Светлана Зубанова - Этика Страница 8

Руководствуясь принципом историзма, Гегель выявил многие черты исторического развития нравственности, проанализировал связь морали с другими сторонами общественной жизни, таким образом, вписав понятие морали в социальный контекст.

22. Этика А. Шопенгауэра

Немецкий философ Артур Шопенгауэр (1788–1860) отверг своим учением многие принципы классической философской традиции, в особенности ее представление о том, что нравственность должна формироваться на основе разумности.

Основная философская идея мыслителя выражена также в названии его основного произведения – «Мир как воля и представление». Она связана с различием двух миров. Первый – пространственно—временная область явлений, представлений, а второй – особая сфера воли, не соотнесенная с пространством и временем, которая неизменна, тождественна сама себе, свободна в проявлениях. Как, в частности, и у Платона, «настоящим» А. Шопенгауэр считает лишь один из миров – это загадочный, непостижимый человеческой мыслью мир воли, который он понимает как «слепое стремление к жизни», ничем не объясняемое, иррациональное «хотение», которое пронизывает собой все вокруг, в том числе и самого человека.

Изменяясь на «человеческом уровне», воля приводит к жизни побуждения поведения личности, такие, как эгоизм, злоба, но также и сострадание.

Именно последнее составляет исходные положения морали. А. Шопенгауэр утверждает, что сострадание – содержит в себе и некий мистический элемент. Он считает, что сострадание – «процесс изумительный и, более того, таинственный. Это поистине мистерия этики, ее первофеномен и пограничный столб».

Задача личности – победить эгоистические установки, которые побуждаются ее волей.

Но сделать это и тем самым преодолеть страдания возможно лишь путем полного отказа от воли к жизни, выбора позиции недеяния, ведущей к нирване.

Несомненно, в этих утверждениях А. Шопенгауэра, навеянных восточной философией, обнаруживается пессимистический характер его этических размышлений. Согласно его идеям, жизнь практически оказывается лишь ожиданием смерти.

В своих этических трудах он выступал против всевластия разума и отрицал авторитет общезначимого, обезличивающего и подчиняющего индивида. Одним из важных этических вопросов А. Шопенгауэр считал взаимоотношение понятий справедливости и несправедливости в человеческом обществе. «Никакое участие к другому, никакое сострадание по отношению к нему не может налагать на меня обязательства терпеть от него обиды, то есть подвергаться несправедливости», – писал философ, указывая также, что активное сопротивление личности, которое необходимо для защиты ее прав и достоинства, нельзя рассматривать как несправедливость в отношении посягателя.

Требование недопущения несправедливости, непосредственно понимаемое как запрет на несправедливость в отношении других, обладает и другим, очень важным в этическом плане аспектом – не совершать по отношению к другим несправедливости, так же, как и в отношении себя.

В результате соблюдение справедливости в отношении к другим полагает исполнение и своих обязанностей. Но также справедливость в отношении себя должна предполагать отстаивание своих собственных прав.

23. Волюнтаристская этика Ф. Ницше

Фридрих Ницше утверждал мораль, критикуя и даже отрицая ее. Философ руководствовался при этом тем, что формы морали стали главными препятствиями на пути возвышения человеческой личности.

Переоценка ценностей, предлагаемая Ф. Ницше, направлена главным образом на высвобождение творческой энергии личности, которая сметает на пути утверждения своего «я» все стереотипы, устоявшиеся ранее.

Для того чтобы быть полноценным, «тотальным» человеком, в полной мере реализовавшим свою волю к жизни, необходимо, по мнению философа, «превратить мораль в проблему», оказаться «по ту сторону добра и зла». Отрицание морали Ф. Ницше не может на самом деле уничтожить моральное сознание как таковое.

Человек должен ликвидировать традиционные, ориентированные религией, навязываемые внешним миром нравственные ценности для полного «освобождения жизни».

Ф. Ницше отвергает придуманную ранее метафизику свободной воли. Подчеркивает, что на самом деле речь идет о сильной или слабой воле, и пишет, что мораль – это «учение об отношениях власти, при которых возникает феномен „жизнь“». Она – органичное свойство человека, мера его воли к власти. Нравственность, добродетель знатного человека, в частности, философа, аристократа, – это прямое выражение и продолжение его силы.

Нравственность, добродетель, таким образом, – это потребность, защита, способ жизни человека. Если у человека рабская натура, то она тоже выражает его волю, так как эта воля очень слабая, то она не может найти выражение в поступке человека и превращается в воображаемую месть, принимая форму морализации.

Сильным личностям, утверждает философ, не нужно прятаться, уходить в область внутренних переживаний и моральных фантазий, они смогут условия своего существования напрямую осознать как должное. Сверхчеловек в понимании мыслителя – это цельная личность, с сильной и собранной волей, он открыто может утверждать себя в полной уверенности, что он тем самым утверждает жизнь в ее самом высшем проявлении.

Но даже новая мораль, которую предлагает Ф. Ницше, мораль «сверхчеловека», который отвергает умертвляю—щий жизнь разум и избирает v rtu (силу) самой высшей добродетелью, не является для него приоритетной.

Провозглашая первенство эстетических ценностей над моральными (так как искусство более всего соответствует включению человека в живой, ничем не расчлененный поток жизни), Ф. Ницше в итоге определяет свою позицию как «эстетический имморализм».

Таким образом, намеченные А. Шопенгауэром и Ф. Ницше направления в этике (сомнение в нравственных «способностях» разума, ведущая роль индивидуального, субъективного в противопоставление общезначимому, сложившимся стереотипам) предвосхищают этические искания ХХ в. и во многом обусловливают их новый, нетрадиционный облик.

В русле идей «философии жизни» оформляется самое, наверное, влиятельное духовное течение столетия – экзистенциализм.

24. Этические учения в русской философии

Самобытные черты этических исканий русской философии оформились в XIX–XX вв., в то время, когда национальное этическое сознание достаточно определилось. Сначала может показаться, что этическое наследие философов данного периода представляет собой своеобразную мозаику из разрозненных учений, и лишь при более пристальном изучении обнаруживаются объединяющие закономерности, связанные прежде всего со своеобразием русского философствования, русской идеей. Большая степень общих закономерностей содержится также в определении границ двух основных тенденций развития русского этического мышления. Одна из них олицетворяет тяготение к материалистическому толкованию морали, наиболее ярко реализуясь в воззрениях русских революционных демократов; другая сориентирована на идеалистическую концепцию. Именно второе направление будет рассмотрено далее.

Самыми интересными, с точки зрения развития этической мысли, считают такие направления в идеалистической ветви русской философии, как философия «всеединства» (В. С. Соловьев, С. Н. Трубецкой, С. Н. Булгаков, С. Л. Франк) и экзистенциальная философия (Л. И. Шестов, Н. А. Бердяев). В этих учениях этика является центром исследовательских интересов мыслителей. А предложенные ими идеи очень оригинальны и во многом созвучны духовным исканиям настоящего времени. Русские идеалисты стремились решить главные вопросы бытия. Хотя порой и противоречивое, но чрезвычайно яркое, самобытное наследие российских философов свидетельствует об усилиях осмыслить удел человека в мире, извечные проблемы свободы и творчества, смерти и бессмертия.

Если выделять некоторые общие характеристики способа философствования этих мыслителей, то в первую очередь следует обратить внимание на иррациона—листическую тенденцию, в той или иной мере выразившуюся в их творчестве. Она во многом была обусловлена комплексом как социально—экономических, так и идейно—теоретических условий.

Неразумный характер российской действительности того времени порождали сомнение в возможности рационального познания мира, стремление к иным (сверхрациональным или внерациональным) способам освоения сущности бытия.

В этом поиске русская идеалистическая этика развивалась от умеренного иррационализма (философы «всеединства») к открытому иррационализму (Н. Бердяев) и антирационализму (Л. Шестов). Религиозно—мистическая форма российского идеализма предполагала значительную роль религии, без которой просто невозможно было существование высших ценностей. С. Булгаков отмечал, что «определяющей силой в духовной жизни человека является его религия…».