Маргарита Альбедиль - Забытая цивилизация в долине Инда Страница 9

Глава 1

Ландшафт

Безвестных стран разбитые заставы,Могильники забытых городов.Размывы, осыпи, развалины и травыИзглоданных волною берегов.

Светло-красные холмы красиво выделяются на фоне синего неба, контрастируя с жёлто-серой окружающей равниной. Эти холмы — могилы древнейших городов — разделены оврагами: они образовались там, где некогда пролегали широкие древние улицы и каналы. Теперь здесь стоки для дождевой воды. Индская долина представляет собой плоское, как ладонь, сильно расчленённое пространство, где много таких оврагов и «дурных земель» — так местные жители называют бросовые, негодные для посевов земли. Кое-где видна чахлая растительность: кусты тамариска и акации, жалкие рощицы мимоз там, где некогда буйно вздымалась растительность и зеленели густые леса. Прах измученных полей простирается на месте густо населённых в прошлом пространств земли. На месте шумной набережной с лавками и харчевнями раскинулось болото. Вдоль бывшей береговой линии тянется заиленная суша. Дюны, гонимые ветром, поглотили город и селения. Некоторые реки высохли, «пропали», как здесь говорят. Река Гхаггар утратила свою былую красоту и полноводность и пересохла, лишь кое-где сохраняя сезонный характер и наполняясь водой только в период дождей. Население покинуло берега мёртвых рек, оставив следы своего пребывания в виде руин брошенных городов и селений: они то и дело попадаются вдоль пересохших русел. Теперь здесь простирается унылый район угасающих рек, подвижных песков и мелкой пыли. Изменение гидрографии района отражается и в местных названиях: современное название местности Пенджаб — «Пять рек» сменило прежнее «Сапта синдхава» — «Семь рек». Теперь только извилистые шпалеры корнепусков указывают берега прежних рек. Из ила в разных местах близ прибрежных деревень можно извлечь остатки морских судов — здесь было море, и в портовых городах было шумно и многолюдно.

То и дело попадаются заболоченные почвы «чо» и поля с застойными водами, которые приводят сельскохозяйственные угодья в полную негодность. Основная причина их появления — вырубка лесов и чрезмерный выпас скота на склонах гор. Это повлекло за собой расширение площади стока: во время ливней стремительно сбегают сюда многочисленные горные речушки, неся массы песка, ила и глины и вызывая эрозию почвы. Весь пейзаж служит выразительной иллюстрацией того, как человек своими руками разрушает среду своего обитания, создавая то, что теперь именуется «антропогенным ландшафтом». Показывает этот пейзаж и то, что проблемы, волнующие современных «зелёных», не новы, их возраст исчисляется не только последними десятилетиями текущего столетия. Трудно удержаться от вопроса: а если бы мы хорошо знали историческое прошлое земли и учитывали опыт предшествующих цивилизаций, пришли бы мы к порогу глобального экологического кризиса?

Но вернёмся в долину Инда. Попытаемся представить себе ту же местность в том виде, какой она имела 4–5 тыс. лет назад, и сравним её с современной картиной. Сравнение продиктовано отнюдь не чувством романтической ностальгии по утраченному прошлому, а стремлением понять уроки этого прошлого и сделать выводы.

Итак, каким мог быть этот ландшафт в ту далёкую пору? Чистый воздух и звенящие струи текучих вод, изумрудная зелень лесов, полных света и жизни. Лимонно-жёлтые рассветы над горами и пронзительно-синие дали гор. Пышная травяная растительность, омытая прозрачной росой. Зелёная гамма леса кажется неисчерпаемой — столько в ней глубины, свежести и переливов света. Яркое оперенье птиц на зелёном фоне играет всеми бликами радуги. Деревья тянутся ветвями ввысь, изнемогая под тяжестью плодов и сочных листьев. Лёгкий утренний ветер проникает в крону и шелестит листвой. Вода лениво и ласково набегает на берег, и бакланы чертят над ней замысловатые узоры.

Буйная тропическая растительность, обильно населённая птицами и четвероногими обитателями, бездонная лазурь неба, синяя водная гладь — клокочущая природная стихия кажется неисчерпаемой и неистощимо щедрой.

Таким видится колорит природы, в лоне которой взрастала и вызревала хараппская культура. Разумеется, она не исчерпывалась только идиллическими картинами. Для достоверности описания их надо дополнить упоминаниями о капризах и безудержных разгулах стихий, которые также, как и ныне, сотрясали Индию. Чего стоят одни только ураганы и циклоны, внушающие страх и нападающие быстро и внезапно, оставляя на своём пути «сцены гибели и раздирающие душу катастрофы» [35, с. 60]. Они смывают до основания деревья, дома вместе с людьми, которые в тщетной надежде спастись забираются на крышу, губят скот и посевы.

Нужно вспомнить и зависимость хозяйства людей от распределения воды: если какая-нибудь река высыхает или меняет русло, население должно переселяться или оно обречено на гибель «гораздо вернее, чем в том случае, если бы страна подверглась нашествию целой армии кровожадных истребителей» [там же, с. 160]. А русла рек менялись часто и по разным причинам, например просто вследствие блуждания горных потоков, которые, спустившись с Гималаев, искали себе путь в горизонтальной поверхности равнины — тут достаточно и ствола дерева, уносимого течением, чтобы русло переместилось, а сообразно блужданиям реки и людям приходилось менять свои жилища.

Другое бедствие — частые наводнения, когда Инд низвергался, по выражению Страбона, «подобно катаракту» [44, кн. XV, с. 191.

Голод и его неизменные спутницы — болезни и эпидемии преследовали людей и в тех случаях, когда бывали засухи из-за недостатка дождей или из-за их опоздания. Сотрясали долины Инда и землетрясения, ниспровергая города, неся разруху и опустошения.

Тем не менее люди много веков селились здесь, и эти места издревле служили для них, по словам Э. Реклю, «вековым фокусом притяжения». Действительно, здесь всё притягивает глаз, природа здесь щедра и благодатна, здесь она являет человеку свою творческую мощь в полной мере и во всём блеске. При описании здешних ландшафтов приходится иметь дело с величайшими географическими достопримечательностями.

Долина Инда представляет собой на нашей планете явление исключительное. Как писал русский индолог А. Е. Снесарев, «природа, по индусским сказаниям, напрягла всё своё творчество и проявила исключительную милость, создавая благоприятную долину» [41, с. 17]. Все другие части Индии, по его мнению, не говоря уж о прочих странах Южной Азии, «по сравнению с „долиной“ будут судьбой обиженные, захолустные нищие углы» [там же. с. 17].

Однако нас будут интересовать не столько красоты ландшафта, хотя и они чрезвычайно важны, сколько связанная с ними обширная группа проблем, которая в общем виде сводится к соотношению культуры и природы.

Традиционная культурология постулирует, что культура надстраивается над естственно-природным началом и в этом качестве противостоит ему. Отношения между культурой и природой рассматриваются как враждебные и непримиримые, ибо культура понимается как сковывающая природные потенции человека и обрекающая его на вечный и фатально обостряющийся конфликт.

Подтверждают или опровергают это положение материалы, связанные с хараппской культурой? Отвечать на этот вопрос сейчас было бы и преждевременным, и неосмотрительным, ибо протоиндийская цивилизация раскрыла ещё далеко не все свои тайны, связанные с освоением ею природной среды. В недостаточной степени изучены данные естественных наук: палеоклиматологии, палеоботаники, палеозологии, палинологии и других, которые к тому же не рассмотрены в синтезе с археологическими и географическими материалами. Поэтому настоящая глава меньше всего претендует на обстоятельное рассмотрение всех аспектов коммуникации человек — природа в хараппской культуре, но лишь в общем виде намечает их контуры.

Процесс развития всякой цивилизации неизбежно оказывается приспособительным по отношению ко многим факторам среды. Из них наиболее важны космический (солнечная радиация), географический (климат, особенности рельефа, геохимическая ситуация) и биотический, определяющий пищевой режим. Все эти факторы пространственно организованы и находят своё выражение в ландшафтах — с этой точки зрения мы и будем их рассматривать, стараясь выделить прежде всего тот комплекс признаков, который определил здесь характер земной поверхности и сформировал ту физическую среду, в рамках которой сложилась протоиндийская цивилизация.

В каком же географическом пространстве, в рамках каких пространственных взаимосвязей протекала здесь жизнь? Сама природа резко и определённо очертила границы этого района, выделив его на территории субконтинента. Он представляет собой естественно выделенную область, заключённую между Гималаями, краем афганского и белуджистанского плоскогорий, морем, раджастанскими горами и безводной пустыней, область, отличающуюся от всей остальной территории субконтинента.