Николай Новиков - Пословицы российские Страница 7

Но что ж в коробочке? вы у меня спрашиваете. Ах! не гневайтесь, дайте время, и когда вы уже видели ее наружность, то не отчаивайтесь получить понятие о внутренности, только не торопитеся, нигде спешить не должно, вам я говорю как учитель, а сам часто бываю хуже ученика и часто впадаю в такое ж замешательство каком теперь Онсам, это говорить свойственно человекам, и я не спорю, что человекам свойственно, но неприлично человеку. Постойте: нравоучение, размышление, умоположение, все это здесь некстати. Скажу, что он сам, вынув из коробочки другую золотую коробочку, увидел на ней вместо чаянного им портрета красавицы свой собственный. Да еще и очень в смешном положении: на голове образа его сделана была ветряная мельница, коя при малом движении вертелась взад и вперед; в руку дан ему марот, на конце его торчала голова мартышки с плачущими глазами, с смеющимся ртом, из которого по временам выскакивал язык и дразнил зрителя; а что еще удивительнее, то на языке этом меленько подписана наша пословица: вперед не забегай, назади не отставай; а сверху обезьяны вырезано было крупными буквами Онсам. – Будьте жалостливы к сему бедняжке, я не заставляю плакать, но хотя не смейтесь, или буде смеетесь, так, прошу, перестаньте и одумайтесь, невкусная моя шутка ни того, ни другого не заслужила; а будет время, что вы прослезитесь; только не теперь, я в том не отчаяваюсь, зная, что вы имеете нежные сердца, не стыдитесь плакать, глядя на несчастных, зная, что вы поистине друзья человеков и сами человеки.

Досада и отчаяние вступили в сердце Онсамово, им проложили туда дорогу легкомыслие и слепота юности. – Онсам проклинает Пиериду и самого себя, хотя по правде не знает, что клянет. – В первом упоении бешенства бежит он к своей любовнице. Свидание ужасно, попеременно слышали, видели выговоры, слезы, ломание рук, биение в грудь, словом, все те движения, которым дивимся мы в тех актерах, кои не у зеркала, но внутри изображению страстей учатся. Онсам играл весьма натурально и удостоился плесков Пиериды и громкого смеха. Наконец приходит Онсам в себя и едва узнает свои поступки.

– О небо, – говорит, – можно ли, чтоб нетерпеливость моя и обыкновенная шутка верной любовницы столь много могли меня расстроить. Но за что это? что я сделал?

– Подумай, – говорила Пиерида, – и ты все узнаешь, только опасайся своей вспыльчивости и вели всему молчать, а говорить рассудку. Где моя коробочка?

– Вот она.

– Ну что ж тебя так огорчило?

– То, что вместо твоего портрета, который ты мне посулила, нашел я свой, да еще в смешном и сатиричном вкусе.

– Погоди на час, вот следует развязка: гляди, видишь, я двинула пружинку, ну где ж ветряная мельница?

– Она сокрылась, а на место ее вижу я шлем Минервин.

– Так точно: вот я пожала вторую пружинку. Ну где ж дурацкая палка? Видишь ли вместо ее узду, однако с теми же словами, которые мартышка на языке имела. Верь, что я тебя люблю, поди домой, не забывай пословицу: не забегай вперед, не отставай сзади; помни, что есть в нас скрытые пружинки, которые когда, взяв терпение, в себе найдем, то безобразие переменится в красоту, глупость в разум и пороки в добродетели.

Фортуна велика, да ума мало

Фортуна без ума, как тело без души,Слепа и в голову ослину поселилась,Перо, неложную нам повесть опиши,Скажи нам истину, с Лавидом что случилось.Для басенки такой,Фортуна, не утойОшибки, сделанны от слепоты тобою,Дабы вперед другой,Пленясь твоею красотой,Узнал бы, какова, фортуна, ты собою.

Лавид, сын великого героя и славного паши Ратира, по предсказанию жрецов, хиромантиков и всех знающих угадывать будущее другим, а себе ничего, был рожден во свет с отменным счастием.

Не стал ничего щадить Ратир для лучшего воспитания своего сына, выписывает разных учителей, всему Лавида обучает, платит много денег. Учители богатеют... Голова Лавидова становится беднее, он ничего не понимает: но Лавид прекрасен... счастлив... его любят и все ему прощают... Уже Лавид наш не младенец; надобно ему показать свет, или Лавида показать свету... Надобно, говорят ученые, послать его путешествовать; совет приемлется, сыскан для Лавида предводитель, вверяется ему сын и с ним великое имение...

– Не щади денег, – говорит родитель наставнику сына своего, – я хочу, чтобы он в целом свете был признан за умного, ученого и достойного человека... Хочу, чтобы он был отличен от всех, ведая, что фортуна произвела его на свет, она будет с ним неотлучна, и он должен прославиться ею во всем свете.

С сими и подобными сему наставлениями отправлен Лавид в путь от его родителя. Многое на пути встречается достойное примечания, обо всем наставник Лавиду сказывает; он не понимает... скучает слышанным... не велит мешать себе заниматься собачкою, которую подарила ему на дорогу его нянюшка, свистит... поет... пляшет... время проходит... путь продолжается без малейшего для Лавида успеху... Многие уже соседственные города проехали; Лавид смотрит на все без размышления, он пьет... ест... ходит в позорище... деньги тратятся... голова так же пуста остается, как была и прежде, и уже начинает скучать долгим, по его мнению, путешествием; он помышляет, как бы скорее в отечество возвратиться. Наставник сверх воли Лавидовой останавливается в европейском городе, ведет его по разным ученым местам, хочет занять его примечанием тех вещей, кои могут быть полезными для просвещения разума человеческого. Лавид сердится... убегает его присутствия... отнимает деньги у наставника и выгоняет его от себя, остается один и начинает жить по своей воле. Бояся родителя возвратиться скоро во отечество, расположился жить в сем городе, делает знакомство с игроками, фортуна ему служит; всех обыгрывает. Прекрасен... молод... хотя и глуп... прельщает своим богатством и красотою молодых девиц; они ищут его знакомства... бегают за ним... влюбляют его насильно: он верит, что его любят, любит и сам; его обманывают, новая любовница заменяет ему прежнюю, ни о чем не крушится; забыл отечество, родителя, ни о чем не думает... Фортуна, поставя трон свой в пустоте головы его, печется о его выгодах, доставляет ему знатный чин, он берется ко двору, обворожает с первого вида государя и его окружающих; наружность Лавидова была обманчива, и всякий, увидя его, заключал, что он скромен, хитр и осторожен; его видом и государь был обманут, вверяется ему должность посольская, отправляют его в соседний город для заключения вечного союза. Он гордится препорученною ему должностию, гордится знатностию своего чина, надувает пустую свою голову приятным воображением, как представлять ему в виде посла государя; роскошь подает средство к пышным выдумкам; ничего не щадится для изобретения показаться богатым и великолепным послом. Золотая карета, убор с каменьями на лошадей... пажи... скороходы... гайдуки в богатой одежде... словом, все уже изготовлено к отъезду, и Лавид наш совершенно на пути!

Но предстала пред него нежная его любовница в отчаянии... в слезах... бросается в его объятия.

– Ты меня оставляешь, – говорит ему прерывающимся от рыдания голосом, – оставляешь, жестокий, навсегда, сжалься на мои слезы. Одной жертвы я от тебя требую; сей день, сей день только останься со мною, проведи его в моем доме, простись со мною и отправься в путь, который разлучает нас с тобою навеки.

Лавид на предложение любовницы соглашается; она берет его с собою в свой дом, вымышляет разные увеселения, садятся за стол: любовница угощает своего любовника, угощает его разными напитками и, приметя, что ослабевают его чувства, кладет в крепкое вино порошок, засыпляющий человека на сутки, подносит сей напиток Лавиду. Он выпивает и чрез несколько секунд падает бесчувствен; тогда сказала Лавидова любовница брату своему:

– Воспользуйся, друг мой, сим случаем, тебе следовало быть послом, а не сему глупцу; но слепая фортуна ему во всем спомоществовала. Отправь его на корабле, отъезжающем в сию ночь в Индию; возвращайся скорее ко мне; пусть он за глупость свою пропадает, а ты заменишь его место в министерстве.

Бесчувственный Лавид, провождаем братом своей любовницы, относится на корабль, отправляется в Индию, и брат к сестре с сим известием возвратился. Скоро известно стало у двора, что Лавид оставил дом, имение и пропал безызвестно. Государь, раздраженный сим поступком, считает его за беглеца и обманщика, ищет способного человека заменить его место. Ему представляют брата Лавидовой любовницы; государь успокоевается, делает его послом, и забывают все о Лавиде. Но время нам оглянуться на путешествующего Лавида: сутки прошли, он проснулся, видит себя на корабле плывущего среди моря, дивится, спрашивает всех, как с ним сие случилося; ему не отвечают... он бесится: называет себя послом... государем... кличет своих людей; его принимают за безумного, схватывают, бросают в кают и запирают тамо. Раздраженный Лавид, видя себя как невольника заключенна и не привыкнув переносить горести, вдается в отчаяние.