был только черпак на длинном шесте…»