Дмитрий Смирнов - Нетипичные нормативно-правовые предписания в системе норм трудового права Страница 10

Как мы уже указывали, каждый принцип права сопровождает целая свита норм, конкретизирующих и обеспечивающих его. Естественно, что существует риск обнаружения недостатков в указанной совокупности норм. Недостатки эти, по нашему мнению, могут быть двух видов: во-первых, неспособность урегулировать какую-либо практическую ситуацию; во-вторых, наличие внутренних противоречий в самих нормах.

Отсюда и выводится два вида полномочий принципов права, два аспекта его деятельности: восполнение пробелов в праве и коллизионное регулирование.

В науке указывается, что восполнение пробелов в праве является проявлением прямого действия принципа, когда он напрямую регулирует общественные отношения. В современных научных исследованиях такая позиция резонно подвергается сомнению. Так, например, В.Б. Дресвянкин вполне обоснованно указывает, что «принципы трудового права носят общий характер, и поэтому не отражают всю специфику общественных отношений, связанных с трудом в качестве рабочих и служащих»82. Он обращает внимание на то, что при преодолении пробелов при помощи аналогии правоприменитель сам формулирует правоположение, на основе которого впоследствии и выносит решение по делу83. Полагаем, что принцип права напрямую общественные отношения регулировать не может в силу собственной абстрактности, напрямую общественные отношения регулируют нормы права, относящиеся к данному принципу. А это значит, что неправильным является утверждение, будто в случае пробела в праве начинают действовать принципы права. Во-первых, принципы права, имея субъективную природу, не могут действовать сами по себе, их использует правоприменитель по отношению к конкретной неурегулированной ситуации. Во-вторых, указанные принципы не действуют, как уже указывалось, напрямую. На основе общеправовых принципов, а также принципов конкретной отрасли, института, субинститута правоприменитель выводит (формирует, изобретает) новую норму, которая регулировала бы пробельные общественные отношения.

Следует отметить, что некоторые ученые указывают на то, что применение аналогии права возможно только в том случае, если невозможно применить аналогию закона. Нам такая позиция представляется верной. Если исходить из фундаментального гносеологического принципа бритвы Оккама (не стоит плодить сущностей сверх надобности), изобретение абсолютно новой нормы права возможно только в случае, если не существует предписаний, чьи положения можно применить в данном случае.

В.В. Лазарев не без основания указывает, что при аналогии права аналогия в собственном смысле отсутствует, так как аналогия как логический прием означает перенесение некоторых качеств, свойственных одним явлениям, на другие, сходные с ними по ряду существенных признаков84. Л.Е. Кузнецова полемизирует с ним, обращая внимание на то, что и «в данном случае также устанавливается сходство принципов права и практической ситуации, подлежащей оценке, что и является основанием для применения конкретного принципа»85. Мы склонны согласиться с В.В. Лазаревым. Аналогия по своей логической природе является традуктивным умозаключением, т. е. степень абстрактности от посылок к выводу не изменяется. Это и имеет место при аналогии закона, когда на основании уже существующей нормы формулируется новая норма. При аналогии права, в частности, имеет место использование принципов права как наиболее абстрактных суждений и применение их к конкретной ситуации. Иными словами, в аналогии права мысль идет от абстрактного к конкретному, а это является признаком дедуктивного умозаключения.

Что касается коллизионного действия принципов права, то оно имеет место в случае, когда нормы отрасли права противоречат друг другу. Здесь действие принципа аналогично действию коллизионной нормы.

Следует, однако, отметить одну сложность, связанную с применением принципов. Как мы уже указывали, принцип по своей природе суть суждение законодателя. А это предполагает, что он должен быть объективирован в предписаниях соответствующего нормативного акта. Если принципы не объективированы либо объективированы некорректно, то их применение связано с серьезными сложностями на практике. В связи с тем что принципы суть порождение воли законодателя, мы не можем воспринимать их непосредственно, а если их материализация в предписаниях нормативного акта осуществлена неудовлетворительно (либо вообще не осуществлена), то правоприменитель вынужден «догадываться» о принципах данной отрасли (института, субинститута), выводя их из содержания соответствующих предписаний. Это с необходимостью влечет разночтения в трактовке системы принципов, что достаточно хорошо заметно на примере отрасли трудового права.

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос относительно правомерности отнесения принципов к нетипичным нормативно-правовым предписаниям. Данный вопрос относится к числу дискуссионных. Так, А.В. Мицкевич полагает, что принципы права не относятся к нетипичным нормативно-правовым предписаниям ввиду того, что обладают характерными чертами норм права. Однако А.В. Мицкевич предположил, что принципы представляют собой «особую разновидность норм права, отражающих такие стороны правового регулирования общественных отношений социалистического государства, которые являются общими для всего советского прав или для его отдельных отраслей»86.

Среди современных авторов позицию о том, что принципы права являются всего лишь обладающими некоторой спецификой правовыми нормами, разделяет В.Ю. Чуфаров. В обоснование своей позиции он выдвигает два аргумента: во-первых, то, что большинство ученых-правоведов рассматривают принцип как разновидность нормы права; во-вторых, то, что по этому же пути идет и судебная практика (здесь автор ссылается на положения п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ»)87. Однако относительно первого аргумента хотелось бы пояснить, что очень многие из ученых-правоведов, в том числе и из тех, на кого ссылается В.Ю. Чуфаров для обоснования своей позиции, вообще на разделяют идею о выделении нетипичных нормативно-правовых предписаний, считая их особыми разновидностями норм права (обзор данных позиций мы дали в первой главе). Что касается второго довода, то, как указывают специалисты в сфере международного права88, данное определение Пленума Верховного Суда РФ четко увязано со ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г., согласно которой «императивная норма общего международного права является нормой, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер»89. Однако в данном случае, как представляется, под нормой понимается не просто правило поведения (норма права в узком смысле), но любое нормативное предписание.

В целом же следует отметить, что вопрос о том, являются ли принципы права разновидностью нормы права или разновидностью нетипичных нормативно-правовых предписаний, имеет в большей степени теоретический характер. Все авторы признают существенную специфику принципа относительно правовой нормы. Мы полагаем, что принцип права все же существенно отличается от нормы права по причине того, что принцип в силу своего назначения не может непосредственно регулировать трудовых отношений. За него это делает норма, либо прямо зафиксированная в соответствующем нормативном акте, либо дедуктивно выводимая из принципа.

Необходимо обратить внимание и на еще один аспект принципов. Как мы уже указывали выше, в науке нередко обращается внимание на то, что нетипичные нормативно-правовые предписания играют вспомогательную роль в отношении нормы права. Относительно принципа этого сказать нельзя. Более того, из природы принципа следует то, что норма права играет подчиненную, вспомогательную роль по отношению к принципу.

Проблемные моменты легального перечня принципов в ТК РФ

Обратимся к ст. 2 «Основные принципы регулирования трудовых и иных непосредственно связанных с ними отношений» ТК РФ. В данном контексте интерес для нас представляет использование законодателем оборота «принципы регулирования отношений». В кодифицированных актах обычно для обозначения принципов используется оборот «основные принципы … законодательства» (например, основные принципы земельного законодательства, основные принципы лесного законодательства, основные принципы законодательства о градостроительной деятельности). Нередко встречается и оборот «основные начала» (основные начала гражданского законодательства, основные начала налогового законодательства, основные начала жилищного законодательства).