Константин Логинов - Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья: обряды, обычаи и конфликты Страница 9

Локальная традиция Водлозерья описывается автором в соответствии с представлениями о социально-возрастных группах и возрастных периодах жизни человека, основанных на изучении местной традиции. Традиция эта содержит достаточно четкие представления о том, каким образом фиксировался переход человека из одной социально-возрастной категории в другую, от одного периода жизни к следующему.

В момент рождения человек получал статус «новорожденного». Тут нет иных мнений. Одновременно новорожденный числился в возрастном периоде «младенчества». Но как долго длился этот период в северно-русской традиции? В монографии «Семейные обряды и верования русских Заонежья» автор уже писал: «младенцем» у русских ребенка следует считать от момента рождения до нормативно-обязательного прекращения вскармливания молоком матери (Логинов, 1993б, с. 66). Очень важно, что нормативно-обязательное отлучение ребенка от материнской груди у русских (и других народов, исповедующих ортодоксальное русское православие) не было связано с прекращением физической способности матери к лактации, с реальной продолжительностью биологического кормления материнским молоком. Молоко по разным причинам могло пропадать в груди матери очень рано, его могло и не быть вовсе. В случаях, когда ребенка не получалось отучить от материнской груди в «нормативно» положенный срок, он физически продолжал питаться молоком матери еще долгое время. Однако устав Русской православной церкви жестко предписывал прекращать каждодневное вскармливание ребенка молоком (материнским или коровьим, не имело значения) по истечении первых шести длительных постов, а это выпадало при любых обстоятельствах на полуторагодовалый возраст. Прекращение вскармливания грудным молоком (если молоко у матери еще сохранялось) сопровождалось исполнением сакраментального действа – обряда отлучения от груди. После этого (или по истечении первых шести длительных постов в жизни ребенка) дитя переходило в иную возрастную категорию. У других народов (например, евреев или татар), у которых вскармливание материнским молоком продолжалось не в пример дольше, чем у русских, длительность пребывания ребенка в состоянии младенчества, а также сакраментальная «грань», означающая переход младенца в следующую возрастную категорию, определялись по другим сакраментальным событиям его жизни.

В статье «Этнография детства на Водлозере» (Логинов, 2007б) автор с помощью фактов из жизни водлозеров доказывал, что от рождения до момента наречения именем при крещении в церкви новорожденного относили к социально-возрастной категории «младеней», т. е. младенцев без имени. При этом не имело значения, делалось ли наречение именем повитухой (из опасений, что ребенок умрет при родах некрещеным) или нет. После очистительных обрядов, а главное – крещения, которое можно расценивать в качестве обряда приобщения неофита к церкви и общине (Логинов, 1993, с. 218–219), бывший «младень» входил в социально-возрастную категорию «младенца» (с именем). После крещения, как считалось, ребенок утрачивал сакраментальную нечистоту, присущую ему с рождения. Пока продолжалось кормление грудью, ребенок имел статус «младенца невинного», в отношении которого были недопустимы не только физические наказания, но и грозный окрик. Считалось, что испуг младенца может привести к смертельной для него болезни – родимцу.

В категории «детей» ребенок пребывал с полутора до 12 лет. Собирательным названием для ребятни любого возраста, кроме младенческого, на Водлозере было слово вепсского происхождения – «пайгажи» (ср. вепсское paigačed – «дети»). При этом детей до семи лет на Водлозере называли уменьшительно-ласкательным словом «пайгажата», или «пайгажатки». Среди «пайгажат» водлозеры выделяли две возрастных подгруппы, называя «дитем невинным» ребенка в возрасте с полутора до пяти лет, а «дитем неразумным» ребенка с пяти до семи лет. Между статусом «дитяти невинного» и «дитяти неразумного» имелась довольно существенная разница. Невинное дитя вообще никак не наказывали, предостерегали от действий, опасных для него и для окружающих, укорами или окриками, в экстренных случаях – оттаскивали за шиворот. С пяти лет угроза наказания, например отстегать по ногам крапивой, вполне могла быть приведена в исполнение, но больше в устрашение, чем собственно в наказание. В возрасте семи лет, по водлозерским представлениям, происходило «развязывание» детского ума. Период жизни ребенка до семи лет соответствует младшему детскому возрасту. На Водлозере он маркировался постоянным ношением на шее ладанки для защиты от нечистых духов. С семи лет ребенок переходил в категорию старшего детского возраста, с которого начиналось систематическое приобщение к труду. Ребенок уже считался вполне разумным, чтобы отвечать за свои поступки, в том числе получать наказание в виде физического воздействия. В старшем детском возрасте ребенок пребывал до 12 лет.

После 12 лет мальчиков и девочек звали «недоростками», т. е. подростками. Одежда мальчиков начинала отличаться от одежды девочек за счет ношения портов. Особенность данной социально-возрастной категории заключалась в том, что длительность подросткового периода для девочек и мальчиков была различной. «Недоросток» в традиционной водлозерской семье превращался в полноценного юношу («парня») примерно к 15–16 годам, после того как впервые самостоятельно вспахивал поле. Родители покупали ему верхние штаны, без которых вход на молодежную бесёду был закрыт. Для девочек переход в социально-возрастную категорию «девушек» заканчивался с наступлением первых месячных. Продемонстрировав их следы на своей одежде, девушка получала доступ на посещение молодежной бесёды. Происходило это обычно в старину также не ранее 15–16 лет.

Парень и девушка в социально-возрастной категории молодежи, если не засиживались в холостом состоянии до состояния «перестарков», оставались до вступления в брак. Брачный возраст, за которым надзирали представители церкви, наступал в 18 лет. До проведения в 1871 г. военной реформы Александром II девушку начинали называть «перестарком», если она не выходила замуж по достижению 20 лет, а парня – если не женился до 24 лет. После вступления в силу закона о всеобщей воинской повинности 1871 г. предельный возраст для вступления в полноценный брак повысился у девушек и парней примерно на два года. По достижению 27 лет незамужняя девушка переходила в социально-возрастную категорию «старых дев», а парень с 30 лет – в категорию «старых холостяков». Если брак заключался в отведенные традицией сроки, то парень на период заключения брака становился «женихом», а девушка – «невестой». «Князем молодым» и «княгиней молодой» жениха и невесту величали только в день бракосочетания в церкви и исполнения свадебных обрядов. После празднования свадьбы оба попадали в социально-возрастную категорию «молодых», в которой пребывали, согласно сельской традиции, до рождения их первого ребенка либо до истечения полутора лет со дня свадьбы.

Женщина после рождения ребенка и до окончания репродуктивного возраста переходила в социально-возрастную категорию «баб», а ее муж – в категорию «мужиков», и оба становились полноценными членами возрастной категории лиц зрелого возраста. «Дедом» и «бабкой» их начинали звать в собственной семье внуки порою задолго до того, как статус «деда» и «бабки» они приобретали в глазах сельской общины. Реально в категорию «стариков» они переходили только с завершением репродуктивного возраста, годам к 60. Вдова или вдовец, старая дева или старый холостяк, достигшие того же возраста и вошедшие в период старости, тоже включались в категорию стариков/старух. В категорию «дряхлых стариков» старые люди переходили, когда утрачивали способность самостоятельно обслуживать свое существование. Новопреставленный вплоть до 40-го дня именовался «усопшим» и лишь после этого – «покойным» или «покойником».

Глава 2. Рождение, младенчество и конфликты периода младенчества

Обряды и обычаи, связанные с рождением ребенка, принято обычно описывать как единый комплекс обрядов и обычаев «родильного цикла» в составе семейной обрядности. В данной работе этот материал разделен на две части. Приготовления к родам и другие действия, касающиеся обрядового поведения роженицы, описаны в главе 7 (раздел 7.3.3). В данной же главе речь идет только о тех обрядах и обычаях, которые касались самого ребенка. Обряды и обычаи традиционного жизненного цикла, казалось бы, логично описывать с момента исполнения магических ритуалов, направленных на физическое зачатие ребенка (например, на рождение младенца нужного пола). Однако в традиционной культуре водлозеров существовал целый комплекс магических запретов, соблюдаемых порою за 10–15 и более лет до момента физического зачатия. Их исполнение, как представлялось крестьянам, обеспечивало потенциальную возможность рождения в будущем физически и социально полноценного потомства.