Николай Непомнящий - Хетты. Неизвестная Империя Малой Азии Страница 9

num –an e-iz-az-at-te-ni wa-a-tar-ma e-ku-ut-te-n (i?)

Из всего этого он понял лишь одно «слово»: клинописный знак, который на аккадском языке произносился как NINDA и означал (вернее мог означать) «хлеб».

Когда он потом переписал эту фразу в упрощенном виде и клинописную идеограмму для «хлеба» заменил словом NINDA, получилось следующее:

nu NINDA-an ezateni wadar-ma ekuteni

А теперь дадим Грозному возможность самому изложить ход своих мыслей, обратимся к уже упоминавшемуся «предварительному сообщению», название которого гласило: «Решение хеттской проблемы».

«Сначала в этом предложении мне было известно значение лишь идеограммы, то есть словесного знака NINDA, который в клинописи означает «хлеб». В –an я установил на основании других мест окончание хеттского четвертого падежа единственного числа мужского рода. В предложении, где речь шла о хлебе, можно было также предполагать наличие эквивалента для «есть». Это следовало и из сравнения группы e-iz-za-at-te-ni с латинским edo, древневерхненемецким ezzan, немецким essen и т.д., означающими «есть». Другие места делали возможным предположение, что te-ni является окончанием второго лица глагола множественного числа настоящего времени действительного залога, имеющим также значение будущего времени. Таким образом, e-iz-za-at-te-ni, которое читается как ezzateni, означает «едите». Само собой напрашивалось сравнение хеттского nu с древнеиндийским пи, греческим пу, древневерхненемецким пи, немецким nun, чешским nyni («ныне», «теперь»). После этого нетрудно было заметить, что следующее предложение wa-a-tar-ma e-ku-ut-te-n(?) параллельно первому, только что разъясненному. И wa-a-tar, параллель к NINDA-an, «хлебу», могло скорей всего означать тоже какую-то незамысловатую пищу. Тотчас возникала аналогия с английским water, древнесаксонским watar, немецким Wasser и т.д., которые означают «вода».

Из этого следовало тождество: хеттское wa-a-tar— «вода». E-ku-ut-te-n(i?) опять-таки могло означать глагол второго лица множественного числа настоящего времени. А раз в качестве объекта предполагалась «вода», то в силу параллели с первым предложением было весьма вероятно, что ekutteni означает «пьете». Привлечение похожих и родственных по значению слов из других индоевропейских языков повлекло за собой сравнение хеттского eku — «пить» с латинским aqua — «вода» (ср. нововерхненемецкое Ache). Параллель e-iz-za-at-te-ni и e-ku-ut-te-ni с edo и aqua была подкреплена также другими местами, где стоят рядом a-da-an-na и a-ku-wa-an-na, что, по-видимому, означает «есть (и) пить». A-da-an-na мы сравниваем прежде всего с древнеиндийским adanam («еда», «корм»), a a-ku-wa-an-na— с латинским aqua («вода»). Хеттское окончание та, вероятно, должно иметь значение «потом» и его можно сравнить с греческим men, ma. Перевод приведенной выше фразы будет, следовательно, таков (при этом контекст требует будущего времени): «Сейчас хлеб будете есть, воду потом будете пить».

Фраза действительно означала это. Хетты заговорили!

За первой фразой последовали другие.

Ничто не окрыляет так, как успех. С жаром принялся Грозный за фразу, которая привлекала его несколькими идеограммами. Он прочитал ее: «Когда люди городов земли Египетской услыхали об уничтожении города Амка на (этой) земле, их охватил страх». Затем он принял во внимание угрозу его величества: «А если что непотребное содеете против меня, то и я, ваше солнце, зло причиню вам!» И словарь Грозного быстро обогащается самыми обиходными словами:«война»,«калека», «завоевание», «пленение», «угроза», «пленные»… «Когда же этот лексикон будет выражать лишь исторические категории, когда же войны исчезнут, как чума, как кровная месть, как дуэли?!»

Пацифист в форме рядового солдата готовится к решающему наступлению. Он готовится к нему по всем правилам военной стратегии: расшифровывает донесения хеттских военачальников, читает секретную корреспонденцию хеттских дипломатов, а затем штурмует последние укрепления, ограждающие последние тайны хеттского языка. Он берет их приступом во имя науки, во имя человечества. Одновременно с открытием тайны Хеттского царства Грозный приподнимает завесу и над его общественным устройством. К своему величайшему изумлению, он обнаруживает, что хеттские правители в отличие от всех известных правителей древнего Востока были не абсолютными монархами, а чем-то вроде конституционных монархов, как говорит он, модернизируя исторические категории. Кроме них существовал «государственный совет», тулия, а также «народное собрание», п а н к у с. Но больше всего удивило Грозного своей гуманностью хеттское законодательство.

Табарна, / царь / XammuПудухепи, царицаXammи. Хеттские иероглифические и клинописные печати.

Уже первые статьи хеттского свода законов показывали, что это совершенно особое законодательство во всей истории древнего Востока. В то время как египетские, еврейские, ассирийские, вавилонские своды законов отличались величайшей свирепостью (скажем, более двух третей законов о наказании из кодекса Хаммурапи стереотипно повторяют: «…тот будет умерщвлен», а принцип «око за око, зуб за зуб» соблюдается здесь буквально), меры наказания в хеттском законодательном праве, по крайней мере для свободного населения, были чрезвычайно мягки. И уже совсем по-современному хеттское право различает, совершено ли преступление умышленно или нет: например, убийство, «умерщвление человека», совершенное преднамеренно, карается вдвое строже, чем убийство, в котором повинна лишь рука обвиняемого.

Грозный продвигался вперед, преодолевая труднейшие и каверзнейшие препятствия.

Сколько всего должен знать хеттолог, чтобы только прочесть хеттский текст, не говоря уже о переводе! Приходилось ли когда-нибудь Шерлоку Холмсу разрешать подобные головоломки?! То был обычный и к тому же прекрасно сохранившийся хеттский текст, который Грозный дешифровал и перевел уже в начале своего славного пути.

Но хетты продолжали задавать загадки. И главная была еще впереди — на поверку хеттский оказался индоевропейским языком!

А это влекло за собой другую проблему: значит, и народ был индоевропейским…

Однако откуда же он пришел в Малую Азию и как создал особые политический уклад, законодательство, культуру еще во времена до Гомера и задолго до микенской Греции? Никто пока не знает.

Поразительное открытие Грозного, разумеется, не было результатом случайного озарения. Напомним, что подобную идею высказал еще в 1902 году И.А. Кнудтсон, но впоследствии под давлением критики со стороны всех филологов и историков он отказался от нее. Когда Грозный принимался за дешифровку хеттского языка, он разделял общепринятую во всем ученом мире точку зрения, что хеттский язык — семитский. Ведь и участвовать в работе по изданию наследия Винклера его пригласили как семитолога. Грозный разделял эту точку зрения, но — и это главное — не делал на нее ставки. Без всяких предрассудков ученый продолжал работать, и, когда убедился, что факты не укладываются в общепризнанную теорию, он пришел к выводу, что, кажется, эта теория несостоятельна.

При этом теория о семитском происхождении хеттов строилась не на песке. Одним из сильнейших аргументов был физический облик хеттов. Он предстал перед нами, запечатленный в реалистических рельефах на стенах карнакского Рамессеума (около 1250 г. до н.э.), на гробнице фараона Харемхеба (около 1310 г. до н.э.), а также в многочисленных скульптурных изображениях, найденных на местах раскопок хеттских памятников в Малой Азии. Для хеттов характерны крупный загнутый книзу нос и скошенный лоб; их расовый тип абсолютно не индоевропейский, а ярко выраженный семито-армянский.

Однако вскоре этот аргумент был опрокинут документами, касающимися политического и военного уклада хеттов. Опрокинут исключительно просто и решительно, но об этом позднее.

К мысли, что хеттский язык относится к группе индоевропейских языков, Грозный впервые пришел, составляя свои словари на основе окончаний. Сперва хеттские окончания показались ему невероятными, но потом он разгадал слово wadar («вода») и вывел схему его склонения, и тут он увидел, что в мире науки нет ничего невероятного.

К югу от Хаттусы среди скал было устроено святилище, на снимке видно одно из помещений — культовая площадка с изображением божества, а может быть, и верховного правителя.

Первый и четвертый падежи хеттского слова «вода» совпадают— wadar. Однако во втором падеже вопреки ожиданиям семитологов появляется форма не wadaras, a wedenas. Третий и шестой падежи —wedeni, седьмой —wedenit. «Удивительное склонение, — констатирует он, — в нем происходит чередование суффикса г с суффиксом п — явление, с которым мы встречаемся и в других индоевропейских языках».