Роберт Гулик - Сексуальная жизнь в древнем Китае Страница 8

Иногда невеста не проявляла желания привести с собой дополнительных жен для будущего мужа. В «Ши цзине» приводится песня под названием «Цзян ю сы»: вначале невеста не хочет брать с собой девушек, которым уготована такая участь, в конце же девушки выражают радость, что невесту удалось убедить и теперь она берет их в будущую семью.

Так с Цзяном сольется притока волна…Та девушка шла к жениху.С собою нас брать не хотела она,С собою нас брать не хотела она,Потом стосковалась она.Так воды сливаются за островком…Та девушка шла к жениху.С собой ты нас взять не хотела в свой дом,С собой ты нас взять не хотела в свой дом.Была ты нам рада потом.Так Цзян возвращает поток своих вод…Та девушка шла к жениху.Она собралась, только нас не берет,Да жалко ей стало, что нас не берет,И свищет теперь и поет.

Образ Великой реки (Цзян) с многочисленными притоками, по-видимому, является указанием на мужа, окруженного многочисленными женщинами.

Женитьба представителей правящего класса называлась хунь. Этим загадочным древним термином, очевидно, обозначали «сумеречную церемонию», подчеркивая, что ее проводили в ночное время.

Браки простолюдинов носили название бэнь («случайные встречи»). С наступлением весны, когда семьи покидали свои зимние жилища и перемещались в поля, в деревенских общинах устраивали праздники. Молодые парни и девушки вместе танцевали и пели призывные песни и песни-считалки, которые почти всегда были как-то связаны с культами плодородия и нередко носили откровенно эротический характер. Во время этих праздников каждый юноша выбирал себе девушку, за которой ухаживал, а потом вступал с ней в половые отношения. Заключенный таким образом союз продолжался все лето и осень и признавался — чаще всего деревенскими старейшинами — еще до того, как семьи возвращались в свои зимние жилища. Вероятно, главным основанием для признания была беременность девушки.

Девушка могла принять или отвергнуть ухажера или принять его, а потом передумать, причем молодой человек имел такую же свободу выбора, — все это говорит о том, что девушки из простых семей, как правило, вели сексуальную жизнь более открыто, чем их сверстницы из высшего общества. Сохранившиеся в «Ши цзине» песни об ухаживании, любви и браке дают прекрасную картину сельской любовной жизни. По форме и содержанию удивительно напоминающие песни других народов и других времен, песни из «Ши цзина» великолепно передают эмоциональное многообразие радостей и печалей во время ухаживания и любви. Ниже мы приводим песню, в которой описывается деревенский праздник на речном берегу, где молодые юноши и девушки забавлялись друг с другом и предавались любовным играм, за которыми следовало совокупление. В эротической литературе позднейшего времени термином «пион» часто обозначали женские гениталии.

Той порой Чжэнь и ВэйРазольются волнами,И на сбор орхидейВыйдут девы с дружками.Молвит дева дружку:«Мы увидимся ль, милый?»Он в ответ: «Я с тобой,Разве ты позабыла?»«Нет, опять у рекиМы увидимся ль, милый?На другом берегуЗнаю место за Вэй я —На широком лугуБудет нам веселее!»С ней он бродит над Вэй,С ней резвится по склонам,И подруге своейВ дар приносит пионы.Глубоки Чжэнь и Вэй,Мчат прозрачные волны!Берег в день орхидейДев и юношей полный.Дева молвит дружку:«Мы увидимся ль, милый?»Он в ответ: «Я с тобой,Разве ты позабыла?»«Нет, опять у рекиМы увидимся ль, милый?На другом берегуЗнаю место за Вэй я —На широком лугуБудет нам веселее!»С ней он бродит над Вэй,С ней резвится по склонам,И подруге своейВ дар приносит пионы.

Еще в одной песне, называемой «Чу ци дун мэнь», описывается встреча юношей и девушек за городскими воротами:

Вот из восточных ворот выхожу я, и в ярких шелкахДевушки толпами ходят, как в небе плывут облака.Пусть они толпами ходят, как в небе плывут облака,Та, о которой тоскую, не с ними она — далека. Белое платье ты носишь и ткань голубую платка — Бедный наряд, но с тобою лишь радость моя велика.Я выхожу из ворот через башню в наружной стене,Девушек много кругом, как тростинки они по весне.Пусть же толпятся кругом, как тростинки они по весне,Думой не к девушкам этим я в сердца стремлюсь глубине.Белое платье простое и алый платочек на ней —Бедный наряд, но с тобою лишь счастье приходит ко мне!

Песня мужчины, женившегося на своей возлюбленной, называется «Дун фан чжи жи»:

Солнце ль с востока поднимется днем —Эта прекрасная дева придет.День проведет она в доме моем,День проведет она в доме моем,Следом за мною пришла она в дом.Ночью ль с востока засветит луна —Эта прекрасная дева со мной.В доме за дверью моею она,В доме за дверью моею она,Следом за мною и выйти должна.

Печаль брошенной девушки трогательно передается в песне под названием «Цзунь да лу» («Вдоль большой дороги»):

Вдоль дороги большой я прошла, не устав, —Я держала тебя за рукав.О, не надо теперь ненавидеть меня,Сразу старую нежность прервав.Вдоль дороги большой я прошла, не устав, —Твою руку сжимая весь путь…И теперь ты со мною жестоким не будь,Вдруг былую любовь не забудь.

И наконец, приведу три стихотворения, представляющие особый интерес с социологической точки зрения. Первое — отрывок из более длинного стихотворения под названием «Мэн» — говорит о существовании даже среди крестьянства двойной морали:Будь осторожна, девушка, и ты:Не принимай ты ласки от дружка!Коль завелась утеха у дружка,О ней он все же может рассказать…А девушке про милого дружкаНа свете никому нельзя сказать!

Во втором стихотворении, озаглавленном «Фу тянь», содержится предостережение девушкам не влюбляться в парней более низкого социального уровня, поскольку когда молодые люди достигнут зрелости, социальные различия станут более заметными, и юноша возьмет себе в жены только девушку своего социального круга. Словом «далекий» в стихотворении обозначена отдаленность в социальном плане, а не в пространственном. Подобное предостережение дает основание полагать, что неравные связи действительно были редкостью.

Не надо запахивать пашню, что так велика, —Лишь плевелы пышные там разрастутся вокруг.Не надо о том вспоминать, кто далеко теперь, —Усталое сердце опять не спасется от мук.Не надо запахивать пашню, что так велика, —Лишь плевелы встанут густые, густые на вид.Не надо о том вспоминать, кто далеко теперь, —Твое утомленное сердце опять заболит.Прекрасен, казалось, ребенок, и нежен, и мал,И волосы он, как дитя, в два пучка собирал —Но малое время прошло, ты его повидал,Глядишь — он уж в шапке теперь и мужчиною стал!

В третьем стихотворении, видимо, содержится намек на то, что к ночным посещениям девушки относились более-менее терпимо. Очень трудно определить, в какой социальной среде были сложены многие из песен «Ши цзина». Однако создается впечатление, что приводимая ниже возникла не в крестьянской среде, а, скажем, среди вассалов низшего ранга. Песня называется «Цян чжун цзы».

Чжуна просила я слово мне дать Не приходить к нам в деревню опять, Веток на ивах моих не ломать. Как я посмею его полюбить? Страшно прогневать отца мне и мать! Чжуна могла б я любить и теперь, Только суровых родительских слов Девушке нужно бояться, поверь!

Чжуна просила я слово мне датьК нам не взбираться опять на забор.Тутов моих не ломать на позор.Как я посмею его полюбить?Страшен мне братьев суровых укор.Чжуна могла б я любить и теперь,Только суровых родительских словДевушке нужно бояться, поверь!Чжуна просила я слово мне датьБольше не лазить в наш сад на беду,Не обломать мне сандалы в саду.Как я посмею его полюбить?Страшно мне: речи в народе пойдут.Чжуна могла б я любить и теперь,Только суровых родительских словДевушке нужно бояться, поверь!

После краткого обзора брачной и сексуальной жизни первой половины династии Чжоу вернемся к историческому повествованию и перейдем к рассмотрению второй половины этого периода.