Ольга Чеканова - Огюст Монферран Страница 7

Опубликованный проект заинтересовал многих, особенно пристально он изучался специалистами, вызывая с их стороны критические оценки. Самые серьезные возражения последуют от архитектора Модюи. Но это произойдет спустя два года, а пока Монферран хорошо известен и получает заказы именитых сановников Петербурга на строительство дворцов и особняков. Выполняя эти работы, он одновременно продолжает заниматься проектированием собора. Началом строительства собора можно считать 1818 г., когда была утверждена смета на сумму 506 300 рублей.

Поскольку предполагалось, что будущий собор будет центром православия, царское правительство придавало строительству огромное значение. Была назначена комиссия по перестройке Исаакиевского собора, в которую входили крупные государственные деятели и специалисты. Не только председатель, но даже члены комиссии назначались из числа лиц не ниже министра, члена Государственного совета или сенатора. Председателем первого состава этой комиссии был член Государственного совета граф Н. Н. Головин, членами — министр духовных дел и народного просвещения князь А. Н. Голицын и генерал-инженер А. Бетанкур. В состав следующих комиссий входили инженеры Л. Карбоньер, Г. Опперман, А. Д. Готман, А. И. Фельдман, президент Академии художеств А. Н. Оленин[10].

4 марта 1818 г. состоялось первое заседание комиссии, на котором было принято решение немедленно приступить к строительству собора. Комиссия утвердила весь канцелярский и технический персонал стройки и должностные оклады. 26 июля 1819 г. состоялась торжественная закладка собора. В западной части в фундамент под входом была опущена бронзовая позолоченная доска с надписью: «Сей первый камень обновления положен в лето от Рождества Христова 1819 в 26 день июля месяца царствования императора Александра Первого в 19 лето, при обновлении храма, начатого великой его прародительницей Екатериной Второй во имя святого Исаакия Далматского в 1768 году. При сей перестройке Исаакиевского собора в Комиссии Высочайше установленной председательствовал граф Головин; заседали действительный тайный советник Козадавлев, генерал-лейтенант Бетанкур и тайный советник князь Голицын; перестраивал архитектор Монферран» [61].

Монферран приступил к разработке рабочих чертежей и модели собора потому, что считал проект окончательным[11]. Но до закладки больше года велись подготовительные работы. Были разработаны строительные генеральные планы площадки собора, первый из них выполнен Монферраном в 1818 г. На нем показаны следующие временные здания и сооружения: мельница для приготовления цемента; паровая машина на 25 лошадиных сил; кузница; сарай для извести; мастерская моделей для бронзовых баз и капителей колонн; мастерская для обработки колонн; склад материалов; помещение для рабочих.

Монферран разумно расположил в западной части площади производство цемента и извести. Известь возили из южных пригородов, и логично допустить, что доставка к месту строительства должна была производиться кратчайшим путем. Учитывая, что господствующие ветры в городе имеют западное направление, Монферран, возможно, не хотел, чтобы эти пыльные производства были расположены с наветренной стороны, вблизи от аристократических кварталов. С восточной стороны строительная площадка была отгорожена длинным сараем, служившим материальным складом и выполнявшим роль преграды от шума, пыли и запахов, а в южной части площади находились казармы для рабочих. Принимая во внимание, что строительство предполагалось длительным, эти мероприятия были совсем нелишними. Место строительства было огорожено забором с двумя въездами со стороны улиц Малой Морской (ныне ул. Гоголя) и Почтамтской[12]. Такое тщательно продуманное размещение мастерских, жилых помещений и складов на строительной площадке было необходимо для бесперебойной работы всех участников этой уникальной стройки.

Используя инженерный опыт и знания Бетанкура, Монферран широко применял его изобретения, в частности специальные приспособления для подъема больших тяжестей, механизмы для забивки свай и укладки гранитных камней ростверка, а также специально спроектированные массивные строительные леса для подъема тяжестей.

Следует отметить, что подъемно-транспортные приспособления и механизмы, примененные при строительстве Исаакиевского собора, не имели аналогов в отечественной практике того времени и в дальнейшем при подъеме тяжестей не использовались. Применение новейшей техники потребовало и более современной организации строительных работ.

В первый год строительства велась разборка полукруглых апсид собора, рытье котлованов под фундаменты для новых частей здания и забивка свай. Строительные работы начались весьма интенсивно, это позволяло предположить, что стройка пойдет довольно быстро. Так считал и сам Монферран. Запрашивая на первый год строительства сумму 506 300 рублей, он отмечал, что наличие указанной суммы даст возможность завершить возведение фундаментов нового здания до высоты гранитной базы. «Сие необходимо для обеспечения равномерного оседания, без чего невозможно возведение нового купола и смежных с ним сводов; кроме того, в течение лета можно будет добыть количество камня, потребного для возведения в следующем году до высоты антаблемента всех фасадов здания с обеими папертями»[13]. Однако по многим причинам строительство собора замедлилось, и лишь через 17 лет удалось возвести здание до уровня антаблемента.

В ходе начавшегося строительства Монферрану приходилось вести дальнейшую разработку проекта и одновременно отвечать на множество практических повседневно возникающих вопросов.

В Комиссии по перестройке Исаакиевского собора роль Монферрана была очерчена довольно ясно. Ему поручался авторский контроль за качеством поставляемых материалов и строительных работ (в наше время это «авторский надзор»). Конструктивные вопросы он должен был решать совместно с А. Бетанкуром, но материальное снабжение огромного строительства и организация работ были не в его ведении. Однако на практике все получалось несколько иначе. Когда приступили к строительству, рабочих чертежей еще не было, да и перечень их был неполным.

Монферран был только архитектор. Инженерными знаниями, необходимыми для постройки сооружения таких размеров, он не обладал. А. Бетанкур — опытный строитель и непосредственный руководитель Монферрана, много сделавший для оснащения строительства механизмами, — не мог постоянно помогать Монферрану[14]. Участие Бетанкура в других строительных работах России, разнообразных по поставленным задачам, не давало ему возможности сосредоточиться на мелочах, сопровождавших это огромное строительство, вовремя предусмотреть все то, что могло привести к непоправимым последствиям. Поэтому требовалась огромная воля Монферрана, чтобы не растеряться перед решением многих проблем.

Не имевший практического опыта строительства, Монферран десятилетиями учился, перенимая как русский опыт, так и опыт мировой архитектуры по возведению уникальных большеразмерных зданий. Через 30 лет после начала строительства он пишет: «Нам пришлось долго изучать искусство древних, чтобы взять от их прекрасных памятников то, чему можно было с достоинством подражать, в то же время нам приходилось непрерывно быть в курсе современных строительных приемов» [61].

Монферран постоянно добивался независимого положения на стройке. Еще в 1818 г., обращаясь в Комиссию, он требовал определенный штат работников: ему были нужны два помощника, четыре десятника, секретарь, два мастера каменных дел, двадцать пять солдат и особое лицо для приемки материалов, поступавших на строительство по заявкам зодчего, причем приемщик должен был непосредственно подчиняться Монферрану. Архитектор, обращаясь к председателю Комиссии, писал: «Никто не может ни приказывать, ни распоряжаться на строительстве. Распоряжения Комиссии могут адресоваться только мне». Впоследствии именно эти требования Монферрана не всегда выполнялись, что приводило к серьезным осложнениям и конфликтам между ним и руководством Комиссии. Первый конфликт возник в 1819 г., когда Монферран потребовал, чтобы на строительной площадке не находилась квартира приемщика материалов Михайлова, так как на стройке не должно быть людей, не подчиненных непосредственно ему, и добился того, что Михайлова удалили со стройки.

Таким образом, получив большую самостоятельность, Монферран стал единственным хозяином стройки. Но 20 ноября 1819 г. к нему прибыл направленный Головиным для контроля за расходованием материалов и денег подполковник П. Борушникевич, который обнаружил взяточничества и хищения на стройке и написал об этом в своих донесениях. Он во всем обвинял Монферрана, хотя многие злоупотребления относились к деятельности Комиссии, закрывавшей глаза, в частности, на беззаконные действия титулярного советника Орлова, который, пользуясь доверием Головина, обманывал его.