Александр Аверин - Истина и судебная достоверность Страница 10

Для радикального разрешения ситуаций подобного рода напрашивается предложение наделить суд правом в исключительных случаях, давая полную правовую характеристику изучаемому конфликту, выходить за рамки правовой регламентации аналогичных отношений, чтобы принятое им решение согласовывалось с нормами морали.

В данном предложении нет ничего алогичного, поскольку, с одной стороны, суд дает изучаемому конфликту полную правовую характеристику, в которой, безусловно, отражаются правовой характер конкретных отношений и правовая регламентация поведения субъектов в данных отношениях, с другой стороны, суд руководствуется процессуальной нормой (о которой было сказано выше), т. е. действует на основе нормы права, а с третьей – суд принимает на себя ответственность не только за морально-волевое обоснование своего решения выйти за рамки правовой регламентации конкретного случая, но и за интерпретацию данного случая как исключительного. Необходимость такого решения вопроса вызывается тем, что суд в споре по правовым проблемам должен максимально придерживаться моральных ценностей общества. Однако его действия должны базироваться на правовой основе, а не только на морально-волевых переживаниях и чувствах судьи.

Оппоненты могут возразить против этого предложения, заявив, что такая норма права даст чрезмерные права судье (пожалуй, другое возражение придумать трудно). Однако, во-первых, на то судья и является судьей, чтобы в каждой жизненной ситуации разбираться не только умом, но и сердцем. В противном случае можно было бы процедуру судебного разбирательства поручить компьютеру, который даст в каждом конкретном случае верную юридическую квалификацию возникших отношений и отсчитает среднестатистический выход с учетом рамок нормы права (читай – отсчитает срок или сумму…). Во-вторых, поднятый вопрос частично решен в ряде отраслей права. Например, уголовное право знает институт оценки судом конкретных обстоятельств дела в качестве исключительных, который в итоге позволяет суду выйти за нижние пределы санкции конкретной статьи УК РФ. Трудовое право позволяет в исключительных обстоятельствах взыскать ущерб с причинителя вреда не в полном размере (ст. 250 Трудового кодекса РФ), а судебная практика – восстановить на работе лицо, которое с формальной точки зрения было уволено правильно.

Поставленная проблема – лишь одна из целого ряда теоретико-практических проблем, которые ярко высвечиваются, если судебную практику изучать через призму научного, теоретического анализа или если к научным проблемам теории права приближаться, не снимая судебной мантии. Сказанное с очевидностью подтверждает тезис об имманентной связи теории и практики. И если на стыке наук или научных направлений иногда возникает великое таинство – зарождаются значительные теоретические открытия, то на стыке теории и практики постоянно существует великое таинство – действует вечный и универсальный двигатель общественного прогресса, вырабатывающий энергию путем синтеза «живой» теории и «дальновидной» практики.

Завершая рассуждения о правопонимании, следует отметить, что, по нашему мнению, только нормативное понимание права может иметь прикладное значение, поскольку отражает жизненные реалии и соответствует потребностям общества в его функционировании.

Глава 2

Разделение властей и независимость суда

2.1. Разделение властей как социальная закономерность

Доктрина разделения властей не нова. Анализируя ее, Петр Баренбойм утверждает: «Ожидать прихода к власти самых добросовестных, порядочных, честных и умных людей современности – столь же недостижимая цель, сколь и не соответствующая самой сути государственной власти. Хорошая конституционная схема должна быть рассчитана на средний для общества уровень обычных, достаточно мелких страстей и помыслов заурядных людей с поправкой на быструю потерю у них реальной самооценки и возможности самокритики. Разделение властей потому и является важнейшей государственно-правовой доктриной, что предусматривает конституционный баланс для всегда несбалансированных самолюбий государственных чиновников… Краеугольным камнем доктрины разделения властей является сильная, независимая и равноправная с законодательной и исполнительной властью судебная власть»[43].

Ссылаясь на достоверный исторический материал, П. Баренбойм убедительно доказал, что доктрина разделения властей не является изобретением Нового времени, ее корни уходят в глубокую древность, подобно истокам государства и права.

В основе доктрины разделения властей лежит идея такой организации механизма государственной власти, при которой в обществе будет достигнуто господство права, т. е. государственная власть будет «связана» правом. Это объективная потребность гражданского общества, нуждающегося в защите свободы, прав и безопасности своего существования. Вместе с тем история свидетельствует о том, что каждый обычный человек (за крайне редкими исключениями, вызванными, скорее, слабостью, нежели силой), так или иначе достигший власти, рано или поздно непременно начинает ею злоупотреблять, открыто стремится расширить ее, проявляет явную вражду к каждому, кого заподозрит в притязаниях на эту власть, и принимает все меры к тому, чтобы ее не потерять. Как ни печально это осознавать, но данная психологическая закономерность относится в той или иной мере ко всем. В этой связи как на положительный момент в изменении правового статуса судей следует указать на ограничение времени выполнения судьей функций председателя суда. Однако стремление отдельного индивида к узурпации и злоупотреблению власти проявляется и в коллективной узурпации власти, и коллективном злоупотреблении ею. История человечества свидетельствует о том, что узурпация и злоупотребление властью индивидом или коллективом людей (во всевозможных организационных формах) являются закономерностью, которая побудила великих ученых древности и современности направить свои усилия на создание такого механизма государственной власти, когда, с одной стороны, при сохранении тенденции к узурпации власти и злоупотреблению ею, с другой стороны – в интересах всего общества, в целях защиты прав и свобод личности, создаются условия, исключающие произвол власти. История сегодня подтверждает жизненность этой идеи в рамках концепции существования и развития правового государства – идеи разделения властей (законодательной, исполнительной и судебной), в которой важное значение имеет система сдержек и противовесов. Данная система предполагает, в свою очередь, наличие реальных рычагов у каждой из трех самостоятельных ветвей власти, с помощью которых она (эта власть) может исключить перспективу узурпации власти другой или другими ветвями власти.

«Создатели теории разделения властей придавали суду первостепенное и совершенно самостоятельное значение в обеспечении законности, справедливости и свободы при условии, что судебная власть не будет зависеть от других властей. Поэтому самостоятельность и независимость судебной власти нужна не для того, чтобы стать неконтролируемой и неуправляемой, не для самоутверждения судебного корпуса и его элитности, а для обеспечения реальной возможности пресечь произвол других властей и защитить права и свободы как отдельных граждан, так и их объединений и общества в целом»[44].

Доктрина разделения властей не является «искусственным» изобретением человечества, а отражает объективную закономерность развития общества. Одна из важнейших ее граней – связь всеобщей идеи свободы и самой доктрины как конституционное выражение и одновременно гарантия свободы. Главная же задача конституционного принципа разделения властей заключается в обеспечении постепенности преобразований и эволюционного пути развития государства и права. При этом основное условие выполнения этой задачи – сохранение постоянной тенденции к поддержанию права принудительной силой государства и возможности суда по отправлению правосудия независимо от политической борьбы в обществе[45].

Вместе с тем индикатором силы судебной власти и реальности разделения властей является как отсутствие в государстве «неподсудных» субъектов (независимо от их политического или экономического положения), так и безусловность исполнения судебных постановлений, вступивших в законную силу.

Это вовсе не означает, что доктрина разделения властей имеет своей целью установление непреодолимого водораздела между отдельными ветвями власти. Напротив, законодательная, исполнительная и судебная власти взаимосвязаны, взаимообусловлены и объективно не могут существовать одна без другой сколько-нибудь значимое по историческим меркам время. Именно в этом единстве разделенные ветви власти могут динамично развиваться в соответствии с изменяющимися социально-экономическими условиями жизни общества. Система сдержек и противовесов, обеспечивающая «равновесие» властей, может появиться и полноценно функционировать именно в этом единстве. Лишь в единстве разделенных ветвей власти возможно создание условий для реального усиления каждой из них. Ход исторического развития свидетельствует о том, что в случае узурпации «победившая» ветвь власти неминуемо рано или поздно приходит к своему краху.