Андрей Кофман - Америка несбывшихся чудес Страница 6

Книга принесла Ортелию всеевропейскую славу и почетное звание королевского географа. Ортелий всю жизнь продолжал работу над своим атласом. Последнее подготовленное им издание (оно появилось в 1601 г., уже после смерти автора) содержало сто шестьдесят одну карту К 1612 г. вышло сорок одно издание «Зрелища мира земного» на латинском и различных европейских языках.

Начинание Ортелия блестяще продолжил его друг Герард Меркатор (1512–1594), которого называют отцом современной картографии. Он родился во Фландрии в семье бедного ремесленника, но смог окончить Лувенский университет по курсам философии и математики и получить звание магистра. С 1531 г. Меркатор стал пробовать силы в картографии и довольно быстро приобрел широкую известность как автор карты «Образ мира» (1538), где каждое полушарие изображалось в виде сердца, и как автор глобуса (1541). Авторитет ведущего картографа своего времени Меркатору принесли две работы: карта Европы на шестнадцати листах (1554) и карта мира на восемнадцати листах (1569). Но главным делом своей жизни Меркатор считал издание беспрецедентного по масштабам многотомного свода карт всего земного шара. В этом труде он хотел свести воедино накопленные человечеством знания о Земле и сопоставить их с новейшими открытиями.

Кстати, знаете ли вы, откуда взялось привычное нам слово «атлас»? Его изобретателем по праву можно считать Меркатора. На титульном листе своего собрания карт он поместил изображение античного гиганта Атланта, несущего земную сферу и сам стал называть свою книгу «Атласом». Огромный успех его книги сделал это имя нарицательным. При жизни Меркатора вышли только две части «Атласа», но после смерти великого картографа его дело продолжили сын и внуки.

Издания Ортелия и Меркатора стали огромным шагом вперед в развитии картографии. Но и в них, как мы увидим в дальнейшем, сохранялось (а тем самым еще более авторитетно подтверждалось) немалое количество географических мифов, в том числе относящихся к Америке.

Этот род литературы, конечно же, обладал наибольшей убедительностью. Одно дело пересказывать античных классиков — при всем к ним уважении — и совсем другое дело увидеть чудеса собственными глазами. Или хотя бы услышать того, кто видел их собственными глазами. Второе, надо сказать, случалось чаще, что, впрочем, нисколько не подрывало доверия к запискам путешественников.

В средние века мало кому удавалось достичь вожделенных Индий. В этой непривычной форме множественного числа нет ошибки — именно так обозначались страны Востока. Собирательное обозначение «Индии» включало в себя наряду с полуостровом Индостан среднеазиатские, дальневосточные и порой даже восточноафриканские земли. Иногда, чтобы избежать окончательной путаницы, говорили о Первой, Великой, Наибольшей или Колумбийской Индии (полуостров Индостан), об Индии Второй (Индонезия, Китай) и об Индии Третьей (Восточная Африка или Эфиопия). Еще больше запутало дело открытие Америки, которую испанцы вплоть до XIX в. упорно называли Индиями.

В 1453 г. турки захватили Константинополь, и единственный известный сухопутный маршрут на Восток оказался перерезан. Собственно, именно это и побудило европейцев так настойчиво искать морские пути в страны чудес и пряностей.

Одного из тех немногих европейцев, кому в средние века довелось побывать в Индиях, знает каждый мало-мальски образованный человек. Это знаменитый путешественник Марко Поло. Вместе со своим отцом и дядей, венецианскими купцами, он в 1271–1275 гг. добрался морем до Малой Азии, оттуда через Армению, Месопотамию, Иран и Памир прошел в Китай и там до 1292 г. находился на службе у хана Хубилая. К 1295 г. Марко Поло вернулся в Венецию, принял участие в войне с генуэзцами и попал в плен. Не угоди он в генуэзскую тюрьму, может статься, никто бы не помнил сейчас его имени. Потому что в тюрьме он коротал время, живописуя соседу по камере Рустичано свои приключения в странах Востока. Рустичано же, скрашивая свой не менее долгий досуг, эти увлекательные рассказы записывал. Так родилась прославленная книга Марко Поло «Путешествие» (1298). Вскоре переведенная с венецианского диалекта на другие европейские языки, она на долгое время стала одной из самых читаемых и почитаемых в литературе о странах Востока. Космографы и картографы обращались к ней как к самому авторитетному и надежному источнику. И если Марко Поло рассказывал об острове псоглавцев или об острове амазонок, то сомнений в истинности его сведений ни у кого не возникало. В том числе и у Колумба, который досконально изучил «Путешествие» Марко Поло и брал эту книгу с собой в заокеанские плавания.

Нередко случается так, что слава первопроходца оставляет в тени его предшественников и последователей. Между тем книга Марко Поло была далеко не единственной в своем роде и далеко не единственная пользовалась читательским успехом. Ныне полузабытые, записки путешественников в свое время, говоря современным языком, шли нарасхват.

Что касается предшественников Марко Поло, то следует упомянуть Вениамина Тудельского, испанского еврея из города Тудела в Наваррском королевстве. Этот неутомимый странник за тринадцать лет, с 1160 по 1173 г., посетил Палестину, Вавилон, Багдад, Самарканд, Тибет, Цейлон, Египет и многие другие страны и города. Подробное, изобилующее деталями описание его путешествия пользовалось большой популярностью до XVI в.

А из последователей Марко Поло немалый успех выпал на долю доминиканца француза Журдена де Северака. С 1319 по 1328 г он побывал с христианской миссией в Иране и Индии, а вернувшись в Авиньон, сочинил о своем путешествии отчет под названием «Чудеса, описанные братом Журденом из ордена проповедников, уроженцем Северака и епископом города Колумба, что в Индии Наибольшей». Из этого пышного заглавия в сознании читателей сохранились лишь слова «описание чудес», которые, надо признать, очень точно отражают содержание этой прелюбопытнейшей книги.

Журден не устает повторять: «Чудес тут без счета, великое множество; и сдается мне, именно в этой Первой Индии начинается иной свет… Все чудесно в Индии, и поистине это иной мир». Вот характерный фрагмент из отчета доминиканца: «Скажу теперь об Индии Третьей. Говоря по правде, не был я в ней и не видел ее, но от тех, кто достоин доверия, немало наслышался я о многих тамошних чудесах. Истина, что в той стране тьма драконов, а у них на головах блестящие камни, называемые карбункулами. Драконы живут в золотых песках; растут они очень быстро, а из пасти выходит дух зловонный и тлетворный, густой, словно дым костра. Временами собираются эти драконы вместе и, распуская крылья, пробуют взлететь ввысь, однако по воле Божьей, а она безмерна, низвергаются, на свою погибель, в реку, вытекающую из рая. Везде окрест ожидают, когда наступит драконов час, и, приметив, что какой-то из драконов низвергается в реку, отсчитывают семьдесят дней, а затем спускаются к берегу, отыскивают кости драконовы, с которых давно уже сошло мясо, и забирают карбункулы, что сидят в черепах…»[3] В том же духе Журден повествует о птице рок, способной поднять слона, о единорогах, карликах, амазонках… Второе путешествие Северака в Индии окончилось для него трагически: в 1336 г. его насмерть забили камнями фанатики-мусульмане.

Но главным «соперником» Марко Поло стал францисканец Одорико Порденоне, который конкурировал с удачливым венецианцем как в протяженности своего путешествия на Восток, так и в чрезвычайном успехе своих путевых записок. В 1316–1330 гг. Одорико Порденоне побывал в Армении, Иране, Багдаде, Средней Азии, Индии, Тибете, Китае, посетил острова Ява и Суматра. Незадолго до смерти францисканец продиктовал свои записки под заглавием: «Восточных земель описание, исполненное братом Одорико, богемцем из Форо-Юлио, что в провинции Святого Антония». О необычайной популярности записок Одорико говорит уже тот факт, что до нашего времени дошло около восьмидесяти рукописных копий его книги на различных европейских языках.

Лейтмотив книги Одорико — приблизительно тот же, что и сочинения Журдена. Только францисканец особо старается подчеркнуть достоверность сообщаемых сведений. «Всего не перескажешь, а сообщу я немало такого, о чем узнают с моих слов впервые, и покажутся кое-кому мои вести ложными; да и сам я, коли не увидал бы воочию эти чудеса и своими ушами не услышал о них, вряд ли поверил, что подобное бывает взаправду». «И таких чудес, как в этих Индиях нет в целом свете. А пишу я лишь о том, в чем уверен сам и в чем нету меня никаких сомнений».