Ирина Галинская - Льюис Кэролл и загадки его текстов Страница 7

Большинство слов в напечатанном в 1940 г. журналом «Костер» переводе В. и Л.Успенских, считает М.В.Панов, имеют «затуманенную членимость», неологизмы у переводчиков получались какие-то странные, лишенные кэрролловского юмора. В английском тексте, продолжает М.В.Панов, «слова странны, чудаковаты, удивительны, пародоксальны, но они все-таки явно симпатичны».[104] В переводе же В. и Л.Успенских получились «слова-осьминоги», которые пугают читателя, хотя некоторые из них вполне выразительны: «швабраки, чхрыли, грозумчив». Но и эти выразительные слова — страшны.[105]

В 1967 г. в болгарском издательстве литературы на иностранных языках был опубликован перевод двух сказок о приключениях Алисы, осуществленный Н.М.Демуровой. Балладу «Джаббервокки» перевела для этого издания Д.Г.Орловская, дав стихотворению название «Бармаглот»:

Варкалось. Хливкие шорькиПырялись по наве,И хрюкотали зелюки,Как мюмзики в мове.

О бойся Бармаглота, сын!Он так вирлеп и дик,А в гуще рымит исполин —Злопастный Брандашмыг!

Но взял он меч, и взял он щит,Высоких полон дум.В глущобу путь его лежитПод дерево Тумтум.

Он стал под дерево и ждет,И вдруг граахнул гром —Летит ужасный БармаглотИ пылкает огнем!

Раз-два! Раз-два! Горит трава,Взы-взы — стрижает меч,Ува! Ува! И головаБарабардает с плеч!

О светозарный мальчик мой!Ты победил в бою!О храброславленный герой,Хвалу тебе пою! и тд.

Здесь, как видим, переводчица Д.Г.Орловская «потеряла» во второй строфе баллады птицу Джубджуб, которая, по всей вероятности, не укладывалась в размер.

М.В.Панов особо отмечает перевод Д.Г.Орловской как наиболее удачный. По его мнению, переводчице удалось объединить достоинства, разъединенные в первых двух переводах: «У Орловской слова-рыбы! Ладные, ловкие, провкие, гибкие, веселые».[106]

В 1969 г. переводчик А.А.Щербаков присваивает балладе «Джаббервокки» название «Тарбормошки», а ее протагониста называет Тарбормотом:

Розгрень. Юрзкие хомейкиПросвертели весь травас.Айяяют брыскунчейкиПод скорячий рыжичас

«Сын мой, бойся Тарбормота!Он когтист, клыкаст и лют.Не ходи через болото:Там ведь Цапчики живут!»

Быстрый меч берет он в рукиСтрембежит в лесной овраг,И в овраге у корнягиЖдет, когда нагрянет враг.

Тяглодумчиво стоящийОжидает он и вот,Бурворча, бредет сквозь чащуПламеглазый Тарбормот.

Он как крикнет! Меч как жикнетГолова летит долой!С ней под мышку он вприпрыжкуВозвращается домой.

«Победитель Тарбормота!Дай тебя я лобзниму!Урробраво! Привеслава!Говорит отец ему…» и т. д.

Как видим, у переводчика А.А Щербакова птица Джубджуб также исчезла, а Бандерснэтч превратился в «Цапчиков». Дерево же Тумтум стало «корнягой».

Наконец, в 1980 г. баллада «Джаббервокки» появилась в переводе Вл. Орла без названия и с пропуском первой строфы, которая осталась только в конце стихотворения:

«Ты Умзара страшись, мой сын!Его следов искать не смей.И помни: не ходи одинЛовить Сплетнистых змей!»

Свой чудо-юдоострый мечОн взял и двинулся вперед.Но полон дум, он подЗум-Зум Раскидистый идет.

И вот пока он крепко шпал,Явился Умзар огневойИ он на Рыбцаря напал:Ты слышишь звонкий вой?

Да, чудо-юдоострый мечСильнее Умзара стократ!Зверой побрит, Герой спешитСпешит споржественно назад.

«Я победил его, Старик!»«Позволь тебя я обниму! —Вот это час, вот это миг!» —Отец сказал ему.

Сверкалось… Скойкие сюдыВолчились у развел,Дрожжали в ужасе гроздыИ крюх засвирепел.

В последнем переводе кэрррлловская птица Джубджуб, «объединившись» с Бандерснэтчем, превратилась в неких «Сплетнистых змей».

Здесь следует напомнить читателю, что Льюис Кэрролл в «Зазеркалье» сам подробно объясняет (вкладывая эти объяснения в уста Шалтая-Болтая) все неологизмы первой (и последней) строфы баллады «Джаббервокки».

«Brillig» (в русских переводах «супно», «сварнело», «варкалось», «розгрень», «сверкалось»), говорит Шалтай-Болтай, означает четыре часа пополудни, когда начинаютварить обед. «Stithy» означает «lithe» и «slimy», т. е. «гибкие или живые» и «скользкие». «Понимаешь, — объясняет Шалтай Алисе, — это слово как бумажник. Раскроешь, а там два отделения».[107]

Комментируя введенное Кэрроллом понятие «слово-бумажник» (М.В.Панов называет такие слова «саквояжными» или «чемоданными»), М.Гарднер замечает, что подобных слов теперь немало во всех современных словарях, а сам этот термин часто употребляется, когда говорят о словах, в которых «упаковано» не одно значение. В английской литературе большим мастером по части «слов-бумажников» был, конечно, Джеймс Джойс. В «Поминках по Финнегану» (кстати, так же, как и две «Алисы», написанных в форме сна) «слов-бумажников» буквально десятки тысяч, включая и те десять «раскатов грома» (каждый — в сотню букв), которые, помимо всего прочего, символизируют падение Тима Финнегана с лестницы.[108] Сам Шалтай-Болтай «упакован» в седьмой из этих pacкатов: «Bothallchoratorschmnmmaromidgansmnuminarumdrmnstruminahumptadumpwaultopoofoolooderamaimsturnup!».[109]

Следующее слово-нонсенс, которое Шалтай-Болтай объясняет Алисе, — «toves» (в русских переводах «кози», «ящуки», «шорьки», «хомейки», «сюды»). «Toves», говорит он, суть нечто, похожее на барсуков, но одновременно они похожи на ящериц и на штопоры. «Это, должно быть, весьма забавные существа», — откликается Алиса. Шалтай-Болтай добавляет, что эти зверьки строят гнезда в тени солнечных часов, а питаются сыром.

Слово «gyre», которое далее объясняется у Кэрролла, отнюдь не является его неологизмом. Хотя «gyre» и заимствовано в английском языке из латыни,[110] но это полноправный английский глагол, означающий, по Кэрроллу, «кружиться и кружиться наподобие гироскопа», а согласно словарям, он означает также «вертеться, вращаться» и употребляется в поэтическом языке. Так что переводчикам отнюдь не нужно было придумывать «необычные» слова: «кругтелся, винтясь», «паробуртелись», «пырялись», «просвертели», «волчились». Да и американский лингвист Ч.Карпентер зря поставил в своей схеме вместо глагола «gyre» прочерки.

Глагол «gimble», объясняет далее Кэрролл устами своего героя, означает «буравить, словно буравчиком»,[111] a «wabe» — «делянка вокруг песочных часов», догадалась сама умненькая Алиса. Шалтай-Болтай же уточняет, что делянка эта простирается перед часами, за часами и, как добавляет Алиса, с обеих сторон часов.

Следующее «слово-бумажник» — прилагательное «mimsy», которое, по Кэрроллу, одновременно означает «непрочный, тонкий» и «жалкий, убогий». У переводчиков баллады на русский язык кэрролловское «were mimsy» приобретает вид «тихо грустела», «хворчастны были», «хрюкотали», «айяяют», «дрожжали».

«Borogoves» — это у Кэрролла тощие, потертые птицы с торчащими во все стороны перьями, похожие на живую швабру. В русских переводах — «мисики», «швабраки», «зелюки», «брыскунчейки», «грозды». Слово «mome» означает «потерявшие дорогу» (сокращенное «from home»), a «raths» — «зеленые свиньи» (в русских переводах «зеленавки», «зелиньи», «мюмзики», «крюх»). И, наконец, «outgrabe», заключает Шалтай-Болтай, это не то мычание, не то прерывающийся чиханием свист. В русских переводах «хрющали», «чхрыли», «хрюкотали», «засвирепел».

Из всего вышесказанного следует, что подразумеваемый Кэрроллом смысл первого (и последнего) четверостишия баллады «Джаббервокки» имеет примерно следующий вид:

«Четыре часа пополудни. Скользкие и гибкие барсуки, похожие на ящериц и на штопоры, кружились в вихре и буравили траву возле песочных часов — перед ними, сбоку и сзади. Тощие и жалкие, напоминающие живую швабру птицы и потерявшие дорогу зеленые свиньи не то мычали, не то свистели, прерывая эти звуки чиханием».

Баллада «Джаббервокки» обладает непринужденной звучностью и не имеющим себе равных совершенством, замечает М.Гарднер. Он же свидетельствует, что знавал множество любителей творчества Кэрролла, которые читают ее наизусть, хотя сознательно никогда не пытались балладу выучить.[112] Первая ее строфа представляет собою неповторимый звукоряд, который, видимо, и не стоит пытаться полностью переиначить.