Илья Голенищев-Кутузов - Благодарю, за всё благодарю: Собрание стихотворений Страница 9

МОНМАРТР

Мельницы лживый скелетВялыми машет руками.Желтый колеблется свет,Стынет под фонарями.

Лишь безобразный соборТам, на холме величавом,Смотрит спокойно в упорВ очи померкнуншим славам.

Улочек узенький бред,Нищенский шепот унылый…Встретит туманный рассветУтра слепое светило.

Дай-ка заглянем в кабак.Песенки, верно, всё те же.Красный фригийским колпакПублику сонную тешит.

НА СМЕРТЬ ФОША

Мерен и четок шаг.Франция, плачь!Ниспадают флаги во мракС высоко вознесенных мачт.

Желто-лиловый флерТумана всё тяжелей,Словно медлительный хлорС опустошенных полей.

Только под аркой немой,Там, где не видно ни зги,Вспыхивают поройПламенные огоньки.

Смолкли трубы побед.Бей, барабан!Струится кровь летИз открывшихся ран.

Почий, одинокий вождьОгненных страшных дней…Мелкий тревожный дождь,Сон Елисейских Полей.

ПОБЕДИТЕЛЬ

Он выбит давно из седла,Умчался взмыленный конь.Города сожжены дотла,Всюду меч и огонь.

Полон трупами черный ров,На дороге лежат в пыли.Над побоищем трубный ревВдали.

Победитель, ты побежден.Пыль всклубивший, ты ныне – пыль.О, пойми в трубной мгле, в стонах женСтрашную быль.

МЕЛАНХОЛИЯ

(На мотив их Альбрехта Дюрера)

И нож зазубрился, и циркуль сломан.Заржавел гвоздь, безмолвствует топор.И цехов радостный умолкнул гомон,И недостроенный стоит собор.

О преткновения равносторонний камень!О равноденствие! А на море, вдали,Над мертвой зыбью раздается Amen,Но парусам не верят корабли.

Немотствуют таблицы тайных Знаков,И червь грызет пергамент вещих книг.Лишь там, где некогда вселенской славойСияла сладострастная Венера,Мерцаешь ты, вечерняя звезда.Твой отдаленный облик порождаетВысокое бездействие в сердцах.

О Меланхолия! В венке из бледных маковЗдесь, на земле, твой девственный двойник:В одеждах белых юная химераОчами полыми глядит туда,Где пролетает нетопырь костлявый.И на его готических крылахТвое святое имя прославляетМагическая надпись…

ОТЕЦ

(К французской миниатюре XV века)

Мне часто снится тот же вещий,Мучительный, последний сон.Вокруг меня безмолвье плещет-Я в душном склепе погребен.

Лежу бездольный, безучастный;Лишь кажется – на краткий миг –Склоняется суровый, властныйОтеческий печальный лик.

«Отец, отец, перед тобоюТвоей любви извечный плод.Ты жертву предпочел покоюИ создал этот душный свод».

И сердце мертвое томитсяЛюбовью смертной и тоскойИ хочет вспыхнуть и забиться,Отвергнуть призрачный покой.

И в нестерпимой бездне светаВсё ближе скорбные глаза,И падает на сердце этоЖивотворящая слеза.

АРХАНГЕЛ МЕРИДИАНА

(Шартрский собор)

Водитель звездных иерархий,Мечтою дерзкой низведенный,В плену у низменных стихийМертвящим камнем облаченный,

Ты древний сторожишь собор.Тысячелетняя нирванаНесет в безвременный просторАрхангела Меридиана.

Тебя бежит полудня бес,И тать полуночный не воленСмутить коллоквиум небесИ островерхих колоколен.

Ущербный диск земных временВ руках ты держишь онемелых.Двух крыльев снится райский сон –Надломанных и лунно-белых.

Какая мощь, какая боль!Но в этом жертвенном бессильеОгнем пронизана юдольИ веют огненные крылья.

И меркнет, меркнет смертный страх,Полуденная в сердце рана,И роза в голубых рукахАрхангела Меридиана.

НОЧНОЙ ГОЛОС

И я, и ты – какая ложь,Какая ложь.Из сердца черного встаетКакая злая тень?И вот себя не узнаетИ меркнет день.

Мерцанье страстное тоски,Движенье бледное руки,Потом зыбучие пески,Горючие пески…

Любви всё нет, любви всё нет,И лишь звезды напрасный светВ эфире ледяном.

Нет любви, а только жалость,Только жалость и усталость,Только ночи тень.

Всё прошло, всё миновало,Даже сердце бьется вяло,Не торопит день.

СЕРДЦЕ

Пожалей, о сердце, пожалейБезнадежный призрак мирных дней.Ты волны ликующей вольней!

Солнцем ли иль бледною лунойТвой нарушен горестный покой?И само не знаешь, что с тобой.

О, скажи, куда меня влечешь?И какую освящаешь ложь?На тебя давно я не похож

Я смотрел, расчетливый мудрец,На поля, где сеятель и жнец,На стада покорные овец;

А труды, и радости, и сныБыли мне прозрачны и ясны,Словно глубь морской голубизны.

А теперь – всё пенье, всё полет.И потерян в бездне верный лот,В океане тонет жалкий плот.

И, как огненный эдемский меч,Из меня встает до неба смерч,Чтобы узы смертные рассечь.

«Туманный день, и черные леса…»

Туманный день, и черные леса,И озеро жемчужное Люцерна.Осенние сквозные небеса.О сердце, бейся медленно и верно!

К чему спешить? Любовь всегда с тобойИ музыка земного постоянства,О, сколько раз ты спорило с судьбойИ побеждало время и пространство.

Преобрази туманные пути,Наполни мир тревогой вдохновенной,Чтоб милый образ снова обрестиВ тобой оправданной вселенной.

«Помню всё – бесконечный вокзал…»

Помню всё – бесконечный вокзал,Гор суровых дыханьеИ повитый туманом кристаллТвоего рокового молчанья.

Наклоняюсь и вижу в тоскеЗатаенные слезыИ в сухой, недрожащей рукеДве осенние розы.

Вновь летит мой бессонный двойникНад рекой тиховейной,Отражая свой призрачный ликВ очистительном золоте Рейна.

От души до луны – зыбкий мост.С двойником осияннымТы восходишь к спокойствию звездФирвальдштедтским туманом.

«Бессонный ветер дует мне в лицо…»

Бессонный ветер дует мне в лицо.Под плащом таю золотое кольцо.

Мерцает в нем древний лунный опал,Свет его бледный – тысячи жал.

И то же сиянье в глазах твоихМедлит и нежит, как медленный стих.

Зеленая, злая восходит звезда, –Я знаю, я твой, навсегда, навсегда.

«О, как обширен мир и как жесток мой плен…»

О, как обширен мир и как жесток мой плен,Стесненный негою недрогнувших колен.

Другие видят даль, зеленые моря,Им предвещает путь бессмертная заря,

И слышат, как поет небес полночных синь,И дифирамбы вод, и голоса пустынь.

А мне всё видится в объятьях душных снаЛишь тела дремного упругая волна,

Лишь мед и золото распущенных волос.И запах сладостный мне снится лунных роз,

И отраженный мир, и опьяненный стихВ холодной синеве дневных очей твоих.

«Засыпаю с болью о тебе…»