Иосиф Магидович - Очерки по истории географических открытий. Т. 2. Великие географические открытия (конец XV — середина XVII в.) Страница 39

Набеги Нуньо Гусмана

Из-за болезни Кортес вернулся в Мехико только в июне 1526 г. Во время гондурасского похода сотни доносов на него посыпались в Испанию, и король назначил нового наместника. Кроме того, в провинцию Пануко он направил губернатором Нуньо Гусмана.

С его именем связаны самые кровавые страницы истории испанской Конкисты. Жертвы его опустошительных набегов исчисляются I десятками, даже сотнями тысяч. Он продавал индейцев работорговцам с Антильских о-вов очень крупными партиями. В 1527 г. новый наместник, боясь, что Кортес захватит власть в Мексике, выслал его в Испанию. Король простил ему все прегрешения, наградил богатыми поместьями, дал титул маркиза и «генерал-капитана Новой Испании и Южного моря». Но титулы были пустыми звуками: для управления страной король учредил «аудиенсию» (коллегию) во главе с Н. Гусманом. При нем обращение индейцев в рабство достигло небывалых размеров, а провинция Пануко почти обезлюдела. Вскоре «аудиенсия» была распущена. Чтобы вознаградить себя за потерю власти, Гусман предпринял поход в страну Халиско. На пути туда его отряды последовательно завоевали и опустошили все области, лежащие к западу от провинции Пануко. Многократно пересекая Центральную Месу, конкистадоры прошли по долине р. Лерма-Сантьяго до океана, а к югу от ее устья открыли залив Бандерас. После завоевания Халиско испанцы обследовали тихоокеанский берег севернее Колимы, примерно на 600 км, и достигли, еще не зная этого, входа в Калифорнийский залив.

Экспедиция в Южное море и открытие полуострова Калифорния

В 1527 г. Кортес снарядил три малых судна в гавани Сакатула на тихоокеанском берегу Мексики (у 18° с. ш.). Во главе этой первой экспедиции в Южное море он поставил своего двоюродного брата Альваро Сааведру с заданием «идти на Молукки или в Китай, чтобы выяснить прямой путь на родину… пряностей». Сааведра двинулся в путь 31 октября 1527 г. В Мексику он не вернулся, и Кортес ничего не знал о его судьбе до середины 30-х гг. (см. гл. 19).

В 1532 г. Кортес организовал вторую экспедицию на двух судах под командой своего второго двоюродного брата Диего Уртадо Мендосы для поисков мифического пролива. Флотилия вышла из Акапулько (у 10° з. д.) 30 июня 1532 г., и вскоре один корабль разбился в бухте Бандерас, все люди погибли от рук индейцев. Мендоса, продолжая плавание, открыл о-ва Лас-Трес-Мариас и обследовал тихоокеанский берег материка до 27° с. ш., т. е. почти на 2000 км; по другим источникам, он дошел лишь до 24° с. ш. и был убит со всеми спутниками.

20 октября 1533 г. Кортес послал из Халиско третью экспедицию на двух кораблях на поиски пропавшего судна. Буря разъединила их в первую же ночь. Один под командой Эрнандо Грихальвы 18 декабря был отброшен на запад к «необитаемому острову на расстоянии ста часов пути» (о. Сокорро в архипелаге Ревилья-Хихедо, примерно в 600 км к западу от Мексики, у 19° с. ш.). Через девять дней Грихальва обнаружил второй остров — Сан-Бенедикто; затем он выполнил пересечение Тихого океана через Центральную Полинезию и Меланезию. На другом судне вспыхнул бунт, мятежники во главе со штурманом Ортуньо Хименесом убили капитана, высадили раненых матросов и двух монахов на мексиканском побережье у 18° с. ш. и отплыли на северо-запад. В декабре Хименес достиг Калифорнийского залива и высадился на берег в заливе, ныне называемом Ла-Пас, т. е. на юго-восточном побережье п-ова Калифорния[69], где был убит индейцами вместе с большей частью своих спутников. Уцелевшие испанцы добрались до материка примерно у 21°30' с. ш., захватив с собой жемчужины, добытые в заливе; их кораблем завладел враг Кортеса Нуньо Гусман. Чтобы загладить преступление, они распространили слух, что новооткрытая земля изобилует жемчугом и вообще очень богата.

Явная неудача не остановила Кортеса. В апреле 1535 г. у 21° с. ш. он снарядил новую экспедицию на трех кораблях (более 300 человек) и сам ее возглавил. Основной ее целью были поиски жемчуга и организация колонии. 3 мая он высадился в «жемчужном» заливе Ла-Пас и тотчас же послал обратно суда за колонистами и припасами — местные индейцы жили рыболовством и сбором диких растений. Кортес назвал эту землю «Островом Св. Креста» и составил ее первую карту: восточный берег полуострова до 25° с. ш. с заливом Ла-Пас и тремя прибрежными островами нанесен весьма реалистично. Одно из судов Кортеса, направленное им на разведку материкового берега Калифорнийского залива, в шторм было выброшено на побережье и около четырех месяцев ожидало помощи. Отряды, посланные им на поиски, обследовали побережье на протяжении более 500 км от 23 до 26° с. ш. и 29 июля 1535 г. обнаружили судно у устья «реки Святых Педро и Пабло» (р. Рио-Фуэрте наших карт). Они выяснили также, что за 26° с. ш. далее к северу береговая линия имеет почти меридиональное направление — бухта Ахьябампо. За приморской низменностью на востоке испанцы, несомненно, видели высокие горы — Западная Сьерра-Мадре. На карте Кортеса мексиканское побережье изображено от мыса Корриентес до 26° с. ш. (более 1000 км) с заливом Бандерас, о-вами Лас-Трес-Мариас и несколькими прибрежными островами. Большинство колонистов болело от жары и лишений; смертность среди них усиливалась. Болен был и Кортес, но отказывался вернуться в Мехико, опасаясь «насмешек и издевательств ввиду безрезультатности экспедиции». Вмешалась жена и заставила его покинуть новую колонию. Но Кортес не смирился: в мае 1537 г. он организовал еще одну экспедицию на трех судах под командой Андреса Тапия. Ему удалось проследить материковый берег Калифорнийского залива еще на 500 км, до 29° с. ш., открыть о. Тибурон и вернуться в Мексику в мае 1538 г.

Наибольший успех выпал на долю руководителя последней экспедиции Кортеса — Франсиско Ульоа. На трех судах он вышел из Акапулько 8 июля 1539 г. Во время шторма 27 августа один корабль отделился от флотилии и вынужден был вернуться. Ульоа прошел вдоль всего материкового берега и 28 сентября достиг вершины залива, названного им Багряным морем «от красных водорослей, окрашивающих воды некоторых бухт, или… от темно-красных песков, окаймляющих его берега» (Э. Реклю), но скорее всего из-за красного стока открытой им р. Колорадо, впадающей в залив. Вверх по ней Ульоа поднялся на лодке на несколько километров и видел вдали на севере горы, а в устье реки обнаружил огромное — не менее 100 тыс. особей — стадо морских львов. Затем он проследил все западное гористое побережье Калифорнийского залива (1200 км), отметив, что «горы или прибрежные скалы безлесны» — он не увидел на них даже гигантских кактусов, обогнул мыс Кабо-Фаль-со — южную оконечность полуострова — и прошел вдоль западного, в основном низменного Тихоокеанского побережья полуострова до 28° с. ш. (начало января 1540 г.).

На открытом им о. Седрос, лежащем у входа в крупный залив (Себастьян-Вискаино наших карт), он провел три месяца. После нескольких неудачных попыток продвинуться далее к северо-западу (из-за противных ветров он смог достичь лишь мыса Пунта-Фальса, у 29° с. ш.) Ульоа временно приостановил «наступление» и 5 апреля отправил в Мексику один корабль с отчетом об открытиях. Смена направления ветра позволила ему продолжить обследование побережья — в июле он дошел по крайней мере до мыса Пунта-Баха (у 30° с. ш.), доказал, что «остров Санта-Крус» является длинным и узким полуостровом, и в конце лета того же 1540 г. благополучно вернулся в Акапулько. Правда, Г. Вагнер, один из крупнейших специалистов по истории испанских открытий, считает, что Ульоа продвинулся почти до 33° с. ш. (район современного г. Сан-Диего), открыв, следовательно, 1500 км тихоокеанского берега Северо-Американского материка.

Глава 15.

ОТКРЫТИЕ ЦЕПИ АНД И ЗАВОЕВАНИЕ ПЕРУ И ЧИЛИ

Первое плавание к Перу

В 1519 г. Педрариас Авила основал у Южного моря г. Панаму — первый испанский пункт на Тихом океане. Вскоре до испанцев дошли слухи о Перу — богатом государстве на юге. Служивший у Авилы Паскуаль Андагоя к 1522 г. продвинулся от Панамского залива на юг вдоль тихоокеанского берега Южной Америки до дельты р. Сан-Хуан (4° с. ш.). Он открыл около 400 км вначале гористой, а южнее заболоченной полосы с очень редким населением и, вероятно, посетил залив Бузнавентура. Андагоя собрал и привез в 1522 г. в Панаму более определенные сведения о «великой империи Биру» (Перу), расположенной дальше на юге, высоко в Андах, недалеко от побережья. Но Андагоя тяжело заболел во время путешествия и не смог заняться поисками многообещающей страны.

За это дело взялся Франсиско Писарро, мечтавший о славе и богатствах Кортеса. Но чтобы открыть и завоевать Перу, требовались средства, а Ф. Писарро их не имел. Перейдя от Бальбоа на службу к Авиле, он участвовал в набегах на панамских индейцев, но дележ добычи и земли его не устраивал, за услуги он получил от Авилы небольшое имение у г. Панамы. В Панаме, кроме Писарро, жил еще один старый конкистадор без средств — Диего Альмагро; оба обратились к состоятельным людям и организовали союз шпаги и денежного мешка — своеобразное «общество на паях», куда вошли влиятельный и богатый служитель церкви Эрнан Луке, Альмагро и Писарро. В качестве компаньона был привлечен губернатор Авила: без его «покровительства» организаторов экспедиции могла постичь судьба Бальбоа. Но Авила соглашался участвовать только в прибылях. Не располагая большими средствами, компания могла навербовать лишь 112 солдат и снарядить два корабля. В ноябре 1524 г. Писарро и Альмагро дошли, как и Андагоя, только до 4° с. ш. У них не хватило съестных припасов и в начале 1525 г. пришлось ни с чем вернуться в Панаму.