Анас Згхиб - Конец советского человека Страница 7

Но почему так важно знать о событиях далекого прошлого? Потому что часто подобные знания помогают понять ход сегодняшних событий и в любом случае, как знание состава футбольных команд, помогают обогатить нашу память.

Учти, что ты можешь тренировать свою память не только с помощью книг и журналов, но и с помощью интернета. Он пригоден не только для того, чтобы болтать с твоими друзьями, но и для изучения мировой истории. Кто такие хетты и камизары? Как назывались три корабля Колумба? Когда вымерли динозавры? Был ли штурвал на Ноевом ковчеге? Как назывался предок быка? Сто лет тому назад водилось больше тигров, чем сейчас? Что ты знаешь об империи Мали? Кто рассказал о ней? Кто был вторым Папой в истории? Когда был создан Микки Маус?

Я мог бы продолжать задавать вопросы до бесконечности, и они стали бы прекрасными темами для исследования. Все это надо помнить. Наступит день, и ты состаришься, но ты будешь чувствовать, что прожил тысячу жизней, как если бы ты участвовал в битве при Ватерлоо, присутствовал при убийстве Юлия Цезаря, побывал в том месте, где Бертольд Шварц, смешивая в ступке различные вещества в попытке получить золото, случайно изобрел порох и взлетел на воздух (и так ему и надо!). А другие твои друзья, не стремящиеся обогатить свою память, проживут только одну собственную жизнь, монотонную и лишенную больших эмоций.

Итак, обогащай свою память и завтра выучи на память «La Vispa Teresa».

1-часть. Ближе к вечности.

Когда и как я умру – это важный вопрос в любом обществе, будь оно здоровое или нездоровое, будь оно новое или старое. Этот вопрос задается всеми, и отношение к здоровью, к смерти, к болезни является для любого общества определяющим.

Советская норма

Для советского общества здоровье было одним из сакральных вопросов. Несмотря на то что советское общество официально было атеистическим, отношение к болезни и к смерти наследовалось напрямую из византийского православия: болезнь – это испытание, посылаемое Богом (или судьбой, раз уж Бога нет) для того, чтобы человек стал лучше.

Это испытание необходимо преодолеть. По большому счету, лечение болезни невозможно. Это одна сторона медали. Вторая сторона медали заключалась в том, что советское общество все-таки было обществом в значительной степени модернистским.

В частности, телесная норма для советского общества была тоже сакральной вещью. Человек – это две руки, две ноги, одна голова. Двух голов быть не может, это уродство. Особенно страшно стигматизировалось в советском обществе отклонение от психической нормы. Это, кстати, сильно противоречило предыдущей православной традиции.

Традиционное русское общество всегда предоставляло любой девиации маргинальную, но тем не менее существующую нишу, которая была защищена от любых покушений на нее. Это могли быть монастыри, например. Церковные приходы специально заботились об убогих, о бедных, об инвалидах, о психически нездоровых людях. И они как-то были не очень видны. Тем не менее общество прекрасно знало, что они есть.

Советское общество тоже прекрасно знало, что они есть, но предпочитало их прятать и о них не говорить – это была табуированная тема. Вот со всем этим прекрасным багажом общество подошло к гибели Советского Союза. В отдельных местах все осталось как есть, эволюционировало самостоятельно, а в отдельных местах с этим все пытались как-то работать, развивать. Сложением этого старого и нового создана та норма по отношению к здоровью, к старости и к смерти, с которой мы живем сейчас.

Постсоветское здравоохранение

Российское здравоохранение – это уникальная вещь. С одной стороны, это точная копия советского. Это, видимо, самый последний социальный институт, который у нас начал изменяться.

С другой стороны, советское здравоохранение было страшно дешевой вещью. Российское здравоохранение до сих пор чрезвычайно дешево по отношению к любому европейскому или американскому.

Правда, есть один нюанс. Это чрезвычайно дешевая и чрезвычайно эффективная система здравоохранения не способна самовоспроизводиться без советских порядков, без советской системы медицинского образования и без советской власти.

Тем не менее советское здравоохранение в несоветском обществе существовало как минимум двадцать лет – до середины первого десятилетия двадцать первого века. Поэтому для всякого человека, живущего в этом обществе, попадание в поликлинику, в больницу, в госпиталь, просто на прием к врачу было возвратом на двадцать лет назад.

Вы могли быть сколько угодно социально успешны, вы могли совершенно прекрасно интегрироваться в западное общество, вы могли жить в Москве в прекрасно отстроенном квартале. Но в тот момент, когда с вами случается аппендицит и вам говорят: «Так, вот халат, этот халат сделан в 1972 году, у него штамп сбоку. Вот советская еда, вот советская больница», – вы возвращаетесь в машине времени на двадцать лет назад и попадаете в мир настоящий.

На самом деле, конечно, все, что за пределами советской нормы, тоже настоящее. Просто мы так устроены, что всякий раз, когда с нами что-то происходит такое, чего мы не можем игнорировать, например болезнь, мы воспринимаем все ассоциирующееся с ней как самое настоящее, а все остальное – как неважное.

Постсоветская демография

Новый момент – это существенное сначала падение, а потом увеличение продолжительности жизни. Это самое главное демографическое событие.

Сначала смертность в России достаточно сильно увеличилась, потом она также быстро начала снижаться, и в настоящий момент продолжительность жизни растет быстрыми темпами. Вот в 2016 году она, видимо, впервые официально превысит 71 год. Это очень большое достижение.

С чем связан рост смертности? Наиболее, видимо, разумное предположение по этому поводу – это отдаленное последствие сильной алкоголизации населения в семидесятых-восьмидесятых годах. Мы, конечно, слабо себе представляем масштаб социальной катастрофы, которая постигла Советский Союз в семидесятых годах в связи с всеобщим алкоголизмом. Естественно, что это не сразу отразилось на продолжительности жизни, и я предполагаю, что значительная часть так называемой ельцинской смертности – это водка, выпитая в брежневские времена.

Рост продолжительности жизни – это еще более интересный феномен, поскольку к нему общество, в сущности, не было готово вообще никак. Советское общество, конечно, было достаточно патриархальным, жестко расписанным по времени. В двадцать лет вы должны были быть студентом, в тридцать лет должны были быть молодым инженером, в сорок лет вы должны быть кандидатом наук. В шестьдесят лет вам полагалось присматривать себе место на погосте.

Советские люди не были готовы к тому, чтобы жить слишком долго. И вдруг социальные обстоятельства, которые вокруг них происходили, складываются так, что в месте на погосте у них больше нет необходимости.

Культура старения

Все выяснили, что в шестьдесят лет жизнь не заканчивается. И в семьдесят тоже, в общем, не совсем заканчивается. Значительная часть женщин доживает до восьмидесяти лет. Это очень важный момент.

Если вы готовы умереть в шестьдесят лет, а вам говорят, что вы умрете только в восемьдесят, разница между этими точками – двадцать лет. Она воспринимается как какой-то подарок. С одной стороны, это очень приятно – прожить третью половину жизни, с другой – совершенно непонятно, чего в этой третьей половине жизни вообще делать, поскольку никакие социальные институты под нее не расписаны.

Некоторое время назад я сам был достаточно оптимистичен по поводу того, что же общество будет делать с этой культурой пожилых людей. На самом деле обществу, конечно, не очень хочется с этой культурой что-то делать. Последние десять лет эта тема даже перестала обсуждаться, и, возможно, общество решило эту проблему самостоятельно самым удивительным образом из тех, какими она вообще решалась в мире.

Постсоветское общество решило проблему очень просто: старости не существует. Это значит, что человек в пятьдесят лет примерно обретает некий облик, после чего консервируется в этом облике и живет до самой смерти ровно так, как он есть. И все бы это было довольно здорово и можно было бы жить до самой смерти, не старея, если бы, конечно, не тот факт, что все мы болеем, все мы разрушаемся.

Есть два подхода к тому, что делать с болезнью. Первый – это таблетки. Второй – это здоровый образ жизни. Вот альтернатива. Либо вы заботитесь о себе с помощью современной химии, либо вы заботитесь о себе с помощью современной физкультуры. Этот выбор советское общество, ставшее постсоветским, делает самым разнообразным образом.

Здоровый образ жизни

Каковы самые тиражные российские газеты? Вот в середине двухтысячных годов это была газета «Здоровый образ жизни». Ее владелец – чрезвычайно богатый человек – проживал в Нью-Йорке. Эта газета состояла из писем из глубинки о том, каким образом можно обеспечивать себе народной медициной здоровый образ жизни. Люди писали друг другу, издатель издавал это миллионными тиражами, получал деньги, хотя жил в обществе с доступом к современной фармакологии.